Волшебство любви - Кэролайн Линден

«Зачем он притащил в дом эту гадость?» — раздраженно подумал Эдвард.

— Я пообещал помощь в поиске солиситора, — язвительно сообщил брату Эдвард, проигнорировав его последнюю ремарку, — по делу, не имеющему никакого отношения к пресловутой «дилемме Дарема». И двоих представителей этой почтенной профессии я жду менее чем через час, так что тебе лучше уйти.

— Скажи мне, по крайней мере, кто такой этот твой таинственный помощник. — Джерард упрямо продолжал сидеть и уходить никуда не собирался. — Чтобы я тоже мог сказать ему спасибо, несмотря на то, что его помощь обошлась в двести гиней плюс услуга.

— Вообще-то это не он, а она, — произнес Эдвард как можно более ровным голосом. — И мы оба действительно должны быть ей благодарны. — Пришло время сменить тему: — Не смею надеяться, что тебе удалось что-нибудь разузнать на кладбище при церкви.

Джерард раздраженно взмахнул рукой.

— Конечно, я ничего не узнал! Если только сам приходский священник не является шантажистом. Он божится, что ничего необычного за последние шесть месяцев на вверенном ему кладбище не замечал, а та могила, о которой шла речь в письме, очень древняя и давно заросла травой. Никто ничего там не оставлял, и ни кто, ни за чем не приходил. Расскажи мне об этой женщине.

— Она зайдет сегодня сюда, чтобы встретиться с солиситорами…

— Она придет сюда? — с неподдельным интересом переспросил Джерард. Он, похоже, напрочь забыл и о шантажисте, и о его письмах. — Скоро?

Эдвард пошевелил пальцами, подавляя желание сжать их в кулак. Он не имел на леди Гордон никаких прав, как, впрочем, и планов приватного характера. Так почему в его реакциях так очевидно прослеживалось поведение собственника, на чье имущество посягают?

— Да.

— Чудно! — Джерард устроился в кресле поудобнее, словно зритель в театре перед началом многообещающего представления. — Хочу поблагодарить ее лично.

— Я думал, ты торопишься в Сомерсет преследовать шантажиста.

— Вначале я должен привести в порядок кое-какие дела в Лондоне. Написать моему начальству прошение о продлении отпуска — это первое. Затем мне надо подковать коня. Возможно, раз уж я все равно в городе, стоит купить новую пару сапог…

Эдвард выгнул бровь:

— Отлично. Я и не думал, что ты собираешься так надолго задержаться в Лондоне. Может, ты окажешь мне любезность и сам проведешь собеседование с этими солиситорами, а я пока займусь чем-нибудь более важным. — Тот факт, что за время его пребывания в Лондоне над поместьями Дарема сгустились черные тучи, еще не означал, что он должен бросить все дела, связанные с управлениями поместьями. На письменном столе отца скопилось изрядное количество документов, требующих внимания. А то, что он был не в состоянии ими заняться, поскольку ожидал прибытия леди Гордон, раздражало и нервировало Эдварда.

— Мы оба знаем, что ты справишься куда лучше меня. — Джерард ухмыльнулся и подмигнул брату. — Но мне бы так хотелось познакомиться с нашей благодетельницей.

— Хм! — покачав головой, заметил Эдвард. — Как всегда, самая скучная работа достается мне.

— Последние сутки я только тем и занимался, что общался с пастором и рыскал по кладбищу, — резонно заметил Джерард. — Думаю, я заслужил право взглянуть на ту женщину, которую ты явно не хочешь никому показывать. Решил приберечь ее для себя?

Эдвард сделал глубокий вдох, но вовремя одумался. Высказавшись в резких тонах в том смысле, что не пытается ее ни от кого прятать, он лишь внушит Джерарду мысль, что ему небезразлично, увидится ли Джерард с ней или нет, тогда как ему это было безразлично. Или почти безразлично.

— Хорошо. Она скоро будет здесь.

Леди Гордон прибыла минут через пятнадцать. Когда Эдвард представлял ее брату, у него возникло странное чувство. На ней было платье в голубоватых тонах, которое, казалось, обволакивало ее, словно облако. Волосы ее были убраны в скромный узел на затылке, хотя несколько завитков все же кокетливо касались шеи. Она выглядела на сто процентов респектабельно, хотя по выражению лица брата Эдвард понял, что респектабельность этой дамы впечатлила его куда меньше, чем ее чарующий голос, роскошный рот и независимая манера держаться. Эдвард наблюдал за тем, как менялось выражение лица брата: как любопытство стремительно сменилось удивлением. Она очаровала Джерарда за считанные секунды. Еще чуть-чуть, и, Джерард предложил бы провести собеседование с солиситорами вместо него, Эдварда. Но когда Блэкбридж объявил о приезде мистера Фоулера, Джерард лишь поклонился и вышел, послав Эдварду на прощание загадочно-изумленный взгляд.

После ухода Джерарда Эдвард и леди Гордон ненадолго остались одни в комнате, и это стало для Эдварда благословением и проклятием одновременно. Франческа, сидя на диване, повернулась к нему лицом, и робкий луч заходящего солнца коснулся ее роскошных волос. И тогда они, даже гладко зачесанные и стянутые в узел, засветились вновь, как на портретах Тициана.

— Спасибо, лорд Эдвард, — сказала она. — Мне пришлось ждать четыре дня, чтобы мистер Фоулер нашел время со мной поговорить, когда я в первый раз просила его о встрече.

— Я даже не рассматривал возможности задержки. — Как бы ее волосы выглядели распущенными? Он представлял себе водопад медных локонов, рассыпавшихся по плечам и покрывших обнаженную спину… Боже Всемогущий, он должен прекратить этим заниматься!.. Франческа улыбнулась с оттенком сухой иронии.

— Разумеется, — пробормотала она. — Я уверена, что и подумать о таком не могли.

У Эдварда возникло предположение, что ее замечание можно трактовать двояко, но он надеялся, что она не имеет в виду его стремление поскорее с ней распрощаться, потому что его слишком сильно, опасно сильно к ней влекло. Эдвард презирал себя за неспособность справиться с похотью, и его привело в ужас осознание того, что он ее ревнует. Ревность взыграла в нем, когда Джерард, склонившись над рукой леди Гордон, задержал ее ладонь в своей руке на мгновение дольше, чем того требовали приличия. Их знакомство имело временный характер, обусловленный несчастным стечением обстоятельств и отчаянием с обеих сторон. Пройдет несколько дней, а может, всего несколько часов, и все будет кончено, и она больше никогда не войдет в его дверь, он никогда даже не вспомнит ее. Никогда.

К счастью, в этот момент дворецкий привел мистера Фоулера, и Эдвард сосредоточил внимание на солиситоре. Он намеревался посидеть в стороне и позволить леди Гордон самой представить свое дело, при этом сохраняя подобающе заинтересованное выражение лица, отражающее ее сдержанный оптимизм. А затем, когда мистер Фоулер согласится повести ее дело, пожать солиситору руку. Представив свою гостью солиситору, Эдвард сообщил мистеру Фоулеру, что его клиентом будет не он сам, а леди Гордон, Эдвард сказал себе, что поступает разумно. Она знала такие подробности, о которых он не знал. Она, а не он, будет вести с мистером Фоулером дальнейшие дела, и она, а не он, будет платить ему за услуги. Но через некоторое время стало ясно, что мистера Фоулера заинтересовала перспектива работать на него, Эдварда, и никак не на леди Гордон.