Гамлет, отомсти! - Майкл Иннес

– И Боуз ничего не запоминал. Это все мои фантазии литератора. А шпионы – это миф.

Они вышли на террасу и наткнулись на констебля. Тот узнал Эплби и отдал ему честь:

– Ваши фотографы в театре, сэр, на маленькой сцене с сержантом. Приехала «Скорая помощь», и мы отослали ее во двор. Кроме этого – никаких происшествий, сэр.

Они прошли по широкой верхней террасе и обернулись, чтобы взглянуть на дом. Он возвышался перед ними каменной громадой, окруженный огнями, словно океанский лайнер, выплывающий из мрака ночи. Круговое освещение делало террасы похожими на погруженные в пену. Однако Готт, глядевший на мерную поступь патрульных полицейских, представил себе совсем другой образ.

– Площадка перед замком, – сказал он. – Неслышная стража… кругом тишина… Пьеса все никак нас не отпустит.

Эплби внезапно рассмеялся:

– «Гамлет»? Банальный шпионский роман. Воплощенный на сцене бог знает с какой изощренностью.

Они обошли почти весь Скамнум, проверяя посты, прежде чем он заговорил снова.

– Возможно, я опоздал с постановкой охраны, – произнес он, – и все уже кончено. Или же я, вероятно, проигрываю игру прямо сейчас из-за недостаточной гибкости ума. Джайлз, вы разбираетесь в радио?

Готт воскликнул:

– Оно сюда не вписывается… это чушь! Мы столкнулись с чьим-то личным безумным порывом.

Эплби покачал головой:

– Вы забываете…

Он осекся, внимательно посмотрел в темноту, а затем снова на дом, переводя взгляд с возвышенности Хортон-Хилл на громаду Скамнума.

– Вы видите какой-нибудь свет или мерцание на холме?

Он подозвал сержанта – усадьба к тому времени, казалось, кишела полицией – и быстро о чем-то его спросил.

– Мы подумали об этом, сэр, – спокойно, но не без гордости ответил тот. – По всему периметру здания наши люди, которые наблюдают за домом, а сидящие на крыше осматривают окрестности. Если они заметят какие-то мигающие огни, они сразу доложат.

Эплби отвел Готта на несколько шагов в сторону и издал вздох облегчения.

– И после этого герцог считает, что полицию графства нужно нейтрализовать? Возможно, она не так энергично ловит браконьеров. Однако может статься, что мы опоздали. Теперь вернемся-ка на вашу площадку.

– Не слишком ли вы увлекаетесь версией об этом вашем телефонном друге? Его рапорт стоит особняком среди остальных показаний, и я подозреваю, что подобного рода субъекты чаще ошибаются, нежели попадают в цель.

– Несомненно. Почитайте непредвзятые свидетельства о шпионаже, и вы увидите, что ключевое слово там – путаница. И я не сомневаюсь, что если Олдирна выслеживали с целью ограбления, а потом произошло убийство, сидевший среди публики шпион мог прийти к выводу, что его друзья действовали чересчур решительно, и поторопился доложить об успехе из первой попавшейся телефонной будки. В действительности смерть Олдирна могла быть, как вы говорите, частным делом, и документ там ни при чем. Однако я не могу рисковать. Поэтому вернемся в театр. – Он посмотрел на часы. – Уже три.

6

Через ведущую в зал дверь, распахнутую смущенным и бесстрастным констеблем, доносилась сердитая перебранка.

– Гамлет и Лаэрт, – сказал Готт, – ссорящиеся у могилы Офелии.

Открывшееся перед ними зрелище и впрямь напоминало ссору в пьесе. Доктор Биддл и сэр Ричард Нейв, не обращая внимания на нерешительные взгляды находившегося в дальнем углу другого констебля, стояли прямо посреди главной сцены в ярком свете все еще горевших дуговых ламп и выказывали друг другу взаимную неприязнь.

– Явно локализованная форма! – горланил Нейв. Столь спокойный недавно рядом с мертвыми телами, он дрожал, словно бегун на старте. – Леонтиаз костный…

– Леонтиаз раскосый! – Доктор Биддл, всегда казавшийся приятным пожилым господином, едва не пританцовывал от охватившего его негодования. – Простая, генерализованная болезнь Педжета! Это же ясно как божий день! Если мечтатели с Харли-стрит…

– Сэр! – грохотал Нейв. – Вы переходите всякие границы!

Эплби легонько подтолкнул Готта вперед.

– Это у них называется консультацией, вне всякого сомнения, – пробормотал он. – Однако из-за кого столь живой интерес к диагностическим деталям?

