Цветущий бизнес - Людмила Милевская

— Я гордая, так кто у нее отец?

— Профессор Моргун.

Услышав фамилию Борисыча, Тата испуганно схватилась за щеки.

— Почему тебя это так впечатлило? — поинтересовалась я.

— Да нет, ничего, — отмахнулась Тата, не обращая внимания на очевидность своей неискренности. — Одной знакомой он делал операцию. Как мир тесен. Значит милиция еще не была в квартире?

— Возможно как раз сейчас она уже там. Иванова отправилась готовить Моргуна и вполне могла навести его на мысль позвонить дочери.

Власова рассердилась.

— Почему эта Иванова все время крутится вокруг Моргунов? — нервно дергая пояс халата, спросила она. — И что вообще занесло ее в Ростов?

— Я же говорила: научная деятельность, а почему тебя это раздражает?

— Не раздражает, просто интересно. Мало ей дел в Москве? С кем, кстати, она живет?

— С голодным котом.

— А муж, а дети?

— Раньше жила с голодным мужем и таким же сыном, но они сбежали.

— Так ей и надо, — Тата злорадно усмехнулась. — С детства терпеть ее не могу. Жутко вредная баба, убила бы за одну идейность.

Меня это несколько удивило.

— Не ты ли два дня назад утверждала обратное? И с тем утверждением я больше была согласна. Иванова прекрасный человек и умный к тому же. Думаю, именно это тебя и не устраивает.

— Меня все устраивает до тех пор, пока не лезут в мою личную жизнь. Кстати, сегодня разбирала семейный архив, на самый худший случай,.. — Власова замялась. — … Ну, если вдруг обыск и все такое. Так вот, узнала много занимательного. Может пригодиться, если дойдет дело до суда.

— Что ты имеешь ввиду?

Она полезла под диван, достала толстую тетрадь, полистала ее, словно собираясь что-то прочесть вслух, но передумав, протянула мне.

— Вот возьми, изучишь сама. Интересно, что ты об этом думаешь.

— О чем здесь?

— Да много о чем. О Мазике моем, о Верке его, почитай. Это записки мужа. Только долго у себя не держи. Верни завтра. Тебе сразу станет ясно, что не только мне выгодна Веркина смерть.

Последние слова Власова произнесла с таинственной улыбкой. Я вертела в руках тетрадь, раздираемая любопытством, и готова была тут же приступить к чтению.

— Ну как наш дом? — остановила меня Власова. — Будем его искать? Я же обещала.

В поисках дома теперь я больше рассчитывала на вора, братца Катерины, поэтому нехотя ответила:

— Будем, но в другой раз. Сегодня хочу заехать в одно место.

— Я не против, у меня тоже есть дела. Ты на “Хонде”?

— Да.

— Подбросишь?

— Подброшу, но у тебя же…

— Не хочу светиться на своем “Бентли”, — оборвала меня Тата. — Правда у меня небольшой груз.

Груз оказался большим и многочисленным: шесть огромных доверху набитых сумок. Часть из них уложили в салоне.

— Остальные придется в багажник, — извиняясь, сказала Власова.

Я открыла багажник и ахнула. Там стояли Масючкины герани, про которые я намертво забыла. Кое-какие уже привяли, кое-какие Катерина помяла своими продуктами. Я горестно посмотрела на Власову.

— Что будем делать?

— Давай отнесем их ко мне, а потом заберешь, когда привезешь меня обратно.

Мы отнесли герани в квартиру, поставили их на подоконнике, полили и отправились по делам.

Я уже сообразила, что Власова на всякий случай увозит из дома самое ценное, поэтому и не хочет ехать на своей машине, но куда она это увозит? Я надеялась разгадать загадку, навязавшись помочь тащить сумки. Но сумки тащить не пришлось. Из вполне приличного коттеджа, около которого я остановила машину, вышел… тот лысый, которого я видела в клубе и которому принадлежит четверть морского побережья и чуть ли не все магазины Ростова.

Мужчина был неслабый. Чмокнув Тату в лоб, он взял по две сумки в каждую руку и легкой походкой отправился в коттедж. Она подхватила остальные и устремилась за ним. Я задумалась, смогу ли найти этот коттедж без Таты. Всей душой старалась запомнить дорогу, но после того чертова дома уже ни в чем не была уверенна на все сто.

Вскоре Тата вернулась, плюхнулась на переднее сиденье и сунула мне в руку бумажку.

— Что это? — удивилась я.

— Адрес. Ты же все всегда забываешь. Если я пропаду, найдешь меня здесь. Сюрдик о тебе знает.

— Сюрдик это лысый?

— Да. Ты уже сообразила, что нас связывают некоторые отношения?

— Сообразила еще там, в клубе.

Власова изумилась.

— Как тебе это удалось?

— Вы с Сюрдиком так смотрели друг на друга, что трудно было не сообразить. Как тебе удается находить для своих мужчин такие ужасные клички?

