Пир мудрецов - Афиней

Что же стоит за словом σοφιστής в заглавии Афинеевой книги? Для того чтобы правильно истолковать это заглавие, необходимо понять и другое - как соотносятся логически составляющие его части. В словаре Суды зафиксировано слово ι̉ατροσοφιστής. Оно устроено по той же схеме, что и интересующее нас δειπνοσοφιστής, и означает "сведущий в медицине" (ср.: ίατρεία - "врачебное искусство, медицина" ). Таким образом, σοφιστής здесь используется в самом простом значении - "знаток, сведущий человек", а первая часть слова обозначает ту область, в которой человек сведущ. Такая логическая схема легко объяснима: σοφιστής - отлагольное существительное со значением действующего лица; оно сохраняет способность "своего" глагола (σοφίζομαι) иметь при себе объект. Следуя аналогии, можем предположить, что δειπνοσοφιστής означает "сведущий в трапезах". Заметим, что и в других сложных словах с δειπν-, где вторая часть - отглагольная и обозначает некое действующее лицо, логические отношения между частями именно таковы: ср. δειπνολόχος, "ловец обедов, парасит"; δειπνοκρίτης, буквально "тот, кто оценивает трапезу" (название должностного лица); δειπνοποιός, буквально "тот, кто делает обед" (так обозначался поставщик продуктов). При таком толковании заглавия наиболее естественным кажется перевод "Знатоки трапез".

Возможен и другой перевод заглавия - "Пирующие софисты". {7} Он предполагает совсем иное толкование смысла греческого заглавия. Само слово "софист" отсылает к тому специальному значению, о котором мы говорили выше. И это, видимо, правильная отсылка - во всяком случае, наука XX в. прочно связала Афинея с движением Второй софистики. {8} Зато внутренняя логическая схема слова при таком истолковании выглядит не как "действующее лицо + объект его действия", а как "действующее лицо + его определение" . По правилам греческого словообразования такая схема возможна, если в первой части использовано прилагательное, а не существительное (ср., например, α̉ριστοπολίτης - "наилучший гражданин"), но если допустить, что Афиней относился к правилам своего языка вольнее, чем мы, то можно предположить вслед за новейшими исследователями, что он сознательно озаглавил свое произведение так, чтобы читатель мог интерпретировать его сразу несколькими способами. {9} Именно поэтому очень трудно перевести заглавие книги, так что многие переводчики предпочитают транслитерацию. {10}

{7  Ср. англ. «Dining Sophists» (Cambridge History of Classical Literature I. Cambridge, 1985) или «The sophists at dinner» (Athenaeus. The Deipnosophists / With an Engl, translation by Ch. Gulick: In 7 vol. L., 1987. Vol. 1. Introd.).}

{8  В работах последних лет эта линия продолжается и развивается: см.: Anderson Gr. Athenaeus: the Sophistic Environment // Aufstieg und Niedergang der Romischen Welt. Bd.34 (3): Sprache und Literatur. В.; N.Y., 1997.}

{9  Ibid., р. 2173, n. 2.}

{10  Ср. ниже, примеч. 12.}

В России до сих пор отдавалось предпочтение варианту "Пирующие софисты" . Его мы встретим и в отечественных учебниках античной литературы, и в справочниках. {11} В предлагаемом издании принято заглавие "Пир мудрецов". Это сделано для того, чтобы не смущать современного русского читателя трудным словом и не вводить его в заблуждение в том случае, если слово "софист" он связывает только с афинскими философами V в. до н.э.

{11  Тронский И. М. История античной литературы. М., 1983; Античная культура: Словарь-справочник. М., 1995.}

III. О тексте

Текст "Пира мудрецов" - такая же загадка для исследователей, как и сам автор. В 1423 г. епископ Феррары Джованни Тавелла де Туссильяно, известный в среде гуманистов как Ауриспа, привез из Константинополя в Венецию рукопись "Пира мудрецов" X в. Это самая ранняя из дошедших до нас рукописей Афинея. Ее принятое название - Codex Venetus Marcianus; в изданиях она обозначается сиглой А. В этой рукописи весь текст разделен на пятнадцать книг, но не хватает кн. I - II, начала книги III, имеются пропуски (лакуны) в книге XI и, как считается, отсутствует конец всего сочинения. С рукописи А было сделано множество списков, но издатели нового времени обращаются чаще всего к спискам XV-XVI вв. - Codex Laurentianus (В) и Codex Palatums (Ρ).

Кроме того, сохранилась так называемая эпитома (иначе говоря, краткий пересказ) афинеевского сочинения. Эта эпитома была сделана в XI в. и содержит все пятнадцать книг. Следовательно, пересказчик пользовался более полным текстом, чем тот, что дошел до нас в рукописи А. Списков эпитомы было множество, но издатели считают лучшими Codex Parisinus (С) и Codex Laurentianus (Ε). Эпитома позволяет в какой-то степени восполнить те пропуски, о которых уже было сказано, однако проблемы с текстом "Пира мудрецов" остаются.

