Мой любимый ангел - Джоанна Мэйтленд

Что же до остального, то об этом страшно было и подумать. Ей казалось, что хуже положения, чем у нее сейчас; просто не может быть. Как бы не так. Теперь она целиком зависит от Фредерика, графа Пенроуза, а у него единственная цель – погубить ее.

Глава двенадцатая

Макс не мог разобраться, что его бесит больше – женщина, которая ведет себя как последняя шлюха, или мужчина, который переспал с ней и бросил беременную. Судя по всему, она не потеряла сознание, когда лежала со своим драгоценным Пьером. Или этот подлец довел дело до конца, ни на что не обращая внимания. В обоих случаях все это выглядело мерзко.

Макс чуть не расхохотался. Это ж надо! Он хотел сосватать эту женщину за Росса, даже мелькнула мысль, не жениться ли на ней самому. Конечно, она хороша, ничего не скажешь, но не для порядочного мужчины. Еще повезло, что он узнал обо всем вовремя.

Итак, что мы имеем? Француз. Он, без сомнения, хорош собой, обаятелен, наверняка нравится женщинам, и баронесса клюнула. Что там говорил про нее Росс? Что она вела затворническую жизнь и никогда не появлялась в свете. Потому и стала легкой добычей Пьера Роузвейла.

Но тут что-то не сходится. Почему он отказывается на ней жениться? Почему настаивает на том, чтобы подождать, пока решится его вопрос? Графский титул не такая уж большая ценность, ведь к нему не прилагается состояние. Богатство Роузвейлов в руках кузины, которая к тому же носит под сердцем наследника, так что француз вроде бы должен постараться закрепить баронессу за собой. Как отец наследника баронства, он получит контроль над поместьями до совершеннолетия своего ребенка.

Так чем же отсутствие графского титула мешает ему жениться? Похоже, это просто отговорка, чтобы не жениться.

Впрочем, размышлял Макс, не имеет особого значения, чем руководствуется Пьер Роузвейл. Если этот прохиндей ответствен за то, в каком состоянии оказалась баронесса, он должен жениться на ней и дать ребенку свое имя. У баронессы нет ни отца, ни братьев, которые могли бы защитить ее честь. Получается, задача заставить француза поступить достойным образом опять же падает на него, Макса.

Жаль, что француза нельзя вызвать на дуэль, Макс с удовольствием попортил бы ему его смазливую физиономию, но не сильно, к сожалению. Жених в день бракосочетания должен выглядеть пристойно.

Бедная женщина. Неудивительно, что она окрысилась на Макса. Беременная – и не замужем. Каково! Если на то пошло, Макс готов пожертвовать своим графским титулом. Пусть француз забирает его себе. В конце концов, от этого титула ничего, кроме забот. Он с радостью станет снова просто капитаном Роузвейлом.

В общем, надо действовать. Решение проблем кузины – она должна выйти за отца своего ребенка, даже если придется привести его к алтарю силком. А для этого Пьера Роузвейла надо найти. Пусть агенты постараются, он пообещает им двойное вознаграждение, если отыщут быстро.

Сам он тоже не станет бездействовать, присоединится к охоте и, если повезет, разыщет француза где-нибудь в лондонских закоулках. Да уж, приятная будет встреча.

Понадобилось четыре дня и затраты, непомерные для Максова кошелька, чтобы добиться-таки результата. Француза нашли в Дувре. По сообщениям агентов, он пытался узнать что-нибудь о положении в Тулоне. Пьер Роузвейл, хотя и был мошенником, беспокоился о сестре. В настоящий же момент он находился в кабинете Макса под присмотром двух агентов.

Макс открыл дверь и вошел с видом офицера, проверяющего свое подразделение. Француз, со связанными за спиной руками, стоял у очага. Макс смерил его взглядом. Выглядел пленник плохо – небритый, в измятой одежде.

– Развяжите его.

Француз поморщился, когда агенты стали торопливо разрезать веревку, потом прислонился к стене, потирая запястья. На Макса он не смотрел.

– Можете пойти поесть на кухне. – Макс показал на дверь, но агенты не шелохнулись. – Плату получите позже. Посидите внизу, я вас позову. – Макс подождал, пока агенты исчезнут за дверью, затем сделал шаг вперед. – Ну что ж, добро пожаловать в мой дом, монсеньор. Я счастлив, что имею честь оказаться наконец в вашей компании. Вы в последнее время были… как бы это сказать? – неуловимы.

– Я не стану говорить с вами, вы ведете себя не по-джентльменски. Как я понимаю, вы хотите меня убить, чтобы сохранить свой титул?

– По-моему, вы насмотрелись мелодрам. Свой титул я буду отстаивать в открытом суде, если понадобится. Но за вами числится преступление из тех, которые я ненавижу. За него надо платить, сэр.

– Но я не совершал никакого преступления. Вы не имеете права удерживать меня здесь. Сейчас же выпустите меня, я требую.

Макс подошел к двери, запер ее на замок и сунул ключ в карман, после чего спокойно прошествовал к письменному столу и сел.

– Вы только что подтвердили то, что я давно подозревал, – невозмутимым тоном сказал он. – Вы бесчестный человек. Сделать женщине ребенка, а потом бросить… Порядочные люди так не поступают.

– Но я ничего такого не делал!

– Леди Роузвейл носит ребенка. Вы же не станете отрицать, что являетесь его отцом.

– Mon Dieu! Quel mensonge![8] Это ложь!

– Вы осмеливаетесь отрицать, что были с ней?

– Конечно! Кроме того… – Пьер осекся и застыл, тиская пальцы.

– Что кроме того? – вкрадчиво спросил Макс. Француз, покраснев, отвернулся.

Макс стукнул кулаком по столу и, вскочив со стула, в два шага оказался рядом с пленником, схватил его за шиворот и приподнял.

– Ну что же, давайте на минуту предположим, что я вам верю. Если вы хотите остаться в живых, постарайтесь сообразить, кто ответствен за ее положение.

Молчание.

– Ну? – Макс усилил хватку. Француз еле дышал.

– Отпустите меня, и я все скажу, – прохрипел он.

Макс разжал руку, пленник рухнул на пол.

– У меня с кузиной ничего не было, никогда, – заговорил он, глядя на угрожающе нависшего над ним Макса. – Я неспособен на такое. Я… я не знал, что у нее кто-то был, и о ребенке тем более. – Он встал, потирая шею.

– Продолжайте, – приказал Макс.

– Я просто не понимаю… Мы и знакомы-то с ней были совсем недолго, потом она заболела, а до этого ее постоянно сопровождала тетка. Кроме… кроме одного случая. Это было как раз накануне того дня, когда она заболела. Я повез ее на маскарад. Это было неподходящее место для леди, но она потребовала, сказала, это будет ее единственная ночь свободы. Потом она выпила слишком много шампанского, и мы… поссорились. И она сказала, что не хочет меня видеть. Наверное, она вернулась в бальный зал.

Макс поднял бровь.

– Выходит, она там встретила кого-то. Вот он и есть ваш преступник.