Быть Хокингом - Джейн Хокинг

То, что он сказал, не укладывалось у меня в голове. Эти вещи мы в своем невежестве считали неприменимыми к нашей ситуации. Теперь же мне говорили, что не хватало лишь подписи и что таким образом нам было гарантировано условие, на которое ни один из нас не рассчитывал, – уверенность в завтрашнем дне. Всего лишь за одни сутки мы оба добились значительного успеха и при помощи этого успеха обнаружили для себя новую цель в жизни – уверенность в завтрашнем дне, которая, как ни странно, несла в себе утешительный смысл. Стивен уговорил казначея отправить агента по продаже земельной собственности колледжа для осмотра дома с целью предоставления обеспечения по ссуде, а я закрепила право Стивена на получение пенсии. С суммой, недостающей для покупки дома, и гарантией пенсии наше благополучие обретало два надежных якоря во всех отношениях ненадежном мире.

Земельный агент колледжа прибыл на осмотр дома солнечным весенним утром, в то время, когда церковный дворик уже готов был взорваться желтым многоцветием. Наш оптимизм значительно поутих, когда мы увидели его сухое, неулыбчивое лицо; услышав его устный вердикт, предстоящий письменному отчету, мы утратили всякую надежду. Агент убедительно дал нам понять, что мы потратили его время зря, пригласив по такому абсурдному вопросу. Разве мы не видим, что задняя стена дома разваливается? И, если нам этого мало, мансарда на третьем этаже явно пожароопасна. Он не рискнул бы провести там ночь, не стал бы устраивать кабинет и никому не посоветовал бы этого делать. Двухсотлетний дом, по его мнению, не являлся разумным капиталовложением. В любом случае, в текущее время рассматривалось несколько вариантов строительства новых дорог, так что его не удивило бы, если бы вся улица пошла под снос, а на ее месте была построена новая дорога для подъезда с запада к центру города. Он никак не мог рекомендовать дом в качестве инвестиции для колледжа.

Стивена привел в бешенство такой недальновидный вердикт; тем не менее, несмотря на его громогласные протесты, казначей принял отчет земельного агента. Некоторое время спустя мы проезжали мимо офиса этого агентства, расположенного на другом конце города, и Стивен в негодовании фыркнул, указывая на здание. Как и наш дом, оно было высотой в три этажа, но более масштабных пропорций, как минимум на три метра выше. Третий этаж, насколько мы могли рассмотреть, использовался под офис или кабинет. Кроме того, это оштукатуренное здание с островерхой крышей и деревянными опорами живописно выдавалось вперед и кренилось на манер обветшалого здания XVI века. По сравнению с ним наш домик XVIII века выглядел определенно более современным и хорошо сохранившимся. Таким образом, мы не нашли быстрого решения; наилучшим выходом нам показалось скопить максимально возможную сумму и сделать первоначальный вклад в ипотеку на более новый дом. Мы воплотили это решение в жизнь: Стивен зарабатывал деньги при помощи научной работы, преподавания и конкурсов статей, а я, вопреки тогдашней моде на экстравагантное расточительство, поощряемой правительством Макмиллана, занималась семейным бюджетом, оплачивая счета и экономя при помощи бережливого ведения хозяйства. Вкуснейшие обрезки бекона с жировыми прожилками продавались по шиллингу шесть пенсов за фунт в старом добром Сэйнсбери[57] с его мраморными прилавками и бесконечными очередями; утиная печенка от птицеводческой фермы Сеннит была питательна и дешева; на рынке в изобилии продавались свежие фрукты и овощи; мясник оставлял для меня недорогую вырезку, переднюю ногу свиньи или лопатку барана, все за пять шиллингов, что позволило мне ни разу не осрамиться перед гостями – нашими новыми друзьями из колледжа и с кафедры.

Стивен зарабатывал деньги при помощи научной работы, преподавания и конкурсов статей, а я, вопреки тогдашней моде на экстравагантное расточительство, поощряемой правительством Макмиллана, занималась семейным бюджетом, оплачивая счета и экономя при помощи бережливого ведения хозяйства.

Лейбористское правительство, избранное в 1964 году, унаследовало от консерваторов сомнительное настроение нации, переживающей гигантский бум шопинга. Весной 1966 года, впервые воспользовавшись правом голосовать, я присоединилась к вечерней демонстрации на рыночной площади, празднующей успех лейбористского кандидата в повторных выборах, организованных для того, чтобы увеличить правительственное большинство. К сожалению, наш новый член парламента, Роберт Дэйвиз, умер, не окончив срок службы, а лейбористское правительство было задавлено растущими экономическими проблемами, частыми забастовками и постоянной озабоченностью «кризисом платежного баланса», вызвавшего шумиху в 1960-х.

С падением курса фунта стерлингов Великобритания утрачивала роль сверхдержавы. Сообщения о событиях внутри страны как никогда пестрели экономическими новостями, в то время как международная обстановка, связанная с войной во Вьетнаме и усиливающимся напряжением на Ближнем Востоке, грозила вызвать предполагаемую конфронтацию сверхдержав и поставить под угрозу сдерживание ядерной атаки с обеих сторон.

Тем временем Стивен обнаружил еще один способ зарабатывания денег без ущерба саморазвитию. Он всегда хотел изучать математику в Оксфорде, но его отец был убежден (и оказался неправ), что для математиков в будущем не останется работы. Зная о том, что уже разочаровал отца отсутствием интереса к медицине, Стивен пошел на компромисс и поступил на физический факультет. Поэтому, приехав в Кембридж в качестве аспиранта, он имел лишь базовые знания по математике. Сейчас же, работая с Роджером Пенроузом, который был блестящим математиком, Стивен почувствовал свое слабое место, но быстро нашел отличное решение для этой проблемы: он решил выучить математику, взяв на себя обязанность вести этот курс у студентов Гонвиля и Каюса. Таким образом он постепенно проработал всю программу для получения степени бакалавра с отличием по математике. Естественно, его успехи были гораздо более впечатляющими, чем у его студентов: он находил огорчительной недостаточность у них прикладных навыков, как было указано в его отчете по итогам семестра, который я написала под его диктовку. С Брэндоном Картером он посетил несколько лекций по математике для студентов, в частности тот курс, что читал добродушный глава колледжа Пемброк сэр Вильям Ходж. В течение семестра бóльшая часть публики постепенно растаяла, оставив сэра Вильяма в обществе трех слушателей: Стивена, Брэндона и еще одного их коллеги, Рэя Макленагана. Они сожалели о том, что не воспользовались возможностью ускользнуть вместе со всеми, но, поскольку их отсутствие было бы слишком заметным, они сочли своим долгом высидеть курс до конца.