КРАСИВЫЕ, ДЕРЗКИЕ, ЗЛЫЕ - Анна ЛИТВИНОВЫ

   – Я ему, Валька, говорю: нужно инкассаторскую машину нанимать. Без базара. А он мне, будто пацану: ты узнай, мол, сначала, сколько инкассация стоит, а потом вякай.

   – Ну ты узнал?

   – Узнал. Пять штук баксов они просят – это чтоб до Выборга доехать. Немало, конечно, не спорю – но то ж с материальной ответственностью! С ихней! Я шефу все доложил, надо, говорю, брать, а он в крик: ты, типа, Жорик, опупел? Откуда я столько бабла возьму? Будто ему Арсенчик не двадцать штук «зеленых» платит да еще фирме тридцать!..

   – И не согласился? – ахнула Валя.

   – Нет, – вздохнул Жорик. – Охрану дополнительную, говорит, какую хошь нанимай. А инкассаторскую машину – шиш тебе. Ну чем не тварь?

   – Тварь, – охотно согласилась Валя, украдкой поглядывая на часы.

   Жорика, конечно, жаль, но ведь и кушать, извините, уже хочется, она сегодня без обеда! И колготки ненавистные поскорее бы сбросить, всунуть ноги в пушистые тапочки...

   Однако избавиться от Спицына ей удалось еще ой как не скоро. Пришлось выслушать и о «тупых идиотах», которые, как на подбор, предлагаются охранными агентствами для выполнения разовых поручений. О «мерзкой лоханке» – разъездном джипе «Паджеро», на котором и планировалось ехать в Выборг: «Та еще рухлядь, подвеска ни к черту, и даже блокировка дверей не работает». Ну и постоянным рефреном: «Да пропади она пропадом, такая жизнь! Да сколько же, Валька, это может продолжаться?!»

   – Угу... Да... Гм... – поддерживала разговор Валя, украдкой кося глазом в черновики недоделанных платежек и еще раз сверяя банковские реквизиты.

   И не сдержала облегчения, когда охранник свой монолог наконец завершил:

   – Ну, Валюх, извини: загрузил я тебя. Пойду.

   – Да ладно, чего там... – усмехнулась она. И заверила Спицына: – Не дрейфь, Жорик! Все будет тип-топ! Ты справишься. Я в тебя верю.

   – Вот за что, Валюха, я тебя люблю – как никто, умеешь подбодрить, – растрогался охранник.

   «А куда ж вы, сильный пол, без наших подбадриваний!» – усмешливо подумала Валя, радостно выпроваживая Жорика прочь из своего кабинета.

   ...Тогда, пять дней назад, она немедленно выкинула Спицына с его надуманными проблемами из головы. Но сейчас... когда все вдруг стало настолько плохо... Может, этого Жорика Всевышний им послал?!

   «Нет. Я не могу. Так нельзя. Это подло», – в сотый, наверно, раз повторила про себя Валя.

   И в сто первый – подумала: «Но только что делать, если это – единственный выход?! Для нас всех?!»

   ...Она встала с кресла.

   Валя, Степан и Петр по-прежнему сидели в своем сервисе, в кабинетике-выгородке. На столе высыхали кровавые пятна. То была кровь Петра, одного из ее друзей. А второй друг, Степан, сидел с такой чернотой во взгляде, будто вмиг превратился из двадцатитрехлетнего юноши в дряхлого и разочарованного старика...

   Валентина прошла к выходу из гаражей. Убедилась, что посторонние поблизости не крутятся. Тщательно заперла дверь. Вернулась в кабинетик. И тихо сказала:

   – Ладно. Я расскажу вам, где достать денег. Много. Очень много.

   ...Слушали ее внимательно, не перебивали. А когда она завершила рассказ, Петр выкрикнул:

   – За-ши-бись! То есть эврика!...

   Вале до последнего казалось: они, все трое, просто дурака валяют. Прикалываются. Ведь сколько раз уже бывало: вдруг начинали – особенно под пиво хорошо получалось – «строить (как писал классик) различные предположения». Как, например, они Гриню выставят в гонках на выживание поучаствовать – и, конечно же, на ней победят. А летом, в сезон отпусков, закроют, к чертовой бабушке, сервис, арендуют яхту и отправятся дружным коллективом в самые экзотические страны. Втроем. Безо всякого экипажа – подумаешь, дело большое паруса поднимать-опускать...

   Бывало, их и на криминальщину тянуло – а что, дело обычное, особенно когда в стране идут, как талдычили по телику, «приватизация» и «резкое имущественное расслоение», а также период первоначального накопления капитала. Трудно не мечтать обогатиться самим – если по ящику знай новоявленных буржуинов в собственных замках показывают, а по улицам «Ягуары» без малейшего стеснения раскатывают...

   ...Как-то раз, по пьянке, и обменник грабили. В мечтах. В подробностях расписали план: Валя будет стоять на шухере, Петя – в роли главного налетчика, а Степан, самый разумный из всех, отход прикрывает... И настолько в итоге ладненькая схема получилась, что и правда – хоть завтра иди грабь...

