Карбонель - Барбара Слэй

Она напялила шорты и рубашку, встала переде трюмо и принялась расчесывать волосы, любуясь тремя отражениями. Расческа была очень красивая, посеребренная, блестящая, с инициалами.

— Получается по двадцать пять фунтов на нос, — сказал Джон. Розмари уронила расческу и потеряла дар речи.

— Я вижу трех Розмари с открывшимися от изумления ртами, весьма забавно! — рассмеялся Джон. — Поторапливайся, надо успеть найти метлу до завтрака.

Они сбежали вниз по лестнице и вышли через парадную дверь. Метлы нигде не было. Старик в зеленом переднике подметал в аллее листья. Джон окликнул его:

— Слушай, Уилсон, ты случайно не видел старой метлы на ступеньках сегодня утром?

— Нет, господин Ланселот, здесь не было метлы, только старая палка, может быть, это ручка от нее.

— Что ты с ней сделал?

— Господи, я кинул ее в костер, который горит за сараем, уже минут десять назад.

— Быстрее! — закричал Джон. — Может, мы еще успеем ее спасти.

Они никогда в жизни так быстро не бегали. Обогнув дом, вдоль террасы, через сад с розами, они подбежали к сараю с инструментами, который находился в дальнем углу кухонного двора. Но они опоздали. Когда они достигли костра, сноп разноцветных искр взметнулся из самой его середины, от ручки метлы не осталось даже следа, только пригоршня пепла.

— Прощай, Метла! — сказала Розмари нежно. — Спасибо тебе, — как только она произнесла это, небольшое облачко дыма поднялось над костром и исчезло.

Дети молча побрели домой.

— Вам пришло письмо, господин Ланселот, — сказала девушка, которая принесла им завтрак: вареные яйца и сосиски, самый лучший завтрак, какой Розмари могла бы выбрать. Но девочка смотрела на тарелку невидящими глазами. Все было кончено. Даже, если она увидит Карбонеля снова, без метлы она не сможет с ним поговорить. Розмари чувствовала, что должна радоваться тому, что все их планы удались. Но все прошло, а впереди только скука и однообразие. Джон уедет домой, и больше не будет игр в Туссоке. Ее унылые размышления прервал Джон, читавший письмо.

— Слушай, Рози. Мама пишет, что на следующей неделе я поеду домой, и мы отправимся на море, моей сестре это просто необходимо, чтобы поправить здоровье. И мама предлагает тебе поехать к нам, а потом на море. Как ты думаешь, тебя мама отпустит?

— Мам, ты меня отпустишь, — спросила Розмари, когда приехала миссис Браун, — или тебе будет очень одиноко?

Мама улыбнулась:

— Я буду слишком занята, чтобы скучать.

— Тебе опять надо подшивать занавески? — сочувственно спросила Розмари.

— Нет, мы переезжаем в новый дом!

— Переезжаем? Мы покидаем Тоттенхэм Гров?

Мама снова улыбнулась.

— Я удивлена не меньше. Сегодня утром я получила письмо от мистера Смитта, которого вы с Джоном почему-то называете Квартиросъемщиком. Он предлагает нам переехать в квартиру в его доме. Квартира без мебели, и мы можем наконец-то обставить все своими вещами.

— Мам, разве мы можем себе это позволить?

— По-моему, да. Вместо того, чтобы платить им за квартиру, я буду костюмершей в Театре актеров из Нетерли. Это будет занимать не так много времени и работать я смогу как обычно. Что ты об этом думаешь?

По-моему, не обязательно говорить, что об этом думала Розмари, потому что, если вы дочитали книгу до этой страницы, я уверена, у вас не возникнет сомнений на этот счет.

Когда Розмари вернулась с отдыха вместе с Джоном и его семьей, такая загорелая, что мама еле ее узнала, девочку встречал новый гостеприимный дом, обставленный их старой мебелью. Одним из первых гостей был великолепный черный кот с тремя белыми волосками на хвосте. Конечно, это был Карбонель. И хотя Розмари не слышала больше его слов, он так громко и выразительно урчал, что не оставалось сомнений по поводу того, что он имел в виду.

Розмари выполнила обещание, данное метле, и написала целую историю, почти балладу, которую напечатали в школьном журнале. Что касается миссис Кантрип, без колдовской книги она стала очень чистенькой и респектабельной старушкой. Розмари попросила у мисс Мэгги работу судомойки. Когда я неделю назад заходила в «Медный Чайник» попить чайку, она все еще работала там, совершенно довольная своей жизнью.