Дневники св. Николая Японского. Том ΙV - Николай Японский

12/25 января 1903. Воскресенье.

До Литургии крещены трое взрослых и один младенец из Коодзимаци, и за Литургией было много христиан оттуда.

Reverend Jefferys, епископальный миссионер, американец, из Син- дая, пишет, просит послать наши христианские переводные книги в Сан—Франциско для живущих там многих японских христиан. Пошлем.

13/26 января 1903. Понедельник.

С Афона от о. Денисия письмо; сетует, между прочим, на то, что здесь не заводится монастырь. По прочтении письма явилась у меня мысль, не позвать ли его сюда завести монастырь?

Если эта мысль угодна Богу, то укрепи ее Господи!

14/27января 1903. Вторник.

О. Семен Мни из Кёото пишет, что совсем оправился от болезни, в Крещение служил Литургию, а утром совершил крещение двоих. Слава Богу! Сохрани его Господи! Человек нужный для Церкви.

15/28 января 1903. Среда.

Павел Ниицума прибыл из Симооса, чтобы опять поговорить с немирными коодзимацкими христианами; только из них многие отшатнулись от него из–за того, что он всячески хочет убедить их к миру, много вредит там этот дрянной катихизатор Ефрем Омата. Советовал я Ниицума, не обращая внимания на дрязги, продолжать внушать им замирение с прочими христианами в Коодзимаци и с оо.Савабе, без чего они не получат особого священника, то есть если прошение о прибавлении одного священника для Коодзимаци не будет от всей этой Церкви и вместе от оо. Савабе.

28 января/10 февраля 1903. Вторник.

Недавно умер глава Ниси—Хонгвандзи секты Монто, граф Отани Косой, сорока пяти лет, и 7–го февраля его хоронили в Кёото; 6500 бонз было на погребении, больше двадцати тысяч собравшихся на похороны буддистов его секты и бесчисленное множество зрителей. Случаев было во время похоронной процессии: 311 повреждений от давки, 75 обмороков, 7 драк, 121 кража, 374 карманника взято полицией, 1021 потеря, 79 упавших в каналы и канавы. Еще живет буддизм в Японии, хотя, без сомнения, скоро придет ему конец.

29 января/11 февраля 1903. Среда.

С восьми часов Литургия, потом благодарственный молебен, на который и я выходил. Во время молебна за японского Императора и японцев какой–то японец поблагодарил за сие наше усердие: камнем, пущенным, должно быть, с дороги, что с северной стороны, разбил стекло в окне Собора.

После службы зашел Стефан Доде в сопутствии сиделки, которая ныне постоянно при нем. Подарил ему три книги толкования Златоуста на Первое Послание к Коринфянам, а он из дома прислал мне сладкий хлеб.

Вечером в Семинарии был «энзецуквай». И меня пригласили, говоря, что будет больше «хикитацу» (одушевления). Действительно, говорили спичи с таким горячим одушевлением, что можно было и поубавить — слишком уж кричали. Настроение хорошо: все, видимо, одушевлены желанием служить Церкви. Во время речи Василия Нобори мне пришло желание послать его в Академию: очень умный и религиозно настроенный молодой человек, жаль только, что здоровьем плоховат, часто болеет. Его бы в Киевскую, а Петра Уцияма — в Петербургскую. Конечно, никому еще не говорил об этом намерении. Увижу, что Бог дальше положит на сердце. Сотвори Господи по Твоей Воле и во благо Твоей Церкви! Распорядитель вечера, Н. Ёсида, предложил и мне сказать что- нибудь собранию. Я сказал о том, что современные японцы должны благодарить своих предков за все доброе, наследованное от них, и воздавать славу и благодарение Богу за то, что Он сохранил японский народ в продолжение столь длинного периода его жизни, начиная с Дзинмутенноо… Мексика и Перу тоже были цветущие государства, но погибли, отчего? Священная История участию Хананеев объясняет это: нервы и обычаи, как приношение в жертву пленных и рабов, были столь противны Богу, что Он не мог хранить их. Не то с японским народом, истинного Бога он не знал, но милость и хранение Божие не отступали от него за многое доброе, бывшее всегда у него; настолько то возможно для язычества… Но теперь вы уже не под пестунами, а прямо под руководством Отца Небесного. Итак, светите, Светом Его…

Сказавши речь, я ушел, чтобы не слушать следовавшей дальше музыки «Сацума–бива», при которой бывают такие дикие выкрики восхищенных слушателей, что положительно нельзя выносить.

30 января/12 февраля 1903. Четверг.

Чтобы поскорее справить отчеты в Россию, прекратил на время перевод, только корректуру вместе читать будет приходить Накаи.

Из Нагасаки получена телеграмма от консула князя Гагарина, что иконостас и колокола для Кёото пришли, наконец, в Нагасаки. Слава Богу! Тотчас же написал Гагарину, чтобы поскорей прислал коносамент, с которым здесь я выхлопочу позволение на беспошлинный пропуск груза через таможню в Кобе.

31 января/13 февраля 1903. Пятница.

Из Церквей благодарят за полученные книги служб Первой Недели Великого поста и Страстной седмицы, но требуют пение к ним, с каким требованием я в свою очередь отнесся к Д. К. Львовскому, он положит на ноты, что нужно. К Первой неделе в этом году обиход не поспеет для Церквей, а со Страстной, вероятно, что–нибудь отлитографируем и назошлем.

1/14 февраля 1903. Суббота.

Один русский безрукий попросился пожить с месяц в Миссии — родом вятчанин, работал на Манчжурской железной дороге, где ему отрезало руку; приехал, чтобы сделали ему здесь механическую, да беден; помещен с прислугой.

2/15 февраля 1903. Воскресенье. Праздник Сретения.

Между зашедшими после обедни гостями был Иоанн Фукасе, богатый бумаготорговец из Цуяма, который дождался, пока все ушли, и отнесся с просьбой: убрать катихизатора Игнатия Камеи из Цуяма.

— Что за причина?

— В чахотке он, так никто не бывает у него, — боятся заразиться.

— Камеи был здесь на Соборе совсем цветущим по здоровью.

— Тем не менее он в чахотке, должно быть, заразился от жены, которая умерла от этой болезни.

— Очень жаль, если так.

А скорее всего, доктора японские перемодничали: трубят везде, что чахотка почти такая же заразительная хворьба, как холера, и нагоняют пустой страх на людей.

3/16 февраля 1903. Понедельник.

Из Немуро один чиновник, язычник, спрашивает, где ныне Мануил Аримото, который был там катихизатором, и жалуется на него, что, отлучаясь на время из Немуро, поручил ему на сохранение чемодан с платьем и разными вещами, а он сломал замок в нем, и все вещи заложил; хочет он подать жалобу на Аримото властям о взыскании своего имущества. Отвечено уведомлением, что Аримото в Хакодате, а к о. Роману Фукуи написано, что Мануил Аримото отставлен от службы. Хорош проповедник христианства! А что будешь делать, коли таких представляют в школу, а пока в школе, покрывают дурные поступки?