Жизнь мальчишки. Книга 1. Темная бездна - Роберт Маккаммон

— Чем могу вам помочь?

— Я Том Маккенсон, — представился отец, протянув руку для пожатия. — Сын Джея.

— Вот черт! Прошу прощения, не признал сразу.

На руках у мистера Скалли были грязные парусиновые рукавицы, перед тем как потрясти руку отцу, он неспешно стянул их.

— А это, выходит, внук Джея?

— Точно. Его зовут Кори.

— Сдается мне, я вроде пару раз видел тебя в городе, — сказал мне мистер Скалли. — Я помню, когда твоему отцу было столько же лет, сколько тебе сейчас. Мы с твоим дедом тогда были не разлей вода.

— Мистер Скалли, мне сказали, что сегодня днем вы забрали велосипед у дома на Дирман-стрит, — сказал старьевщику отец.

— Точно, это я его взял. Да там и смотреть-то особенно не на что. Он весь сломан.

— Дело в том, что это велосипед Кори. Мы собирались отдать его в ремонт, и если вы сейчас вернете его нам…

— Ну и дела! — протянул мистер Скалли. Широкая улыбка исчезла с его лица. — Том, боюсь, я не смогу этого сделать.

— Почему же нет? Ведь велосипед еще здесь, у вас?

— Да, здесь. Точнее сказать, он был здесь. — Мистер Скалли мотнул головой в сторону одного из сараев. — Я поместил его туда всего несколько минут назад.

— Так мы можем забрать его?

Посмотрев на меня, мистер Скалли закусил нижнюю губу, потом перевел взгляд обратно на отца.

— В том-то и дело, что ничего не выйдет, Том.

Он отставив тачку в сторону, прислонив ее к холму из мертвых велосипедов, и сказал:

— Пойдемте, увидите сами.

Мы последовали за мистером Скалли. Он сильно хромал, словно его бедро было соединено с телом шарниром.

— Тут такое дело, ребята, — снова заговорил он. — Уже года три я все подумываю избавиться от этих старых велосипедов. Пытаюсь расчистить место для новых поступлений. Все время что-то новое прибавляется… Вот я и пообещал Белле — Белла — это моя жена, — я сказал ей «Белла, притаскиваю еще один велосипед и тут же начинаю с ними разбираться. Еще один, и все — хорош».

Вслед за мистером Скалли через проем без дверей мы вошли в сумрачную холодную сень сарая. Голые лампочки, болтавшиеся под потолком на проводах, бросали тени на сваленные внутри сарая кучи барахла. Во мраке вырисовывались таинственные силуэты — очертания каких-то крупных механизмов, напоминающих машины марсиан. Что-то бегало и попискивало, возможно, крысы или летучие мыши. Сарай более всего напоминал пещеру, в которой чувствовал себя как дома разве что индеец Джо.

— Смотрите под ноги, — предупредил нас мистер Скалли в следующем дверном проеме. Войдя, он остановился перед большой машиной прямоугольной формы с шестернями и рычагами по бокам, повернулся к нам и сказал: «Вот этой дробилке я и скормил ваш велосипед пятнадцать минут назад. Он первым отправился в пасть этой машины».

Мистер Скалли кивнул на бочонок, полный перекрученных и сплющенных кусков металла. Другие бочки поджидали своей очереди.

— Это я хоть смогу продать как металлолом, вот в чем дело. Я дал себе зарок: еще один велосипед — и включаю дробилку. Ваш стал последним.

Мистер Скалли, над головой которого в ореоле испарений влаги сияла лампочка, сочувственно взглянул на меня.

— Извини, Кори. Я даже представить себе не мог, что у такого велосипеда может объявиться хозяин. Если бы я знал, что он твой, я, конечно, попридержал бы его, но он ведь был совершенно никуда не годный, этот велосипед.

— Никуда не годный? — переспросил отец.

— Конечно. Всему приходит конец. Вещь изнашивается, и ее нельзя починить ни за какие деньги. Именно это и случилось с твоим велосипедом. Такое происходит со всем, что мне приносят или просят забрать, позвонив по телефону. Поверь, Кори, твой велосипед был просто грудой ржавого металла, и то, что я засунул его в дробилку, ничего не изменило.

— Да, сэр, — ответил я, — знаю.

— Ему не было больно, — тихо прибавил мистер Скалли, и я молча кивнул.

Слушая мистера Скалли, я думал о том, что такой человек, как он, наверняка понимает сущность жизни до самых ее мельчайших винтиков, потому что, хотя тело его было старым, глаза и сердце оставались молодыми. Он видел космическую суть вещей и потому знал, что жизнь существует не только в созданиях из плоти и крови, но и в предметах — в доброй верной паре ботинок; в хорошей, надежной машине; в авторучке, которая не подведет в трудную минуту; в велосипеде, который проедет много миль, — во всем том, чему мы доверяем и что дарит нам в ответ ощущение защищенности и радостные воспоминания.

На такие слова старые хрычи с камнем вместо сердца могут холодно усмехнуться и сказать: «Чушь это все!» Но тогда позвольте и мне задать им вопрос: разве вам никогда не хотелось, хотя бы на пару минут, вновь обрести свой первый велосипед? Ведь вы наверняка помните, как он выглядел. Ведь помните? Как его звали: «Курок», «Пахта», или «Вспышка», или, может быть, «Молния»? Кто забрал у вас этот велосипед и куда он потом делся? Вы когда-нибудь задумывались об этом?

— Хочу показать тебе еще кое-что, Кори, — сказал мистер Скалли, касаясь моего плеча. — Иди за мной.

Мы проследовали за мистером Скалли прочь от велосипедодробильной машины в другой отсек сарая. Помимо яркого сияния лампы над головой через маленькое пыльное окошко с улицы сочился зеленоватый свет. Здесь, в этой комнатке, у мистера Скалли стояли письменный стол и картотечный шкаф. Открыв его, мистер Скалли дотянулся до верхней полки.

— Я почти никому этого не показываю, — сообщил он нам, — но вам, ребята, это должно понравиться.

Он немного порылся там, выдвигая и задвигая ящики, потом сказал: «Нашел» — и его рука вновь вынырнула из тьмы.

Мы увидели, что он держит кусок дерева с обесцвеченной корой и налипшими на его поверхности высохшими моллюсками. В самой середке деревянного бруска торчало нечто, напоминающее небольшой, дюймов пяти длиной, кинжал из слоновой кости. Мистер Скалли поднял кусок дерева повыше к свету, его глаза за стеклами очков блеснули.

— Видели? И как вы думаете: что это?

— Понятия не имею, — пробормотал отец. Вслед за ним и я покачал головой.

— А вы взгляните поближе.

Мистер Скалли поднес деревяшку с вонзенным в нее кинжалом прямо к моему лицу. Приглядевшись, я увидел царапины и выбоины на поверхности слоновой кости и что край кинжала зазубрен, словно нож для разделки рыбы.

— Это зуб, — объяснил нам мистер Скалли. — Или, скорее, клык.

— Клык? — изумленно нахмурился отец, переводя взгляд с лица мистера Скалли на предмет в его руке и обратно. — Здоровенная, должно быть, была змея?

— Это была не змея, Том. Три года назад, летом я отпилил этот кусок дерева от бревна, которое выбросило на берег реки. Я хожу туда иногда — ищу бутылки. Видите эти раковины? Этот чурбан от старого дерева, должно быть, он пролежал на дне реки невесть сколько лет, и вот во время прошлогоднего паводка его вымыло из ила.