До встречи в Лондоне. Эта женщина будет моей (сборник) - Александр Звягинцев

– Что-то это не слишком походит на жилье любимого наследника олигарха…

– А это не его жилье, – рассеянно сказала Валерия, укладывая продукты в холодильник. – Его апартаменты на третьем этаже. Это – моя скромная обитель. Весь шестой этаж отведен под квартирки для слуг и обслуживающего персонала… Хозяева сюда не ходят. Это такое гетто в масштабах одного дома.

– Но ключ от квартиры Муромского у вас имеется?

– Разумеется.

– Вы что, там убираетесь в его отсутствие?

– Нет, убирается там прислуга. А я… присматриваю. Скажем так.

– Что это значит?

– Слежу, чтобы не пустовал холодильник, плачу по счетам, даю при нужде советы, делаю заказы…

– Странное занятие для такой женщины, как вы… – с некоторым нажимом произнес Ледников.

– Ого, вы уже знаете, какая я женщина! – засмеялась Валерия. – Давайте пройдем в комнату, и я постараюсь вам объяснить, как это произошло. Если вам это интересно. Выпьете что-нибудь?

– Сугубо символически. Что называется, за компанию.

– Ну, из меня собутыльник тот еще!

С массивным стаканом, на дне которого плескалась жалкая доза виски, разбавленного содовой, Ледников устроился на диване. Себе Валерия налила, кажется, сок.

Какое-то время они тактично помолчали. Ледников старался не выпить виски одним глотком, а Валерия задумчиво курила. А потом она сказала:

– Мой отец был знаком с Муромским еще со времен учебы в университете. Когда началась вся эта катавасия с перестройкой и революцией, они прошли вместе весь путь – кооперативы, первые большие деньги, банк… Но Муромский всегда был главным. У отца не было особого честолюбия, он просто хотел жить по-человечески. Он не считал, что жизнь – это экспансия, что размер прибыли важнее всего, что в бизнесе всегда нужно кого-то жрать, чтобы не сожрали тебя… Он был просто умный. И в мире бизнеса оказался, надо признать, не в своем кругу. Он отправил меня учиться в Лондон, а потом выбросился из окна во время отдыха в Сочи…

– Были какие-то конкретные причины?

– Может быть… Но я о них ничего не знала. Потом, правда, выяснилось, что он страдал от приступов тоски и депрессии.

Валерия выглядела спокойной и задумчивой. Видимо, все, что касалось жизни и смерти отца, в ней давно перегорело.

– Все деньги и акции остались матери, которая… Видите ли, ей все время казалось, что она сильно недополучила радостей жизни, пока жила с отцом. Хотела, чтобы с ней расплатились за годы юности, прожитые в нужде и обидах. В общем, она тут же завела себе молодых любовников. Чуть ли не нескольких сразу…

Тут Валерия несколько брезгливо передернула плечами. Мать она, судя по всему, просто презирала.

– Естественно, любовники ободрали ее, как липку, втянули в какие-то аферы… В общем, все, что заработал отец, вдруг куда-то пропало, испарилось. Я успела окончить университет в Лондоне, мне предлагали здесь работу, но я решила вернуться в Москву. Во-первых, мать уже просто сошла с ума от наркотиков и распутства… А во-вторых, я подумала, что с моим образованием и с помощью Муромского, который всегда говорил, что память об отце для него свята, я смогу быстро сделать карьеру и заработать хорошие деньги.

Валерия чуть улыбнулась, словно вспомнив себя той поры. Вспомнив свои надежды и устремления. После небольшой паузы она спокойно продолжила:

– Муромский действительно взял меня на работу. Я стала то ли референтом, то ли советником. Он сказал, что со временем поможет мне открыть свое дело, а пока… А пока я стала его любовницей. Вам, наверное, это тоже известно?

Ледников неопределенно повел плечами. Если девушка очень высокого мнения о его осведомленности, зачем ее разочаровывать. Но держалась она хорошо. Во всяком случае, не сочла нужным в чем-то оправдываться.

– Да-а… До собственного дела никак не доходило, а платил он мне столько, что сама я сделать это не могла. Много денег уходило на мать, она вдруг пристрастилась к казино, постоянно клянчила у меня деньги… Потом господин Муромский пришел к выводу, что держать любовницу в своем офисе неудобно. На самом же деле там появилась другая девушка, поновее, посвежее. И он предложил мне поехать в Лондон, чтобы наблюдать за его сыном, вести его хозяйственные дела… К этому времени мать после ужасного проигрыша разбилась в машине вместе с очередным молодым другом. И я решила уехать из Москвы.

Валерия задумчиво повертела в руке пустой стакан, словно удивляясь тому давнему решению.