— Им нравится, — усмехнулась Власова. — Сюрдик вообще от меня без ума.

— А ты от него?

— Я от него жду помощи.

— Ты сказала, что он знает обо мне. Что именно?

— Что ты моя школьная подруга.

— И все?

— И все.

Я заглянула в бесцветные глаза Власовой. В них не было лжи.

— И про Верочку ты ему рассказала?

— Ну уж нет, в таких делах у меня к мужчинам доверия нет. А-а, поняла, тебя насторожили мои сумки? Ерунда, сказала, что собираюсь уйти от мужа и на какое-то время хочу спрятаться от его верзил, я имею ввиду секьюрити Мазика. Сюрдик был рад. Этот дом, — Власова кивнула на коттедж, — оформлен на приятеля Сюрдика, так что, в случае чего, здесь меня трудно будет разыскать.

Я с новым интересом посмотрела на коттедж. В окне второго этажа шевельнулась занавеска. Или мне показалось.

— Ясно, — сказала я, решив что достаточно помозолила глаза Сюрдику. — Куда теперь? Учти, у меня тоже есть дела.

Власова опечалилась.

— Жаль, мне сильно не хватает тебя, особенно сейчас. Поехали бы в клуб, закусили…

— Не соблазняй, — отмахнулась я и подумала о тете Маре.

— Ну, как знаешь.

Я высадила Тату у подъезда ее дома.

— Может поднимешься? — спросила она.

— В другой раз, спешу. Тетрадку, вон, твою хочу почитать, — я кивнула на заднее сиденье, куда бросила ее впопыхах. — Сама же просила завтра вернуть.

— Ну хорошо, поезжай, — хлопнула дверцей Власова и повернулась ко мне спиной.

— А герани? — вдруг вспомнила я.

— Хочешь, куплю их у тебя? — оживилась Власова.

— Ты же не любишь цветов.

— Какая разница, возьму и куплю. Вон Верка же их любила. Может хоть этим прельщу Мазика. — Она протянула мне солидного достоинства купюру. — Беру все.

— И те, что остались в багажнике? — обрадовалась я, но Власова меня разочаровала.

— Нет, только те, которые занесли в мою квартиру.

Я обиделась. В багажнике остались две нераспечатанные коробки, в каждой по восемь гераней.

“Если сегодня не избавлюсь от них, придется распечатывать коробки, поливать цветы и снова их запечатывать,” — подумала я. Желание срочно избавиться от гераней охватило меня, но по выражению лица Власовой было видно, что вряд ли в сей миг суждено его осуществить.

— Убери деньги. Цветы дарю. Подарила бы и те, что в багажнике. Зря не хочешь.

— Куда мне столько, — рассмеялась Власова. — Не так уж и сильно люблю я Мазика.

Она побежала к подъезду, у ступеней приостановилась, помахала мне рукой и послала воздушный поцелуй.

— Иди ты к черту, — буркнула я, зло ударяя по газам и направляясь на Садовую.

“Как там моя Иванова,” — подумала я, проезжая мимо мединститута, и в тот же миг увидела далеко впереди ее тщедушную фигурку в затрапезном плаще с пятнами грязи на подоле, которые, видимо, так ей и не удалось до конца отчистить. А может это уже новые, что совсем неудивительно. Иванова шагает так, что комья грязи долетают до спины, не говоря уже о подоле.

Я с грустью смотрела на ее плащ и думала: “Только Людмила способна не жалеть денег на “мобильник” и зажаться на шмотках. Но куда это она так спешит?”

— Девушка, вас подвезти? — игриво спросила я, догоняя Иванову и притормаживая возле нее.

От неожиданности она шарахнулась, но, увидев меня, обрадовалась и, резво прыгнув на переднее сиденье, махнула рукой.

— Гони за Моргуном. Он там, впереди, со всей делегацией.

Я ничего не поняла, но на всякий случай поехала — куда ехала.

— Все сотрудники уже знают, — сурово сообщила Иванова.

— Кто им сказал? — испугалась я.

— Милиционер.

— А он как узнал?

— От меня.

Мне сделалось дурно.

— Иванова, ты с ума сошла.

— Не сошла, а позвонила “02”, сказала: “в десятой квартире труп” и повесила трубку.

— И что теперь будет?

— Ничего не будет. Хоронить будем. Сколько можно там лежать и разлагаться?

Впереди показался Моргун в своей дурацкой шляпе с полями. Его под руки вели какие-то толстые истеричные бабы.

— Вон они! Вон они! — завопила Иванова тыча пальцем в Моргуна и баб.

— Он тоже в курсе? — втягивая голову в плечи, спросила я.

В мои планы вовсе не входило утешать Моргунов. Всегда этих дел боялась, по причине своей бестолковости. В таких случаях больше всего мне мешали руки. Всегда не знаешь куда их деть.

— Пока не в курсе, — успокоила меня Иванова.