Корабль смерти, Стальной человек и другие самые невероятные истории - Ричард Матесон

Дрожа и холодея от предчувствий, Валери Касл медленно раскрыла сумочку и взялась негнущимися пальцами за край зеркальца.

— Смелее, — сказала ей первая женщина.

— Я бы ни за что на такое не отважилась, — призналась вторая.

Валери Касл отважилась.

Служанка подала домашние пирожные с вишнями. Как она ни старалась, ей не удалось спрятать оскорбительное любопытство. «А Джон ничего не заметил», — с раздражением подумала Валери. Впрочем, Джон не отличался восприимчивостью. Жутко ненаблюдателен — вот его точнейшая характеристика.

Эти мысли, словно осы, жалили мозг Валери Касл, когда она равнодушно вонзила вилку в пирожное.

«Они ведь все равно будут пялить на меня глаза, разбирать по косточкам и судачить за моей спиной».

— Восхитительное пирожное, — сказал мистер Касл.

«Стоило мне один раз закричать от страха, и они уже таращатся как на сумасшедшую. Почему я должна терпеть это хамство?»

— Дорогая, пирожное — просто пальчики оближешь, — сказал мистер Касл.

«То лицо — всего лишь результат временного помрачения ума. Не более чем пятнышко на сознании. Завтра утром я съезжу к психоаналитику, который сотрет это пятнышко. Иначе и быть не может. Когда я смотрелась в зеркальце из сумочки, я видела только свое лицо. Потом дома я смотрелась в два десятка разных зеркал, и в каждом отражались мои привычные черты».

— Дорогая, ты меня слышишь?

«Неужели из-за одного крика меня будут изводить наглым разглядыванием?»

— Валери!

— Ну что тебе? — раздраженно спросила она.

— Я говорю, пирожное просто чудо. Неужели тебе не понравилось?

— Зачем донимаешь меня дурацким вопросом? Ты же знаешь, что я равнодушна ко всяким кондитерским изыскам.

— Конечно, конечно. Я… Прости, дорогая. Всего лишь хотел сказать, что в этот раз пирожные удались на славу.

«Если и дальше будут столь бесстыже пялиться на меня, придется их уволить. Другого выхода нет. Скажу Джону, что слуги обленились вконец. Говорить ему о своих ощущениях бесполезно. Он лишен способности понимать такие вещи».

— Что? — сказала она, прослушав его вопрос.

— Позвонить, чтобы принесли кофе? — повторил муж.

— Меня-то зачем об этом спрашивать? — утомленно выдохнула Валери, — Звони, если тебе так надо.

На губах Джона Касла мелькнула улыбка. Он позвонил в колокольчик. Служанка на кухне набрала в легкие побольше воздуха и взяла тяжелый полированный кофейник. Она спиной открыла дверь в столовую, затем повернулась и поплелась к тому краю стола, где сидела хозяйка.

Поставив кофейник, служанка сразу же ушла. Валери поднесла чашку под носик крана. В чашку полилась дымящаяся черная струйка, а взгляд Валери инстинктивно переместился, что бывало всегда, когда рядом оказывалась зеркальная поверхность.

Онемевшие пальцы не удержали чашку, темный поток побежал по гладкой дубовой столешнице, чтобы водопадом излиться на пол. Кран оставался открытым, и дымящаяся жидкость заполняла вычурное блюдо под кофейником. Джон Касл вскочил, испуганно тараща глаза.

Валери быстро завернула кран, еще быстрее накрыла пролитый кофе полотняной салфеткой, потом встала.

— Любовь моя, ты не обожглась? — заботливо спросил мистер Касл, подходя к ней.

— Пустяки.

Ее туфельки мягко стучали по ковру гостиной.

Встревоженный муж бросился следом.

— Дорогая, постой!

— Оставь меня в покое! — закричала Валери.

Слуги вторично слышали ее крик.

А каблучки уже щелкали по ступенькам винтовой лестницы. Их стук не затихал до тех пор, пока она, запыхавшись от быстрой ходьбы, не оказалась в тишине своей комнаты, перед большим зеркалом туалетного столика. По другую сторону, в коридоре, топтался муж.

Что это было? Воображение, обманутое выпуклой поверхностью кофейника? Или она и вправду снова увидела то жуткое лицо?

От страха перехватило горло, от беспомощности тряслись руки. Галлюцинация или правда?

Она должна знать.

— Валери, дорогая! Ну скажи, что случилось?

Удары ее сердца казались звоном литавр. Валери подняла глаза и посмотрела в зеркало.

Мгновением позже в зеркале отражался лишь женский будуар. Хозяйка будуара без чувств лежала на ковре под грудой щеток, расчесок, тюбиков и баночек. На ее простертую руку мучнистыми снежинками падали крупицы талька.

Она закончила рассказ. Доктор Мотт все так же кивал, слегка выпятив губы. Его руки все так же покоились на столе, а мясистые большие пальцы вращались друг вокруг друга.

— Ну что ж, — произнес он, восхищаясь внешностью Валери.

— Мисс Петтигрю очень высоко отзывалась о вас, потому я и приехала, — объяснила она.

Доктор Мотт качнул головой, принимая комплимент.

— Пусть будет так.

«Как безупречно сидит на ней платье», — подумал психоаналитик.

— Вы же не считаете возможным, что…

— Что вы на самом деле видели то лицо? — спросил он, быстро возвращаясь в свою профессиональную нишу, — Вполне это допускаю. Вы его видели.

Валери Касл вздрогнула. Ее наманикюренные ногти вонзились в ладони.

— Но это ни в коем случае не означает, что лицо действительно существует, — закончил свой пассаж доктор Мотт. — Уберите из своего разума мысли о реальности того лица. Оно существует, но только в вашем подсознании. Понимаете?

— Вы хотите сказать, оно ненастоящее?

— Настоящее, но на уровне вашего разума, — возразил доктор Мотт. — Навязчивость бросила туда семена, нарастающие фобии играли роль питательной среды, а в качестве урожая вы получили жуткий образ. Только прошу вас, ни в коем случае не считайте этот печальный эпизод доказательством ясновидения, Нет и еще раз нет, дорогая миссис Касл. Ваш случай в очередной раз показывает, какие камеры пыток мы ухитряемся возводить внутри себя, чтобы себя же и терзать.

— Вы сказали «навязчивость». Это по поводу чего?

— Вашего лица, вашей привлекательности, — ответил доктор Мотт. — Точнее говоря, вы боитесь все это потерять.

— Но увидеть такое лицо, — сказала Валери. — И с такими жуткими подробностями. Откуда мой разум взял столько деталей?

— А кому известно, на какие выверты способно человеческое сознание? Меньше всего мне, а ведь я уже столько лет профессионально занимаюсь психоанализом. Я знаю лишь одно: разум дьявольски хитер и невероятно изобретателен. Можете мне верить: для впечатлительного разума создать лицо в зеркале — просто детская забава.

— Но как мне излечиться от его «забав»? — спросила Валери. — Выходит, мое положение безнадежно?

— Ни в коем случае, — широко улыбаясь, возразил доктор Мотт. — А теперь начнем…