Когда Эплби прибегал к сарказму, это всегда являлось признаком гнева. Зрелище и вправду было скорее вульгарным, нежели смешным. Всего в нескольких метрах от них, за занавесом на задней сцене, откуда доносился приглушенный гул голосов, лежало тело лорда Олдирна с пулей в сердце, окруженное полицейскими фотографами. В подобной ситуации высокие слова являлись ярким доказательством хорошо знакомого Эплби явления, когда потрясение от смерти самым причудливым образом размывало и трансформировало реакцию людей на нее. Однако теперь обе конфликтующие стороны попытались взять себя в руки, и Нейв обратился к Эплби более или менее спокойным голосом:

– Доктор Биддл, являющийся судебно-медицинским экспертом, оказал мне честь, позволив поставить мою подпись под предварительным заключением, которое, по-видимому, необходимо подписать до переноса тела. Вот зачем мы здесь. Однако доктор Биддл, как я понимаю, предложил также внести вклад в медицинскую науку.

Его тон явно намекал на то, что провинциальные врачи – пусть даже лечившие герцогов – обычно не привносят вклада в науку, и это замечание снова чуть не вывело Биддла из себя. Он всего лишь нахмурился, но гнев не проходил, и, очевидно, он собирался выместить его на полиции.

– Я хочу сказать, – воинственно заявил Биддл, – что вам следовало бы сразу же справиться у меня касательно причин смерти.

– Причина смерти! – ответил Эплби с искренним недоумением. – Вот так да! Разновидность смерти, если угодно. Самоубийство. Я убежден, что лорд Олдирн совершил самоубийство и что данное интенсивное полицейское расследование излишне и… весьма неуместно.

– Самоубийство… излишне… неуместно! – растерянно отозвался Нейв, и на какое-то мгновение он показался даже злее, чем раньше. Было ли это, подумал Эплби, достаточно обычным проявлением раздражения одаренного человека в присутствии осла-коллеги? И был ли Биддл ослом?

Биддл продолжил решительным тоном:

– Самоубийство, говорю вам. Лорд Олдирн был больным человеком, на самом деле он умирал. Он страдал от не очень распространенной, но, тем не менее, безошибочно… – Он бросил ядовитый взгляд на Нейва. – Безошибочно диагностируемой болезни, которая неизбежно ведет к смерти. И он выбрал быстрый исход.

Эплби посмотрел на Нейва:

– Вы не согласны с тем, что он был смертельно болен?

– Разумеется, согласен. Однако ясно…

Эплби мягко прервал его:

– Как я понимаю, вы обсуждали медицинские тонкости, когда мы вошли. Но скажите, доктор Биддл, у вас есть какие-либо причины полагать, почему лорд Олдирн выбрал для своего деяния столь… необычный антураж?

– Он обладал чертовски странным характером, – огрызнулся Биддл.

И тут Эплби на мгновение показалось, что за компетентным и доброжелательным, пусть и расстроенным, старым врачом скрывается зеленый студент, которому непонятны сложные суждения.

Нейв сухо произнес:

– И поэтому… если это самоубийство… другие, очевидно, тоже… чертовски странно. Кто-то, например, взял револьвер и смеха ради спрятал его в череп Йорика…

Эплби резко повернулся к нему:

– А вы откуда это знаете?

Нейв слегка удивился:

– Мне герцог сказал… сударь мой!

Он повернулся к Биддлу:

– В ваш череп, между прочим, доктор Биддл. А затем этот кто-то или некто еще проникся духом трагедии и вонзил нож в несчастного индуса.

Он учтиво перевел взгляд с изумленного Биддла на Эплби.

– Доктор Биддл и я столь увлеклись научной полемикой, что я совсем забыл ему сказать. Кто-то убил мистера Боуза ударом кинжала в сердце. И я пришел к заключению, хоть и являюсь специалистом по душевным болезням, что в результате этого наступила смерть.

Биддл, явно потрясенный услышанным и заново подстегнутый иронией Нейва, снова обрушился на полицию:

– Если произошла еще одна смерть, следовало немедленно послать за мной. Я поговорю об этом со старшим констеблем. И я хочу знать, задержат ли меня до утра: меня уведомили, что мне приготовлена спальня. Мне не нужна спальня! Я хочу отправиться домой! Я требую! Меня ждут больные. Я даже не знаю, какие могли быть срочные вызовы.

Вот и первый скандал, подумал Готт, а вслух сказал:

– Не лучше ли вам остаться? Тогда вы сможете устанавливать смерти в порядке их поступления.

Биддл подпрыгнул на месте:

– Смерти?

– В этом помещении находится неизвестный субъект, ни во что не ценящий человеческую жизнь и, по всей видимости, полностью безответственный. Я не знаю, что может произойти дальше, однако твердо знаю одно: в подобной ситуации в высшей степени неуместно подвергать полицию нападкам. К сожалению, все мы совершенно вымотались, и нервы у нас на пределе.