Корабль смерти, Стальной человек и другие самые невероятные истории - Ричард Матесон

Раздался смех. Узник поднял глаза на Мака.

— Мы можете меня выслушать? — дрожащим голосом спросил он.

— Что, Райли, не думал, каково тебе будет? — вместо ответа спросил надзиратель.

— Я вовсе не Райли! — закричал узник. — Моя фамилия Джонсон.

Он припал к решетчатой двери. Лицо выражало мучительную решимость.

— Послушайте, — сказал узник, облизывая пересохшие губы. — Я — ученый.

Мак печально улыбнулся и снова покачал головой.

— Что, не можешь принять свою участь как мужчина? — спросил он. — Выделывался тут, бахвалился, а получается, ты такой же, как все.

Узник беспомощно глядел на него.

— Послушайте, — хрипло повторил он.

— Нет, это ты меня послушай, — оборвал его Мак. — У тебя, Райли, осталось два часа.

— Я же сказал вам. Я не…

— Прекрати! У тебя есть два часа. Вот и посмотрим, сумеешь ли ты за эти два часа превратиться из скулящего пса в человека.

В лице узника не было ни кровинки.

— Так ты хочешь снова увидеться со священником? — спросил Мак.

— Нет. Я… — начал узник и вдруг умолк. Казалось, ему сдавило горло, — Да, я хочу поговорить со священником. Прошу вас, позовите его.

Мак кивнул.

— Схожу за ним. А ты пока сиди тихо и не разевай пасть.

Узник побрел к койке. Там он сел и уставился в пол.

Мак немного понаблюдал за ним и исчез в глубине коридора.

— Что за беда? — раздался чей-то насмешливый голос, — Большой мальчик намочил штаны?

Остальные узники громко захохотали. Их смех плыл волнами над оцепеневшим узником.

Он встал и начал расхаживать по камере. Задрал голову, глядя на кусок серого неба в окне. Подошел к двери, вглядываясь, насколько возможно, в коридор.

Вдруг он нервно улыбнулся.

— Отлично, — крикнул он. — Замечательно. Получилось очень смешно. Я ценю вашу шутку. А теперь выпустите меня из этой крысоловки.

Кто-то застонал. Кто-то другой крикнул:

— Заткнись, Райли!

Он наморщил лоб.

— Шутка есть шутка, — громко произнес он. — А теперь мне нужно…

Он замолчал, услышав в коридоре торопливые шаги. Это Чарли перемешал свое грузное, нескладное тело. Подойдя к двери камеры, он остановился.

— Ты заткнешься? — угрожающе спросил Чарли, выпячивая мясистые губы. — Или вколоть успокоительного?

Узник попытался улыбнуться.

— Ну хорошо, — сказал он. — Ладно. Я подчиняюсь. А теперь хватит. Выпустите меня отсюда.

Последнюю фразу он произнес уже громче.

— Еще вякнешь, всажу шприц, — предупредил Чарли и отвернулся.

— Всегда знал, что ты трус, — добавил надзиратель.

— Да выслушайте наконец! — потребовал узник. — Меня зовут Филип Джонсон. Я физик-ядерщик.

Чарли повернул голову и дико расхохотался. Жирное тело затряслось.

— Я… ядедеррр…

Голос утонул в тяжелых, с присвистом, всплесках смеха.

— Я правду говорю! — крикнул узник.

Чарли притворно застонал. Потом толстой ладонью хлопнул себя по лбу.

— Еще чего наврешь?

Его голос разнесся по всему коридору.

— Да заткнитесь же вы там! — завопил кто-то из заключенных.

— Сам заткнись! — велел ему Чарли.

Улыбка покинула лицо надзирателя, сменившись сердитой гримасой.

— А священник уже идет? — услышал он новый вопрос неугомонного узника.

— «А священник уже идет? Уже идет?» — передразнил Чарли.

Со злости он ударил кулаком по столу, после чего плюхнулся на вертящийся стул. Стул жалобно скрипнул. Чарли со стоном привалился к стене.

— Еще раз меня разбудишь — шприц тебе в задницу! — пообещал он.

— Заткнись ты, надзирала! — опять крикнули из другой камеры.

— Сам заткнись! — рявкнул Чарли.

Узник вскарабкался на табурет. Он смотрел в окошко. Смотрел на падающий дождь.

— Где это я?

Мак и священник остановились возле камеры. Мак махнул Чарли, тот нажал кнопку на пульте, и зарешеченная дверь отодвинулась.

— Входите, святой отец, — сказал Мак.

Священник вошел. Он был невысоким и полным, с красным лицом и доброй улыбкой.

— Святой отец, вас не затруднит передать мне поднос? — спросил Мак.

Священник молча кивнул, взял поднос и подал надзирателю.

— Благодарю, святой отец.

— Не стоит благодарности.

Дверь снова закрылась. Мак не уходил.

— Если он опять начнет хулиганить, крикните нам.

— Уверен, что не начнет, — сказал отец Шейн и улыбнулся узнику.

Тот стоял, подпирая стену, и ждал, когда уйдет Мак.

Мак продолжал стоять у двери.

— Держи себя в руках, Райли, — велел он узнику и только тогда отошел.

Отец Шейн невольно вздрогнул, увидев шагнувшего к нему узника..

— Прошу вас, сын мой… — начал священник.

— Не бойтесь, я не собираюсь на вас нападать, — сказал узник. — Выслушайте меня, святой отец.

— Давайте вначале сядем и успокоимся, — предложил отец Шейн.

— Что? Да, разумеется. Вы правы.

Узник сел на койку. Священник приблизился с табуретом в руках и осторожно опустил его на пол напротив узника.

— Выслушайте меня, — начат узник.

Отец Шейн предостерегающе поднял палец. Достав из сутаны большой белый носовой платок, тщательно вытер поверхность табурета. Узник беспокойно перебирал руками.

— Ради бога, — умоляюще начал узник.

— Да, — улыбнулся священник. — Именно ради Него.

Отец Шейн опустился на табурет. Там поместилась лишь средняя часть грузного тела; все остальное просто свисало по краям.

— Итак, — ободряюще произнес священник.

Узник закусил нижнюю губу.

— Выслушайте меня, — сказал он через несколько секунд.

— Да, Джон.

— Меня не Джоном зовут, — раздраженно бросил узник.

Священник недоуменно глядел на него.

— Но… — начал было он.

— Мое настоящее имя Филип Джонсон.

На мгновение священник оторопел, затем печально улыбнулся.

— Зачем вы сопротивляетесь, сын мой? Почему бы вам..

— Говорю вам: меня зовут Филип Джонсон. Вы будете слушать или нет?

— Но, сын мой…

— Да или нет?

Отец Шейн в тревоге отпрянул.

— Вы когда-нибудь заткнете глотку этому недомерку? — медленно и громко спросили из соседней камеры.

Послышались шаги.

— Пожалуйста, не уходите, — взмолился узник.

— Останусь, если вы пообещаете говорить тихо и не тревожить покой других несчастных душ.

Возле двери появился Мак.

— Обещаю, обещаю, — прошептал узник.

— Что там опять? — спросил Мак, испытующе глядя на священника. — Может, желаете уйти, святой отец?

— Нет, нет, — возразил отец Шейн. — У нас все будет тихо. Райли пообещал…