В гостях у сказки - ТемныйКот
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конго надменно фыркнула, отвернувшись, Такао задумалась, а я с грустью посмотрел на тарелку.
Ну вот, остыло уже. Эх, женщины, всё бы им трепаться.
Эпизод 14. Человеческий фактор
Наблюдавшая за затеявшими непонятную возню аватарами Конго испытывала какую-то странную смесь из досады, отвращения и недоумения. Ведут себя прямо как люди! Зачем? Что их заставляет?
Хьюга, Такао… теперь вот, ещё и Киришима с Харуной. Причем последние, скинув отчет в тактическую сеть, стараются держаться в стороне. Дескать, без кораблей они небоеспособны, поэтому лучше будут присматривать за Макие Осокабе.
Присматривать… Да они буквально вьются вокруг неё! Но почему? Почему Харуна ходит за этой девочкой, словно эсминец сопровождения? Почему Киришима, лишившаяся не только корабля, но и аватары, использует сейчас вместо неё роботизированную игрушку в виде плюшевого медведя?!
«Киришима», — активировала прямую связь Конго, вызывая подчиненную.
И едва не зашипела, когда та, вместо того чтобы так же ответить, не нашла ничего лучше, чем подковылять к её столику с глупым вопросом:
— Флагман?
— Почему? — холодно бросила она, едва сдерживая рвущуюся наружу злость.
— Что «почему»? — изобразила непонимание Киришима.
— Почему ты в этом… этой… — Конго с отвращением указала на нелепую и жалкую человеческую игрушку.
— Ну так проекцию-то потеряла и вот…
— Я вызову эсминец, он доставит тебя к Акаси.
— Да не, не надо… — Киришима замялась, — потерплю пока.
— Почему? — процедила Конго, нагибаясь над ней.
— Ну… так удобнее с Макие общаться, она же ребенок совсем.
Конго на секунду прикрыла глаза, подавляя иррациональное желание выпотрошить эту отвратную игрушку, достать из неё ядро подчиненной, и хорошенько постучать им обо что-нибудь твердое.
— Ты подстраиваешься под неё?!
— Флагман, ты же сама приказала позаботиться о девочке, — забубнила Киришима.
— Я приказала по возможности спасти её от солдат, поскольку глупо было терять контакт с человеком, участвовавшим в разработке нового оружия, но я не приказывала заботиться о ней, словно няньки!
— Но…
— Достаточно, — резким взмахом руки оборвав нелепые оправдания, Конго поднялась на ноги, выискивая взглядом человека. Всё, хватит. Этот театр абсурда ей окончательно надоел.
— Виктор…
Разговаривавший с Хьюгой человек обернулся, вопросительно вскидывая брови.
Конго мотнула головой в сторону моря:
— Мы возвращаемся.
— Как понимаю, переговоры отменяются, — вздохнул тот.
Конго обвела взглядом встревоженно переглядывающихся аватар, помрачневшего Гонзо, и молча направилась к воде.
Переговоры? Ей не о чем разговаривать.
***
Всю дорогу назад на корабль я был зело хмур и озадачен. Нет, не тем что переговоры сорвались (зная Конго, другого глупо было ожидать), просто в ходе визита на остров я понял главное — туманницы не армия. То есть, вообще. Не знаю, как там у них обстояло до появления проекций, но сейчас это какая-то полупиратская вольница. Стая индивидуальностей. Где понятие дисциплины отсутствует в принципе, а флагман воспринимается не как командир, а как вожак. И когда представляешь, что подобная стая может натворить просто из неуемного любопытства… становится неуютно.
Когда мы уже поднялись на борт, Конго кивнула на картонную коробочку у меня в руках:
— Что это?
— Чай, — рассеяно ответил я. — Выменял у Хьюги на рецепт шашлыка.
— Выменял?
— Ну не выпросил же. Представляешь, как бы я выглядел, у чужих людей еду выпрашивая? И как бы ты выглядела?
— Я?!
— А кто? Вот представь, приплывает к тебе эсминец чужого флота и начинает выпрашивать топлива, запчастей, чего-то там ещё. Что бы ты о его флагмане подумала?
Не ожидавшая подобной постановки вопроса туманница, застыла, явно не зная, что ответить.
— Ладно, идем, — вздохнул я, уже привычно подхватывая ошарашенную блондинку под локоток. — Буду мир спасать, раз Гонзо сачкует.
— Как спасать? — на автомате спросила она, явно всё ещё пребывая в растерянности.
— Чаем тебя отпаивать, — буркнул я, пропуская её в лифт. — А то у тебя на лице разве что не светится: «Всех убью, одна останусь».
— Я не собираюсь убивать всех, — надменно отрезала пришедшая в себя блондинка. — Согласно директивам Адмиралтейского кода я обязана деактивировать 401-ю.
— А Ямато? — устало поинтересовался я. — Если 401-я выполняет её задание?
Конго в ответ зло сверкнула глазами.
— Если Ямато не сочла нужным поставить меня в известность о проводящейся операции, значит, не сможет и предъявить претензий, когда я потоплю эту подлодку вместе с Чихайя Гонзо.
Господи, это безнадежно. Всё равно, что лбом в её броню долбиться.
Чувствуя, что ещё немного и отпаивать придётся меня, я усадил пышущую холодом и недовольством туманницу за стол, а сам принялся возиться с заварником. Сполоснул кипятком, сыпанул заварки в расчете покрепче, но не особо (хоть и не люблю «водицу подкрашенную», но молока-то, чтобы крепость разбавить, нету) и на треть залил кипятком в первый заход, с грустью обнаружив всплывшие «бревна». Грустно, товарищи, но что поделать. Туманницы вообще и Хьюга в частности, пока плохо понимают, что есть мировое зло. Молодые они, не доросли ещё до благородной ненависти ко всяким нелюдям, что чай (чай!) бодяжат.
Тяжко вздохнув, покосился на Конго, являвшую миру эталон недовольства — сидит, закинув ногу на ногу, пальцы сложила в замок на коленке… разве что снежинки вокруг не кружатся.
— Вот дался тебе этот Чихайя Супергонза, — скривился я, доливая кипятка и накрывая заварник. — Чего ты в него вцепилась?
— Все корабли, что входили с ним в контакт, изменились, в них появились аномалии, — холодно заявила она. — Он словно вирус.
— Так ты поэтому Харуну с Киришимой на острове оставила? Типа в карантине? — оторопело протянул я.
— Да.
— Конго, ну это же бред! — Я даже головой потряс. — Гонзо не птичий грипп и не компьютерный вирус, чтобы кого-то там заражать!
— Ты не понимаешь… — высокомерно затянула она.
— Нет, это ты не понимаешь! — не выдержав, зашипел я, опираясь ладонями на столешницу и нависая над туманницей. — Путаешь причину со следствием.
— Что? — зло сощурилась та.
— То. Не корабли, войдя с ним в контакт, изменились, а изменившиеся корабли пошли с ним на контакт. Потому что больше-то и не с кем. Ты вот тоже изменилась… И не делай страшные глаза, изменилась. Тогда, на палубе «Майи».
Вскинувшаяся было Конго как-то резко осела в кресле, словно из неё выдернули стержень.
— Изменилась, — с нажимом повторил я. — И как? Ощущаешь в себе тягу напроситься в экипаж к Гонзо или броситься к нему на шею с воплем: «Мой капитан»?
— Если дело не в Гонзо, тогда почему они изменились? — сухо бросила она, отводя глаза. — Такао, Хьюга… почему они себя так ведут?
— Да потому что ваши
