Дети песков (СИ) - Маркелова Софья

— Я сделаю все, что требуется! — взволнованно заверил Манс. — Клянусь богиней, я буду с ним днем и ночью и не пожалею собственной жизни, чтобы его защитить! Ты можешь рассчитывать на меня! Сестра!.. Спасибо!

Лантея, удовлетворенная услышанным ответом, кивнула. Пока что, это было единственное, что она могла сделать. Смутное доверие к брату, рискнувшему оставить в залог преданности собственную жизнь, все еще тревожило ее, но интуиция девушку никогда не подводила. И теперь ее внутренний голос уверял, что на Манса можно было положиться, пусть и с оговорками.

Не теряя времени, Лантея попросила лучившегося радостью юношу сходить в центральную часть дворца и позвать одну из прислужниц, чтобы девушка могла уладить все вопросы, связанные с подготовкой к ее первому испытанию. Как только брат покинул библиотеку и за ним захлопнулись стеклянные двери, хетай-ра вернулась за стол к профессору и быстро начала говорить.

— Это мой младший брат Манс. Он приходил, чтобы предложить свою помощь. И мне пришлось ее принять… Молчи и слушай! — воскликнула девушка, заметив, что преподаватель собирался что-то сказать. — Я сама понимаю, как все это подозрительно выглядит. Мать не наивна, она должна осознавать, что мне не с кем будет оставить тебя в Бархане, поэтому вполне могла подослать моего брата. Но у меня также есть основания, чтобы рискнуть и поверить его словам… Тем более что за столь краткий срок — это самый лучший вариант, что я могу найти. Так как мне придется выйти на первое испытание уже послезавтра утром, чтобы не терять времени.

Лантея замолчала, переводя дыхание. Ашарх, разрывавшийся от терзавших его вопросов, все же решил подождать, пока хетай-ра закончит свою речь.

— Я не исключаю такого варианта, что не смогу выжить на испытаниях. Поэтому, если меня не будет больше двух недель, то тебе придется бежать из Бархана своими силами, иначе тебя ждет верная смерть. Если она, конечно, не настигнет тебя в ближайшее время, — не очень оптимистично добавила девушка. — Брат обещал помогать тебе. Но, Аш, не верь своим глазам и ушам, мы с тобой в сердце змеиного логова, здесь доверие — яд на клыках сильнейших. Если ты поймешь, что тебе угрожает опасность, то беги в любое открытое мольбище, там никто не посмеет совершить убийство…

Торопливо сняв с пояса один из своих костяных ножей, хетай-ра протянула его спутнику.

— Есть и другой вариант. Возьми этот нож. Он смазан сильным ядом. Один порез убьет за считанные мгновения того, кто посягнет на твою жизнь. Будь то посланник моей матери или мой собственный брат. Я только прошу тебя… Не сомневайся.

Обескураженный всем услышанным, Ашарх неуверенно протянул руку и забрал ножны с клинком.

— Прости меня… Я втянула тебя во все это. А теперь твоя жизнь находится в опасности, и я даже не смогу быть рядом и защитить тебя, — прошептала девушка, едва уловимо дотронувшись до запястья мужчины.

— Ты сделала все, что могла. Теперь просто пройди эти испытания, а я пока постараюсь выжить, — серьезно проговорил профессор, пряча оружие под одеждами.

Через пару минут в библиотеку вернулся Манс, по-прежнему пышущий довольством, а за ним послушно следовала одна из прислужниц дворца, потупив взгляд. Лантея отвела ее в сторону и потратила какое-то время отдавая приказы, связанные со своим скорейшим уходом из города, и надиктовывая короткие послания для канцлера и матриарха, а после нетерпеливым жестом отправила служанку выполнять поручения.

Присоединившись вскоре к мужчинам, молча сидевшим за столом напротив друг друга, девушка серьезно задумалась над тем, как ей можно было наладить контакт между братом и профессором, учитывая, что языки друг друга они совершенно не понимали.

— Я боюсь, что изучить основы изегона за несколько дней мне не удастся при всем желании, — поделился своими размышлениями с Лантеей Ашарх.

