Пещера. Ведьмин век. Долина Совести - Марина Дяченко

– Сюда, – сказал Богорад.

Следуя за его голосом, Влад вошел в комнату.

Человек сидел на полу. Глаза у него были круглые, тусклые, будто оловянные лужицы, и этими оловянными глазами он, не отрываясь, смотрел в дуло черного Богорадова пистолета.

В углу комнаты бормотал маленький телевизор.

– Она тебя узнала, – веско сказал Богорад. – И еще четыре свидетеля. Нет смысла отпираться, ты готов.

Человек на полу с трудом оторвал взгляд от пистолета и посмотрел на Влада. На дне его перепуганных глаз что-то будто шевельнулось; Владу показалось, что человек на полу узнал его, однако в следующий момент тот отвел глаза, будто обжегшись, и снова вернулся к созерцанию пистолета.

Впрочем, куда бы смотрел сам Влад, если бы на него вот так наставили оружие? В упор?

На человеке, сидевшем на полу, не было сейчас ни круглых темных очков, ни кепки. Влад судорожно пытался сообразить, похож ли он на карандашный рисунок Богорада; наверное, был бы похож, если бы не ужас, перекосивший его лицо, как высыхающий клей – тонкую бумагу.

Зачем Богораду понадобилось угрожать оружием?!

– Я в-все отдам, – заикаясь, проговорил человек на полу. – Все отдам. Т-там, на полке, в книгах… Черный такой корешок, «Малая энциклопедия энтомолога»… Там три сотни. Больше нету. К-клянусь, это последние деньги…

– Не валяй дурака, – ласково посоветовал Богорад, пряча пистолет.

На экране телевизора дрались. Смачно, с хрустом и уханьем.

– Вот свидетели, – Богорад вытащил из кармана листок бумаги. – Имена, адреса, телефоны, подписи. Тебя видели не только тогда, когда ты толкал ее под машину. Тебя видели, когда ты угонял самосвал!

Глаза сидящего на полу человека округлились еще больше:

– К-кого? Куда? Я не… не…

– У тебя есть шанс, – со значением сказал Богорад. – У тебя есть шанс признаться. Сдаться самому. Явиться с повинной. Это, возможно, облегчит твою участь. Тем более, что убийства не состоялось – ты только искалечил человека, вот и все. Зачем ты приходил в больницу? Хочешь раненую женщину – добить?

– К-какую больницу? – лепетал человек. – Я… я сам в больницу ложусь через неделю! У меня есть справка! В ящике… она там, в столе! О том, что мне необходима операция… Я – сам в больницу! У меня страховка… Расценки…

– Ты хочешь лечь в ту самую больницу, где находится женщина, которую ты чуть не убил?

– К-какая женщина?! Я не знаю никакой… О чем вы?!

– Анжела Стах, – жестко сказал Богорад.

Человек на полу снова перевел взгляд на Влада. Мигнул:

– Анжела… Стах? При чем тут… Я не знаю… Вы, – он вдруг поднял руку, обвинительно ткнул пальцем Владу в грудь. – Вы… детский писатель! Врываетесь, как бандит! В чужую квартиру! Это я сейчас вызову полицию! Это вас… детский писатель, надо же!

На экране телевизора стреляли. Кто-то валялся на полу с дырой вместо правого глаза; Влада понемножку начинало мутить.

Как получилось, что он оказался в этой захламленной комнате? Перед смертельно напуганным потным человеком?

Что, если произошла ошибка? Очки, кепка, карандашный рисунок… А что, если это вовсе не он? Если этот бедняга действительно не имеет отношения к тому, что случилось с Анжелой?

– У меня сердце, – бормотал человек, прижимая руку к груди. – Коронарные… сосуды… меня же инфаркт… мог бы… из-за вас! Вы убийцы, вот вы кто… Чего вы хотите от человека? Ну чего? Не знаю никакой Анжелы… Стах… Мало ли я в жизни знал Анжел! Не помню…

На экране телевизора кого-то избивали – в живот! В пах! Лицом об стену! И снова в живот! Хрясь, хрясь, хрясь…

Влад посмотрел на человека, жалкого, трясущегося, забившегося в угол. Посмотрел на оскаленного Богорада; решение пришло само собой:

– Я ухожу.

Сыщик дернул ртом:

– Вы что же, поверили ему?!

– Я ухожу, – устало повторил Влад и повернулся, чтобы выйти из комнаты.

…Анжела узнала человека на рисунке. Узнала и не узнала; она видела его, где-то и когда-то, но когда и с кем, и в какой связи – не могла вспомнить.

Могла она видеть его по телевизору? Мог он быть участником какой-нибудь глупой викторины, например? Ежегодно сотни людей становятся участниками викторин, возможно, этот самый бедняга даже выиграл однажды чайный сервиз, камера крупным планом «взяла» его лицо, и именно поэтому оно застряло в памяти у Анжелы…

Могла она просто перепутать? Обознаться?

Богорад считает себя непогрешимым. Что ж, Влад расстанется с Богорадом, игра в сыщики-разбойники и без того затянулась. Он обратится в полицию, это давно пора было сделать…

– Стойте, – властно сказал Богорад за его спиной. – Стойте, иначе вам придется пожалеть о своем решении, очень сильно пожалеть.

– Вы угрожаете мне? – спросил Влад, не оборачиваясь.

– Этот человек мог стать вашим убийцей, – глухо сказал Богорад.

– Нет! – взвизгнул человек на полу. – Я его вообще в первый раз вижу! Я его… только на книжках! На последней странице! Он писатель! Я его раньше не видел!

– Этот человек станет вашим убийцей, если вы побоитесь пачкать об него руки, – сказал Богорад. – Ее убийцей…

– Нет! – взвизгнул человек еще громче. – Я… в полицию… я полицию! Соседи полицию! Уже вызвали, наверное…

Богорад вытащил из кармана пиджака маленький плоский телефон:

– Не надо кричать… Я сам вызываю полицию. Прямо сейчас.

Влад стоял, не зная, что предпринять. Ему бы хотелось, чтобы его встреча с полицией произошла по-другому. Не в чужой квартире, куда его никто не звал, не в виду запуганного хозяина, безо всех этих пистолетов, угроз, ухмылок…

Богорад искоса на него взглянул. Потянул носом воздух:

– На кухне чайник горит… Будьте добры, снимите его с огня, к чему нам еще и пожар?

Влад потоптался. Ему не хотелось подчиняться Богорадову распоряжению, но запах паленого из кухни ощущался теперь очень ясно; к тому же был повод спокойно покинуть комнату…

Кухня была тоже тесная и очень ободранная. Здесь не было ремонта лет двадцать, и здесь месяца два не убирали всерьез. Стол был весь в колечках от грязных чашек; чайник давно выкипел и теперь потихоньку плавился. Влад повернул выключатель на плите, механически вытер руки о штаны. Сел на хлипкую табуретку. Уставился в темное окно.

Мурлыкало не выключенное радио. Влад протянул руку и сделал передачу громче.

В комнате бубнил заглушаемый музыкой голос Богорада. Другой голос долго не отвечал ему; потом ответил – бу-бу-бу-бу… И снова Богорад. Минута, другая, третья, четвертая…

Владу захотелось незаметно прокрасться мимо комнаты к входной двери и потихоньку удрать.