Только один миг (сборник) - Евгений Войскунский

Нет, конечно, каждому ясно, что все разговоры о невозвращенцах ведутся с единственной целью: хотя бы немного успокоить не на шутку встревоженных водителей. Дескать, уверяем вас, что от пушек пиратов гибнет, по крайней мере, вдвое меньше машин, чем принято думать…

Глаза Кена снова, наверно в тысячный раз, настороженно обшарили экран хронолокатора. Пусто, ни единого пятнышка. И даже как-то не верится, что из этой пустоты каждую минуту может вынырнуть затаившаяся в засаде машина врага. Может быть, вот сейчас…

Да, «зона пиратства»… Еще каких-то полтора года назад Кен и его товарищи и не подозревали, что в их словаре появятся эти зловещие слова. Они спокойно колесили по дорогам времени, принося в улей своей фирмы драгоценный нектар заказанной информации. Ведь фирма «Вести из Грядущего» была единственным в мире обладателем машины времени.

Но недаром говорят, что засекретить можно все — только не законы природы. Стоило физикам одной могущественной финансовой группировки несколько лет хорошенько поломать головы, как магическая формула путешествий во времени оказалась в их руках. И на свет божий появилась компания «Глашатаи Будущего», немедленно вторгшаяся флотилиями своих новеньких машин времени в завтрашние десятилетия.

Однако в завязавшейся конкурентной борьбе «Глашатаям», несмотря на все усилия, удалось лишь незначительно потеснить пионеров коммерческого использования вечности.

В то время как «Вести из Грядущего» давно уже поставляли своим заказчикам самую разнообразную информацию из любой хроноточки почти на полстолетия вперед — предельной дальностью для машин «Глашатаев» был 2010 год. Уже не говоря о том, что максимально допустимое время их пребывания в будущем составляло всего сорок минут — почти вдвое меньше, чем у конкурентов. А ведь чуть опоздаешь — и машина уже теряет способность вернуться… Словом, не удивительно, что подавляющее большинство фирм и лиц, интересующихся будущей конъюнктурой, по-прежнему обращались к «Вестям из Грядущего», — тогда как «Глашатаям» приходилось довольствоваться весьма немногочисленной клиентурой.

Стало ясно, что новичкам потребуется не один год и не один десяток миллионов, чтобы догнать ушедших далеко вперед зачинателей бизнеса предсказаний. И тогда мозговой трест «Глашатаев Будущего» решил послать к черту этику и эстетику. На дорогах времени появились пираты.

Сначала никто в «Вестях из Грядущего» не понимал, почему вдруг начали пропадать машины. Но вскоре один уцелевший водитель, каким-то чудом сумевший дотянуть свой поврежденный взрывом времяход до базы, поведал, что с ним произошло. Выяснилось, что вооруженные импульсными пушками машины «Глашатаев» подстерегают свои жертвы, укрывшись в засадах возле стыка веков.

Разумеется, юрисконсульты «Вестей из Грядущего» тотчас же бросились в судебные инстанции. Но хозяева «Глашатаев», как видно, заранее учли возможности такого хода, не поскупясь на соответствующие ассигнования. И представителям «Вестей» авторитетно разъяснили, что юрисдикция нынешних судебных, равно как и административных, властей на будущее не распространяется и что поэтому истцам следует обратиться к органам правосудия того времени, в которое совершены указанные ими правонарушения.

После этого «Вестям из Грядущего» оставалось только принять вызов и срочно вооружить свои машины. Но тут в дело властно вмешались экономические соображения. Большое увеличение веса времяходов существенно сократило бы их радиус действия. И там, наверху, в совете директоров, скалькулировали, что дешевле будет потерять десяток-другой машин, чем допустить уменьшение объема заказов. Решено было ограничиться установкой на времяходах импульсных омега-пулеметов.

Пулеметы против пушек… Криво усмехнувшись, Кен бросил взгляд на большую красную кнопку, торчащую в самом центре панели управления. Нет, конечно, если бы все водители поднялись как один, хозяевам фирмы быстренько пришлось бы вооружить машины понастоящему. Но попробуй чего-нибудь добиться, когда каждый больше всего дрожит за свое место…

А белые цифры лет на светящейся шкале индикатора дальности все ползли и ползли, словно километровые столбы, уплывающие назад. 2000-й… 2001-й… 2002-й… Кажется, все-таки пронесло… И в этот момент Кен увидел точку. Маленькое, едва заметное пятнышко, возникшее в самом низу экрана.

Прежде чем Кен успел что-нибудь подумать, рука сама собой метнулась к красной кнопке. Нажатие. Резкая вибрация, пронзившая тело. Надвигающийся продолговатый силуэт, заполнивший уже полэкрана… В следующую секунду машину закрутило в бешеном черном смерче импульсного взрыва — и все померкло.

Когда Кен пришел в себя, кабину еще слегка покачивало. Значит, все-таки жив! Приподнявшись в кресле, он оглядел свое хозяйство. Внешне все было цело, но экран и почти все приборы не действовали. Только на индикаторе дальности по-прежнему плыли — нет, скорее, почти бежали! — белые полоски цифр. И бежали совсем в другую сторону. 1949-й… 1948-й… 1947-й… Время-ход камнем падал в прошлое.

Пролезть через узкий люк в нижний отсек было для Кена делом минуты. Согнувшись в три погибели, он торопливо принялся осматривать двигатель. Вернее, то, что осталось от его хрупких нитевидных синхроизлучателей. Минут через двадцать у него шевельнулась надежда, что падение можно будет остановить. Но прошло еще два часа, прежде чем ему удалось это сделать. Долгих два часа, в течение которых машина продолжала проваливаться сквозь столетия. И когда, закончив работу, обессиленный Кен рухнул в свое водительское кресло, его глаза уперлись в застывшую посередине красной шкалы цифру «1134-й». А ниже, как всегда при остановке, стояла точная дата: «7 сентября, полдень».

Итак, он был в двенадцатом веке, навсегда отрезанный от своего времени. Старина Кен, современник Крестовых походов, муж тоненькой крашеной блондинки, выступающей в телевизионных балетах, и папа дочки, занимающейся в студии светомузыки… Атомы, из которых будут состоять его близкие, еще покоятся где-нибудь в неоткрытых месторождениях каменной соли или носятся в межпланетном пространстве в качестве невыпавших метеоритов.

Кен до хруста сжал пальцы. Он знал, что надеяться не на что. Проблема возвращения из прошлого не решена даже теоретически. Для любого времяхода спуститься в старину — значит исчезнуть…

Он долго сидел так, погруженный в свои горькие мысли. Потом открыл дверцу и вышел наружу. Машина стояла среди кустов. Ольшаник, густые заросли орешника с уже изрядно пожелтевшей листвой. Видимо, только что прошел дождь, и с низкого, затянутого серыми облаками неба еще падали последние редкие капли.