Эпидемия. All inclusive. (+novum rabies virus) - Сергей Извольский

Стране было херово, это точно. Если вчера ночью с балкона открывался вид на побережье слева, все подсвеченное огнями, а справа сверкало высокое здание соседнего отеля, то сегодня все окутывал мрак. Почти все — вдалеке горело несколько отелей, дальше, у самого горизонта, тоже зарево виднелось. Только это пожары были, и до меня сейчас доносились далекие, приглушенные расстоянием крики, даже выстрелы, вроде.

Мда… вот занесло…

Вдруг я почувствовал рядом чужое присутствие. Совсем как тогда, у входа в корпус. Только сейчас чужая злоба ощущалась совсем рядом. Развернувшись, я шагнул к стеклянной двери и, повернувшись боком, прислушался. Тихо, в номер никто не ломится.

Затаив дыхание, сделал пару шагов вперед и аккуратно осмотрел темную землю под окнами, а также щерящийся мраком темных номеров соседний корпус напротив.

Ни движения. Сглотнув, я вдруг резко отпрянул в сторону и взглянул вверх.

Тоже никого.

Сделав шаг, чуть наклонился, чтобы посмотреть на соседний балкон, и лишь в последний момент отдернул голову. Воздух наполнился шипением, мелькнули крючковатые пальцы, и из-за перегородки показалось искривленное гримасой лицо.

Бешеная с соседнего балкона подпрыгнула, вцепившись в стену перегородки, и попыталась перебраться ко мне. Действуя по наитию, я вдруг шагнул вперед и, схватив ее за волосы, дернул одновременно к себе и в сторону. Нападавшая взвыла, нога ее соскользнула с ограждения, мгновение она пыталась удержать равновесие, но не получилось — вторая нога соскочила и тело бешеной полетело вниз.

Недолго летело — я дернул ее за волосы, хакнув от натуги, раздался истошный визг и бешеная забарахтала в воздухе руками и ногами. Уходя от метнувшихся вверх цепких пальцев, я присел, одновременно дергая за ее волосы на себя.

Молодая девушка была, красивая. Француженка по-моему, у нее муж еще высокий, с серьезным лицом и с грушевидным пузиком — видел я их мельком. И волосы у нее хорошие — выдержали мой рывок. Сработало как рычаг — бешеная висела, а ее шея была на уровне ограждения. Хрустнуло звонко, когда я потянул. Отпустил почти сразу же, и тело через пару мгновений глухо ударилось о землю.

Отряхнув руки от волос, которых все же много выдралось, я с опаской глянул вниз. На газоне белело неестественно раскинувшее руки тело девушки.

Блять.

Преодолевая страх, я заглянул на тот балкон, с которого она на меня кинулась. Ни мужа с пузом-грушей, ни забавно картавящих детишек там не наблюдалось.

Хотя у них двое было.

На соседнем балконе тоже никого не было.

Решив больше не отсвечивать, зашел в номер. Хорошо кроватей две штуки — меня поселили не в сингл, а в обычный стандарт. Так что одна из кроватей, как и разобранный шкаф, образовали баррикаду у балкона.

Заснуть пытался долго. Первый час не то, что заснуть, успокоиться не получалось. Все ворочался, не в силах улечься удобно. В тот момент, когда уже было отчаялся, неожиданно даже для себя в сон провалился.

Махмуд Юлдашев, 29 лет 06 октября, очень раннее утро

В четыре утра, как договаривались, Махмуда разбудил Влад. Узбек проснулся почти сразу, проморгался и, умывшись водой из тазика, взял переданную ему клюшку для гольфа и вместе еще с несколькими парнями двинулся на дежурство.

Трое, сменив караульных находящихся внизу, у входа в корпус, остались там, а Махмуд с Ломом и еще одним парнем, которого узбек не знал, быстро двинулись к зданию рецепшен неподалеку.

Сменившиеся караульные отсюда уходить не стали — трое парней швейцарцев, взявшие на себя предыдущие часа бодрствования, просто передав смену — общались пр этом больше жестами и матом, завалились спать на кожаных диванчиках зоны отдыха в темном уголке.

Лом ушел к бару, незнакомый парень присел на кресло у ворот, Махмуд занял второе. Вчера вечером решили охранять не только корпус, куда собрали всех русских (да и не только русских), но и это здание — здесь был ресторан и склад с запасами продуктов. Но Влад вечером сильно опасался по поводу того, что на этот склад могут заявиться сотрудники отеля, поэтому решили так: если начинается небольшая буза, охранники рецепшен зовут помощь, если корячится серьезный конфликт, то просто по-тихому сваливают.

Ночь тянулось медленно и печально. Махмуд понемногу клевал носом, то и дело встряхиваясь. Периодически он вставал с кресла и чуть дотрагивался до колена незнакомого парню, имя которого так и не удосужился спросить. Тот при этом просыпался, поднимал узкое, сильно небритое лицо и благодарно кивал.