Вплоть до последнего времени в науке господствовала точка зрения, согласно которой дошедший до нас текст является лишь сокращенным вариантом подлинного афинеевского сочинения. {12} Каковы же аргументы? Во-первых, на полях рукопии А есть такие пометки: к кн. III, гл. 50: τω̃ν είς λ' τέλος του̃ ε' α̉ρχή του̃ ς' ("из тридцати, конец 5-го, начало 6-го" ); к кн. IV, вступление: τω̃ν είς λ' α̉ρχή του̃ ζ ("из тридцати, начало 7-го") и т. п. Всего таких пометок одиннадцать (к кн. III, IV, VI - X). Г. Кайбель считал, что эти пометки устанавливают соответствие между полным вариантом афинеевского сочинения, включавшим 30 книг, и сокращенным, включавшим всего 15 книг.

{12  Сторонником такого взгляда на текст был немецкий издатель Георг Кайбель (Athenaei Naucratitae Deipnosophistarum libri XV / Rec. G. Kaibel. Lipsiae, 1887-1890), и его идеи до недавнего времени поддерживались большинством исследователей и издателей — и английских (см. выше, примеч. 7), и французских (Athenee de Naucratis. Les Deipnosophistes. Livres I-II. Texte etabli et traduit par AM. Desrousseaux. P., 1956).}

Во-вторых, в тексте обнаруживается множество несообразностей и противоречий, которых не должно быть в последовательном авторском тексте. Вот несколько примеров.

1. Из вступления следует, что автор намерен пересказать нам беседы, происходившие во время одного пира. {13} Но далее в тексте есть указания на то, что участники беседы собирались несколько раз. Первая встреча заканчивается в конце книге V; возобновившись в книге VI, она опять прерывается в конце книги X: "Вот сколько всего наговорили пирующие софисты о загадках, но стоит отложить разговор о чашах на завтра, ведь пока мы обдумывали сказанное, настал вечер" (459b) (здесь и далее перевод мой. - О. Л.). Книга открывается обещанной новой встречей: "Ну-с, дружище Тимократ, с чего начнем, как сказал комический поэт Кефисодор, ведь собрались мы рано, влекомые к чашам, и пока гости еще сидели {14} и разговор не начался, Ульпиан сказал..." (459f). В конце книге XIV отмечается завершение еще одного дня и собеседники расходятся (664f).

{13  Как остроумно замечено, «эти беседы заморили бы гостей насмерть, если бы такой пир действительно состоялся» (The Cambridge Ancient History. Cambridge, 1939. Vol. XII. P. 619 sq).}

{14  To есть еще не расположились на ложах, приняв обычную позу полулежа.}

2. Невозможно понять, в какое время года происходит пир. Из книги IX можно заключить, что софисты пируют в январе: "Так вот, мы изумлялись, поедая тыквы в январе" (372d). В книге VIII читаем, что дело происходит во время праздника Парилий, т. е. в апреле (361e-f). а в книге III один из собеседников, Ульпиан, обращаясь к философу-кинику по прозвищу Кинульк, говорит: "Не лай, дружище, и не сходи с ума, кичась собачьим бешенством дней под созвездием Пса" (99е). {15}

{15  «Псом», или «Жгучим Псом» (отсюда «Сириус»), называлось созвездие, восходившее в самую жаркую пору лета.}

3. В некоторых книгах форма диалога стерта, а книга XII вообще представляет собой монолог. При беглом чтении он воспринимается как речь самого Афинея, но одна оговорка ("у нас в Александрии" - 554а) показывает, что в тексте путаница, - остался неотмеченным переход речи к другому собеседнику, так как Афиней назвать себя "александрийцем" не мог - обычно он говорит о себе "мы, жители Навкратиса" (ср., напр., 73а).

4. Форму диалога разрушают и многочисленные лексиконы и каталоги, которые "вклиниваются" в речь собеседников.

Эти и многие другие "дефекты" текста Г. Кайбель объясняет злонамеренностью безвестного пересказчика, по вине которого мы теперь имеем дело с перекроенным текстом. Английский издатель Ч. Гьюлик допускает, что виноват мог быть как пересказчик, так и сам автор, запутавшийся в своем громоздком тексте. Французский издатель также склонен думать, что первоначально сочинение Афинея было объемнее и состояло из 30 книг. {16}

{16  Издания указаны в примеч. 12.}

В науке последних лет возобладало прямо противоположное мнение, согласно которому книга Афинея - цельное, стройное, продуманное произведение. {17} Его структура, как считают новейшие исследователи, определяется соотношением диалогических и повествовательных частей. Диалоги, как и повествования, делятся на внутренние и внешние. Внешние диалоги происходят между Афинеем и Тимократом. Фактически это псевдодиалоги, потому что мы слышим только слова Афинея, обращенные к Тимократу, из которых понятно, о чем тот спрашивает или просит Афинея, но прямых реплик Тимократа Афиней не приводит никогда. Эти своеобразные диалоги образуют рамку всего произведения и каждой отдельной книги. В некоторых случаях, как в конце книг VI, IX, X, Афиней предлагает своему незримому собеседнику закончить с данной темой или перенести ее обсуждение на следующий день, но прямого обращения к Тимократу здесь нет - его заменяют "побудительные" формы ("давай остановимся", "давай отложим") или аналогичные им формы будущего времени ("остановившись здесь, мы начнем").