   Однако на следующий день, на трезвую голову, об обменнике никто из троих даже не заикнулся. Издержки воспитания – как родаки в детстве вдолбили: красть нехорошо! – так в подсознании и засело. Пусть денег вечно не хватает и адреналина организм требует... Но грабить – все равно это табу.

   Однако сейчас, видно, такой момент наступил, что уже не до родительских наставлений, не до моралей с заповедями.

   – Завтра встречаемся здесь. В восемь вечера. Всем удобно? – необычным, командным тоном спросил Степан.

   – Мне, если честно, не очень, – откликнулась Валентина. (Она записалась в парикмахерскую – решила вдобавок к модной стрижке волосы оттонировать. Девчонки говорят, когда себя украшаешь – это лучшее лекарство от депрессий.) – Давайте лучше послезавтра! («Заодно и мальчишек новой прической поражу!»)

   Петр со Степаном уставились на нее во все глаза – лупятся, будто она семь пик при верных десяти заказала.

   – Вы чего? – не поняла Валя.

   – Послезавтра? – повторил Степан. – Ты что?! У нас же времени в обрез!

   – В обрез? – тупо повторила она.

   – Дел еще куча! Нужно миллион деталей проработать. Где оружие доставать. Паспорта. Откуда брать машину. В какой точке конвой перехватывать...

   – А, ты об этом, – рассеянно протянула Валя. И неосторожно добавила: – Да вы до завтра небось передумаете. Как всегда.

   Петр со Степаном переглянулись.

   «Психуют, – прочитала по их лицам Валентина. – Да и я, дура, хороша: зачем подначиваю? Прекрасно ведь знаю, что мужиков – особенно когда они не в духе – лучше не дразнить...»

   Однако уже было поздно – раздразнила.

   – Если дрейфишь – скажи сразу. Еще не поздно, – неприятным фальцетом заявил Петр.

   А Степан добавил – нормальным, даже ласковым тоном:

   – Я понимаю, Валя, ты нам не веришь. Думаешь, мы языки поточим – и, как всегда, в кусты? Вроде игра, да? Но сейчас не как тогда с обменкой – все будет всерьез.

   – Да уж, не до игрушек, – подхватил Петр. – Во-первых, решили уже: линять нам отсюда надо. А во-вторых, с этим твоим охранником-лохом, как его, Жорик, что ли, ситуевина – очень уж в жилу!

   – Не называй его лохом! – вне всякой логики рявкнула Валентина.

   – А кто он еще?! Лох и есть! – не испугался ее гнева Петр. – Тоже мне, нашел перед кем исповедоваться: перед ба... то есть перед женщиной! Он же тебе на блюдечке, считай, два «зеленых» «лимона» принес! Сам!

   Валя поморщилась. Она уже нескрываемо жалела, что рассказала Петру со Степаном про охранника Спицына. Понятно, конечно, что деньги Арсена их всех троих спасают, – только ведь Жорик ей по глупости раскололся. И по доброте. И потому, что верил: Валька выслушает и поддержит. А она ему вместо поддержки – нож в спину.

   – Валюшенька, ты пойми, – не обращая внимания на Петра, обратился к ней Степа. – У нас ведь другого выхода нет. Не получается по-хорошему ситуацию разрулить. Что, Петьке свой сервис бандитам отдавать?! Этому Виктору Михалычу ублюдскому?! А тебе к чужому мужику в койку прыгать? За жалкие три тысячи долларов?! Ты что, не понимаешь: твой Олегович из тебя подстилку под мужиков хочет сделать! А ты его жалеешь!

   – Я не его жалею, а Жорика! – выкрикнула она.

   – Плевать на твоего Жорика. Он – щепка. А ты только представь, – тихо сказал Степан. – Ты больше никогда ни от кого не зависишь. Сама по себе. Королева. Хозяйка. Помнишь, рассказывала, что мечтаешь в домике на скале жить? («Надо же, не забыл!» – растрогалась Валя.) Будешь! Причем не в нашем Краснодарском крае жалком, а в любой стране, хоть в Испании, хоть в Норвегии, там скал – как грязи. И будет домик. И машины. И путешествия. Хочешь – работай. Не хочешь – детей рожай... А главное, конечно, – своему хмырю Олеговичу насолишь. По самое некуда. – Степан покачал головой и добавил: – У меня просто сердце кровью обливается, когда я слышу, как он над тобой издевается...

   «Степка прав, – согласилась про себя Валентина. – Сделать козью морду шефу было бы здорово... Но только не такой ценой».

   – Мы ведь, если пойдем на дело, больше никогда домой не сможем вернуться. Что родственников не увидим – это ладно, у нас у всех их практически нет. Но мы и друзей навсегда потеряем. И под своими именами тоже не сможем жить... – тихо произнесла она.

   – Ну и что? – залихватски встрял Петр. – Мне мое имя и так не нравится!