Когда, казалось, прошла уже вечность, Махмуд встал, разминая ноги, прошелся к стойке регистрации, над которой висели часы.

— Щито? — не удержался он от возгласа, когда увидел, что с момента прихода сюда прошло едва полчаса. Нахмурившись, Махмуд прошел через все помещение, прошел мимо входа в ресторан и остановился рядом со стеклянной стеной, рядом с дверьми которой, на улице, сидел в пластиковом кресле Лом, потягивая что-то из стакана.

— Тихо все, — произнес он, встретившись взглядом с Махмудом.

Кивнув, узбек собрался было уходить, но тут неподалеку, за сценой, будто тень мелькнула. Махмуд присмотрелся, прищуриваясь, но ничего не увидел. Склонив голову, он медленно-медленно двинулся вперед, держа в чуть отведенной назад руке клюшку для гольфа.

— Ты чего? — сделал небольшой глоток из стакана Лом.

— Да ничего вроде, — негромко ответил Махмуд, — продолжая медленно, мягкими шагами двигаться вперед.

— Зови, если что, — хмыкнул Лом, поерзав на стуле.

— Угу, — кивнул Махмуд.

Дойдя до большой сцены, старая не смотреть на изображение фона — очень уж ему та девушка в купальнике нарисованная нравилась, Махмуд приостановился, вглядываясь в темноту.

— Как у негра в жопе, — пробормотал себе под нос Махмуд, разворачиваясь и пошагав обратно. Тут в спину дохнуло опасностью и узбек инстинктивно прыгнул вперед, но цепкие пальцы уже скользнули ему по спине, схватили рубашку и послышался треск ткани, готовой рваться. Махмуд извернулся, попытался отпрыгнуть, одновременно ударив клюшкой с разворотом.

Если бы на узбека напал человек, тут бы его карьера гоп-стопера закончилась — тяжелая металлическая клюшка со свистом разрезала воздух, но богатырский удар Махмуда пропал втуне — оружие просто описало полукруг, никого не задев. И почти сразу же парень почувствовал, что ему в ногу агрессивно впились чьи-то зубы.

— Ай билять! — заорал Махмуд, дергая ногой.

Нападавший был небольшой, или хлипкий мужичок или подросток — от движения Махмуда он как кукла перелетел по воздуху. Но ноги не отпустил.

— Эй, с-сука! — снова в панике вскрикнул Махмуд, взмахнув клюшкой. Оружие снова свистнуло, и раздался треск пробитого черепа.

Матерясь, Махмуд отпихнул от себя тело и отбежал к Лому, который держал в руке длинную деревянную палку.

— Че за хуйня?

— И-эй, бешеный какой-то, — пытаясь сохранить невозмутимость, произнес узбек.

— Ты в порядке? — с озабоченностью спросил Лом. В тот момент, когда на Махмуда из темноты кто-то прыгнул, он смотрел в другую сторону, а вся схватка заняла не больше трех секунд, так что Лом мало что понял из произошедшего.

— Да, нормально, — произнес Махмуд, пытаясь восстановить дыхание, сам же в это время внутренне обмирая от осознания того, что только что произошло. Все звуки будто бы отсекло в сторону, в голове пульсировала кровь в такт ударам сердца, чувствовавшихся сейчас каждой клеточкой тела. Стараясь сделать это незаметно, Махмуд глянул вниз. Есть на штанах прокушенная дырка или нет, рассмотреть не получалось. Узбек глянул на Лома, думая о том, что если тот отвлечен, надо бы посмотреть, но…

— Эй, ты чего? — будто громкости прибавили звукам окружающего мира, и Махмуд увидел перед собой лицо с озабоченным выражением.

— А?!

— Пойдем, там кипишь какой-то начинается, — произнес Лом, глядя узбеку в глаза.

— Ага, — как болванчик повторил тот и замер, глядя на спину развернувшегося собеседника.

— Ага… — ошарашенно повторил Махмуд и встряхнул головой, возвращаясь в действительность. Теперь он и сам слышал какие-то голоса с противоположной стороны здания. Встряхнувшись еще раз, узбек перехватил поудобней клюшку и забежал в проем двери следом за Ломом. Здесь уже гомонили швейцарцы, вскакивающие с диванов и тоже направлявшиеся к стеклянным дверям главного выхода.

Подбежав туда, Махмуд увидел группу молодежи, около десяти человек, которые что-то нестройно, но бесперебойно орали. В руках у некоторых было оружие — дубинки, биты, сумрачно мелькал металл ножей.

— Идите в пизду отсюда, здесь вас не ждали, не понимаю нихуя, дома никого нет, — на одной ноте громко говорил парень, имени которого Махмуд не знал. Арабы тоже голосили в ответ, кто-то подпрыгивал на месте, кто-то тыкал в единственного сейчас защитника двери пальцем.