На острие главного удара - Михаил Катуков

Случилось так, что в центре напряженной схватки оказался KB командира роты тяжелых танков лейтенанта Стрижевского. Сам Стрижевский в бригаду пришел совсем недавно. (Он заменил опытного и смелого старшего лейтенанта Заскалько.) Но членами экипажа танка были испытанные бойцы Аристов, Ващенко, Кульдин, Вахромеев. Дрались они уверенно, дерзко и нанесли гитлеровцам немалые потери. Разбили восемь противотанковых орудий и сожгли два фашистских танка.

Не случайно немцы организовали охоту за KB Стрижевского: переключили на него огонь двух противотанковых батарей. Били остервенело, беспощадно, но танк продолжал маневрировать от укрытия к укрытию и обстреливать врага то из-за полуразрушенного сарая, то с опушки леса, примыкающего к деревне. Все же в конце концов гитлеровцам удалось поджечь боевую машину, и лейтенант Стрижевский приказал экипажу покинуть танк.

Последним выпрыгнул из машины механик-водитель Кульдин. Посмотрел: мотор горящего танка еще работает. И тут осенило механика-водителя, не раз бывавшего в сложных переделках. Мотор работает,- значит, не все еще потеряно, можно выручить машину, на которой прошел сотни огненных верст. Кульдин снова забрался в танк, стал гасить бушевавшее в нем пламя, но безуспешно. Огонь подбирался к боеприпасам, вот-вот произойдет взрыв - и тогда конец машине и механику-водителю.

Но Кульдин и в эту минуту сообразил, что надо делать. Он сел за пушку и все оставшиеся в машине снаряды выпустил по врагу. Затем пересел за рычаги управления, включил третью скорость и повел танк вслед за ушедшим в лес экипажем. Вскоре нагнал товарищей и вместе с ними снегом загасил пламя, подбиравшееся к мотору КВ.

Отлично дрался с фашистами и экипаж другого танка, командиром которого был небезызвестный читателю Петр Петрович Молчанов. Но ему не повезло: в танк угодил вражеский снаряд, пробил борт, из бака потекло и загорелось горючее. Осколком снаряда ранило самого Молчанова.

Получил повреждение и танк Лещишина, но он остался на позиции. Так и не удалось гитлеровцам сломить нашу оборону, и они ни с чем откатились обратно в Куртасово.

Не добившись успеха, немцы ввели в дело авиацию. И получаса не прошло после того, как была отбита танковая атака немцев, как 18 вражеских самолетов пикировали на степаньковский лес, где находились наши танковые засады. В этот момент пехотные подразделения получили приказ на отход, а танковые засады временно оставались на месте как прикрытие.

Фашистские пикировщики отбомбились, отстрелялись, и немецкие танкисты, видимо надеясь, что авиация расчистила им дорогу, снова пошли в атаку на Степаньково. Однако опять напоролись на сокрушительный огонь наших танкистов, оставшихся в засаде, но сменивших к этому времени свои позиции. Экипаж Лещишина сжег еще два вражеских танка, и вся морозовская группа благополучно отошла в Духанино.

Неудачные танковые атаки взбесили гитлеровцев, и они решили нанести еще один удар с воздуха. На этот раз 30 пикировщиков обрушились на боевые порядки бригады. Однако зенитчики 1-й гвардейской танковой бригады встретили огнем фашистскую воздушную эскадру, когда она появилась над деревнями Адуево, Лисавино, и первыми же снарядами сбили три немецких самолета.

Само собой понятно, что в те дай, когда у фашистов было превосходство в воздухе, мы всякий раз испытывала особый восторг, видя, что фашистский "юнкере" или "мессер" падает на землю. К сбитым самолетам обычно бежали не только зенитчики, но танкисты и пехотинцы. Разгребая обломки, советские воины первым долгом искали планшеты фашистских летчиков с картами и другими документами, зная, что они могут пригодиться нашей разведке.

На этот раз зенитчики принесли мне документы и пистолет фашистского аса майора. На обгоревшем трупе солдаты нашли два Железных креста. Но рано или поздно приходит час возмездия. Третий, последний крест воздушный вояка нашел, как и многие тысячи фашистов, на подмосковных рубежах.

Первая гвардейская танковая бригада выдержала массированные танковые атаки и бомбовые удары врага. В ночь на 29 ноября по приказу командующего 16-й армией она заняла новый оборонительный рубеж.

Отходили мы с болью в сердце: каждый километр, отданный врагу, приближал бои к Москве. Уже остались позади километровые столбы с цифрами "60", "55", "53"... Легко ли сознавать такое?!

Новый рубеж обороны проходил по линии Каменка - Баранцево - Брехово... До Москвы оставалось 40 километров...

Бои на подмосковных рубежах шли упорные, кровопролитные и приближались к наивысшей точке накала. Весь ход событий показывал, что у гитлеровцев уже нет той победной самоуверенности, которой отличались их действия в начале наступления. С каждым днем они все чаще и чаще допускали ошибки в управлении войсками. Потрепанные фашистские дивизии, полки утратили и былую стойкость.

Позволю себе привести отрывок из своей статьи "Искусство побеждать врага", опубликованной в "Комсомольской правде": "Важно уловить момент, когда в сознании противника наметится моральный надлом. 2-3 декабря в бою в районе Бакеево был отмечен, на первый взгляд, малозначительный эпизод: 3 наших танка пошли в контратаку, немцы обратились в паническое бегство. Надо учесть, что ото было в период, когда немцы еще наступали. Мы проанализировали этот эпизод. Были возможны три варианта: либо немцы шли на провокацию, заманивая нас в ловушку, либо на этом участке находилось нестойкое вражеское подразделение, либо, наконец, немцы стали выдыхаться. Послали группу в 8 танков под командованием лихого танкиста Самихина. Немцы дрались вяло, допуская грубые тактические ошибки. Стало окончательно ясно, что в рядах противника в связи с затяжной операцией возникло замешательство"{9}.

Да, враг выдыхался. Не добившись решающего успеха на нашем участке фронта, гитлеровцы от наступления перешли к оборонительным работам. И это не удивительно. Советские войска, ведя активную оборону, нанесли фашистам колоссальные потери. Достаточно сказать, что только наша гвардейская танковая бригада за две недели немецкого наступления уничтожила 106 вражеских танков, 16 тяжелых и 37 противотанковых орудий, 16 минометов, 3 минометные батареи, 8 тягачей, 55 автомобилей, 51 мотоцикл, до трех полков противника, разбила 13 дзотов, 27 пулеметных гнезд.

Теперь сопоставим потери гитлеровцев с уроном, no-несенным нашей бригадой. За две боевые недели у нас вышло из строя 33 танка, то есть в 3 раза меньше. Причем безвозвратно мы потеряли 7 машин. Они сгорели. Остальные 26, подбитые, поврежденные, пришли сами или были вытянуты тягачами на сборный пункт, а затем отремонтированы, восстановлены и возвращены на передний край обороны.