— Ты не сумеешь привыкнуть к шипящему произношению нашего языка и уж тем более повторить его звуки, тут даже сомнений нет… Нам следует составить для вас обоих какой-то словарик с элементарными фразами, чтобы вы могли понимать друг друга, — тяжело вздохнула девушка, придвигая к себе стопку пергамента и стеклянный стилос с чернильницей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Пока Лантея вместе с братом практически целый час занималась составлением краткого списка фраз на обоих языках, профессор, особенная надобность в котором отсутствовала, медленно бродил по библиотеке и изучал корешки ветхих книг, иногда раскрывая древние кодексы, от которых так и веяло стариной и историей. Конечно, он не мог понять в них ни единого иероглифа, а иллюминированные манускрипты встречались довольно редко и обыкновенно представляли собой от руки нарисованные эмблемы, символы или уродливые изображения всяких зверей, поэтому скоро Аш нашел полки с древними картами и решил посвятить время именно их изучению.

Здесь лежали тяжелые свитки с картами звездного неба, где каждое созвездие и планета были аккуратно подписаны вязью витых иероглифов, на некоторых пергаментах проступали выцветшие полосы чертежей различных архитектурных строений, а другие карты отображали пустынный рельеф или же планы подземных пещер. На одном из свитков преподаватель обнаружил схему странного города хетай-ра, который, согласно карте, уходил под песок на девять огромных уровней, закручивавшихся гигантской воронкой. Каждый этаж отводился под определенный тип строений, назначение многих из которых было ясно даже без подписей. Так, например, исполинский дворец, весьма напоминавший здание, в котором сейчас находился Ашарх и члены семьи матриарха, располагался на восьмом уровне, а на седьмом высилась колоссальная статуя старухи, державшей на руках младенца — тот самый образ, который дольно часто встречался профессору на фресках и гобеленах Третьего Бархана.

Манс незаметно и совершенно бесшумно подошел к Ашарху со спины и заглянул через его плечо в карту, чем испугал профессора не на шутку. Хетай-ра улыбнулся и указал пальцем на пергамент.

— Girtarion! — с благоговением в голосе произнес юноша на изегоне.

Преподаватель озадаченно нахмурил брови, копаясь в собственной памяти. «Гиртарион». Это слово было ему откуда-то знакомо, он определенно слышал его уже не первый раз, но вспомнить ничего конкретного не мог. Поняв, что Манс вряд ли сможет ему с этим помочь, Аш решительно направился за объяснениями к сосредоточенно работавшей над словарем девушке.

— Гиртарион? — переспросила Лантея, подняв голову. — Это город-колыбель. Первый и самый величественный город хетай-ра. Когда-то я рассказывала тебе о нем… Помнишь предание о Роксуни, змее, спасшей матриарха Гиртариона от покушения?

Дождавшись утвердительного кивка профессора, она продолжила, вновь вернувшись к работе:

— По легенде, жителям пришлось уничтожить весь город, когда они не смогли сдержать массовое нападение ингур. Именно после этого выжившие разошлись в разные стороны по подземным тоннелям и образовали первые четыре Бархана. А местонахождение засыпанного Гиртариона потерялось в веках, что стало настоящей трагедией для нашей цивилизации, ведь там хранились великие скрижали с законами, которые Эван’Лин оставила своим детям перед уходом.

Ашарх почувствовал воодушевление, которое всегда на него находило при встрече с новой, ранее не слышанной легендой. Видя заинтересованность спутника, Лантея попросила брата отыскать остальные старинные карты Гиртариона в библиотеке. И профессор еще несколько часов просидел над полученными сокровищами, изучая каждую черточку на пергаменте и постоянно прося девушку перевести тот или иной иероглиф. Только когда она наконец закончила свой кропотливый труд по составлению словаря, Аш ненадолго отвлекся от свитков.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Теперь, чтобы сообщить о своем желании сходить на горячие источники или, например, поесть, преподавателю было достаточно указать на нужную фразу в словарике, где напротив залмарских слов рукой девушки были аккуратно выведены иероглифы. Это, несомненно, облегчило жизнь как Манса, так и профессора, хоть такой способ и казался весьма скудной заменой настоящему живому общению. И все же словарь оставался лучшим вариантом, который Лантея могла придумать в столь сжатые сроки.