– И вот живу теперь в этой квартирке, которая мне не принадлежит, слежу за подвигами господина Муромского-младшего. Не всем же тут становиться невестами лордов, – с некоторым нажимом вдруг сказала она, явно намекая на Гланьку.

– Что поделаешь, – холодно ответил Ледников. – Лордов на всех не хватит. Сладких пряников никогда не хватит на всех, как поется в одной хорошей песне.

– Значит, надо вырвать свой из лап других, – скорее себе, чем ему, сказала Валерия. – Увы, сей мир создан именно так.

Опять вас, русских, понесло на небеса, наверняка сказал бы тут Крейг Вудгейт. И был бы совершенно прав. Поэтому Ледников решил заняться вещами более приземленными, как это и положено следователю, кстати.

– А любовницей Рафы вы не стали?

– А вас это что – покоробило бы? – прищурилась Валерия. – Странно. Ведь вы тут встречаетесь со своей бывшей любовницей, у которой есть жених… А в Москве у вас в это время другая любовница, у которой есть не только муж, но и сын. Вам ли читать мораль?

– Мораль я вам читать не собирался, – спокойно ответил Ледников, хотя познания собеседницы в его личной жизни произвели на него сильное впечатление и очень заинтересовали. Откуда дровишки, спрашивается? Кто вас так здорово просвещает, мадам?

– Меня это интересует как человека, распутывающего преступление, только и всего, – служебным голосом сказал он. – Ваша мораль трогает меня лишь постольку, поскольку помогает разобраться в происходящем.

А сам невольно подумал: да, дорогой товарищ Ледников, вот поведать о тебе в таком духе постороннему человеку, что он подумает? Подумает – развратник и распутник товарищ Ледников, сладострастник, у которого нет ничего святого.

– Что же касается наших отношений с Рафаэлем… – спокойно продолжила Валерия, – нет, его любовницей я не стала. Хотя он этого хотел и добивался, но… Понимаете, я просто видела, что его не секс даже интересует. Ему надо было меня просто поиметь. Именно – поиметь. Для удовлетворения каких-то своих тайных желаний, мечтаний и страстишек. Это началось еще в Москве, когда я была любовницей его отца. И он, кстати, знал это. И, может быть, именно поэтому хотел, чтобы я ему дала… Зачем-то ему это было очень нужно – поиметь любовницу своего отца.

– Какая милая психологическая деталь. Он что – извращенец? – поинтересовался Ледников.

Валерия ненадолго задумалась.

– В каком-то смысле. Для него поиметь кого-то – самая большая радость и наслаждение. Причем сделать это так, чтобы еще унизить, нагадить в душу человеку…

Она как-то оценивающе оглядела Ледникова, а потом сказала:

– Он ведь и невесту нашего лорда очень хотел бы опустить. Лорда купить, а невестой его попользоваться. Видел в этом какое-то особое удовольствие.

Ледников никак не отреагировал на ее слова. Он с самого начала подозревал что-то в этом роде. Удивляло его другое – та откровенность, с которой Валерия говорила с ним. Он ведь не ангел, явившийся к ней с небес! То ли она и впрямь на грани нервного срыва, то ли таким манером пытается ему что-то внушить… Пожалуй, пора несколько переменить тему.

– Скажите, а что вы делали на кладбище? Я видел там ваш автомобиль.

– Вы и тогда следили за мной?

– Нет, у меня там дела личного свойства.

– Это какие же? – недоверчиво спросила Валерия.

– Я искал могилу Керенского.

Как всегда, упоминание о могиле Керенского действовало безотказно. Люди какое-то время усваивали услышанное.

– Керенского? – ничего не поняла Валерия. – Ничего себе! А она что – действительно там?

– Представьте себе. Там не только его могила, но и могилы двух его сыновей – по обе стороны от его. Причем одна так же ухожена, а другая – затоптанная, забытая…

– Странно, – пожала плечами Валерия.

– В том-то и дело. Представьте себе, что это могила господина Муромского. Рядом такая же одного сына. А с другой стороны – запущенная могила другого… Что бы вы подумали?

– Понятия не имею.

– Вы подумали бы то же самое, что думают другие, – настойчиво сказал Ледников, внимательно следя за ней. – Вы подумали бы, что один сын был отцу близок и дорог, а второго он и знать не хотел. Ситуация прямо, как у господина Муромского-старшего…

– Но у Муромского только один сын, – запротестовала Валерия.

– Вы уверены? – спросил Ледников, не сводя с нее глаз.

Она чуть запнулась, а потом ответила:

– Да, конечно.

– А вы что, так здорово знаете прошлое господина Муромского? Все его семейные тайны? Пересчитали все скелеты в его шкафах?