М. С. - Владимир Чистяков

Правил и М. С. придерживается, а к ней Дина словно щенок привязана.

Всегда страшит непонятное. Какую бы энергию не излучало. И то, что доброе страшит гораздо больше. Сам зол. И зло поймёшь скорее, чем добро. У слишком многих чёрные сердца. У кого от природы, у кого так… Обугленные просто. Но тоже чёрные.

А у неё светлое. И даже нисколько не обугленное.

На следующий день с утра решили направиться на прогулку верхом в пригородный лес. Сегодня будний день, и народу должно быть мало. Инициатор прогулки Дина. Благо, каникулы ещё не кончились. А и не будь каникул вряд ли бы кто из преподавателей сильно огорчился из-за отсутствия этой хулиганки. Да и награды за отличную учёбу уже поднадоело выдавать одной и той же.

М. С. — то что. Она ещё перед первой войной заглянула на высшие кавалерийские курсы… Полученные в детстве уроки да 'практика' в степи сыграли свою роль… Характеристика по окончании получена высшая, и гласит она: 'Может ездить на любой лошади' . Самое интересное, что данною характеристику, похоже, довели до сведения всех (включая неродившихся на тот момент) лошадей. И они это чётко уяснили. И вполне с ней согласились. Так что кони полка конной милиции на М. С. реагировали адекватно.

А вот на Рэтерн… