Бегущий по лезвию бритвы - Филип Дик

И другая мысль созрела в мозгу Роберта Чилдэна: «С этим товаром не возникнет проблемы подлинности, из-за которой не сегодня, так завтра торговцы американским антиквариатом вылетят в трубу. Никогда не следует ставить все деньги на одну лошадь. Визит еврейского жулика — дурная примета. Если сейчас потихоньку запастись предметами современного искусства, без каких-либо претензий на историческую ценность, мне, быть может, вновь удастся обскакать конкурентов. К тому же заведомо ничего не теряя…»

Он удобно откинулся на спинку стула и размышлял с чашкой в руках.

«Времена меняются, надо уметь меняться вместе с ними. Всегда выходить сухим из воды. Приспосабливаться. Закон естественного отбора: держи ухо востро, смотри в оба. Не упускай момент.

Будь холодным и спокойным, иньским, как говорят на востоке. „Ах, эти черные иньские глаза…“ — Внезапно — даже дух захватило — его озарила потрясающая мысль. — Ух ты! Двух зайцев — одним выстрелом! — Он вскочил. — Упаковать лучшие украшения. Сняв, разумеется, ярлычки. Браслет, подвеску или брошь — что-нибудь поинтереснее. Раз придется уходить из магазина к двум часам, почему бы не заехать к Казоура? Мистер Казоура, Пол, будет на службе. Зато вполне возможно, что дома окажется миссис Казоура.

Скромный подарок — новое оригинальное произведение американского искусства. Мои щедрые похвалы, надеюсь, дойдут до ушей знати. Вот так и рождается новая мода. „Это вам, Бетти. Правда, прелесть? А у меня в магазине целая подборка таких вещей“. Ну и так далее. Великолепный предлог. — Он затрепетал. — В квартире только я и она. Среди бела дня. Муж на работе. Аж дух захватывает!»

Приготовив коробочку, оберточную бумагу и ленту, Чилдэн стал выбирать подарок для Бетти. Чтобы не ошибиться, он мысленно представил ее: смуглая, привлекательная, в элегантном платье восточного покроя, на высоких каблуках… А может, сегодня на ней легкая синяя блузка в стиле «кули». Японки любят их носить в домашней обстановке…

И все-таки, не слишком ли это смело? Полу может не понравиться. Пронюхает и устроит какую-нибудь пакость. Не стоит перегибать. Может, отнести подарок к нему в учреждение? И расхвалить, если не перед женой, так перед ним самим? А Пол без всяких подозрений передаст подарок Бетти. «Ага, — лукаво подумал Роберт Чилдэн. — А завтра-послезавтра я сам ей позвоню — спрошу, понравилось или нет…»

Увидев своего компаньона, понуро бредущего по тротуару, Фрэнк сразу понял, что радоваться нечему.

— Тебя только за смертью посылать. Что стряслось? — спросил он, принимая из рук Маккарти корзину. — Неужели ему понадобилось полтора часа, чтобы сказать «нет»?

— Он не сказал «нет», — буркнул Маккарти, усаживаясь в кабину. Он выглядел очень усталым.

— А что сказал? — Фрэнк открыл корзину. — Ого, много взял. Так в чем дело, Эд?

— Предложил оставить кое-что на комиссию, — ответил Маккарти.

— И ты согласился? Мы же договаривались…

— Сам не пойму, как это вышло.

— Господи боже! — выдохнул Фрэнк.

— Прости, дружище. Он сделал вид, будто собирается покупать. Отложил целую кучу. Я думал, купит….

Они долго сидели в грузовике, не говоря ни слова.

Глава 10

Две последующие недели Бэйнс провел как на иголках. Ежедневно в полдень он звонил из гостиницы в Торгпредство и справлялся, не прибыл ли пожилой господин. И получал один и тот же ответ: «Нет». С каждым днем тон Тагоми становился все холоднее. Взяв трубку, чтобы позвонить в шестнадцатый раз, Бэйнс подумал: «Придет день, когда мне скажут, что мистер Тагоми вышел и просил его не беспокоить».

Что случилось? Где Ятабе?

Он находил только одно объяснение: на Токио ошеломляюще подействовала смерть Мартина Бормана. Вероятно, Ятабе отправился в плаванье, но спустя день-другой получил новые инструкции и возвратился на Родные острова.

«Невезение, — подумал Бэйнс, — и возможно, роковое». Но в любом случае он должен остаться в Сан-Франциско. Попытаться наладить контакт, ради которого он сюда прилетел. Сорок пять минут на борту ракеты — и он здесь. Какие непостижимые времена! Можно улететь куда захочешь, даже на другую планету. Но зачем? Чтобы целыми днями сидеть на месте, постепенно теряя надежду? Впадая в бесконечную тоску?

«А те, другие, не сидят на месте, — горько подумал он, — Они действуют».

Мистер Бэйнс развернул дневной выпуск «Ниппон Таймс» и прочитал:

Неожиданное решение Партийной Комиссии. Энергичное выступление по радио. Ликующие толпы в Берлине. Ожидается официальное заявление. Геринг может стать шефом полиции вместо Гейдриха».

Он перечитал статью. Затем отложил газету, взял трубку и набрал номер Торгпредства.

— Это Бэйнс. Можно поговорить с мистером Тагоми?

— Одну секунду, сэр.

Секунда затянулась надолго.

— Тагоми слушает.

Набрав полную грудь воздуха, Бэйнс произнес:

— Простите, что снова вас беспокою…

— А, это вы, мистер Бэйнс.

— Мне очень жаль, что приходится злоупотреблять вашим гостеприимством, но когда-нибудь, надеюсь, вы поймете, почему я с таким нетерпением ожидаю господина Ятабе, с которым у меня назначена встреча…

— К сожалению, он еще не прибыл.

Бэйнс закрыл глаза.

— Я думал, со вчерашнего дня…

— Боюсь, что нет, сэр. — Тон — сама вежливость. — Прошу простить меня, мистер Бэйнс. Неотложные дела.

— Всего хорошего, сэр.

В трубке послышались гудки. Сегодня Тагоми даже не попрощался. Бэйнс медленно опустил трубку.

«Хватит ждать. Надо действовать».

Ему было категорически запрещено вступать в прямой контакт с абвером. Ни при каких обстоятельствах! Он должен только дождаться военного представителя Японии, провести с ним совещание и вернуться в Берлин. Но никто из начальства не предвидел столь несвоевременной смерти Бормана. Следовательно…

Учитывая ситуацию, придется изменить план по своему усмотрению, поскольку советоваться не с кем.

В ТША действуют по меньшей мере десять резидентов абвера, но часть из них, если не все, на крючке у Бруно Кройца фон Меере, руководителя регионального отделения СД. Несколько лет назад Бэйнс видел Бруно на партийном собрании. В полиции о нем ходила дурная слава: в сорок третьем Бруно спас Рейхарда Гейдриха, сорвав британо-чешское покушение на Вешателя. В те дни Кройц фон Меере быстро поднимался по ступенькам аппаратной лестницы СД. Он был не просто партийным бюрократом — он был очень опасным человеком.

Даже если абвер в Берлине и токкока в Токио примут все меры предосторожности, остается опасность, что СД пронюхает о готовящейся встрече. Правда, здесь у власти японцы, и СД не посмеет вмешаться официально. Она сможет арестовать германского подданного — то есть Бэйнса, — едва он снова ступит на землю Рейха, но вряд ли СД отважится устранить его здесь или сорвать встречу.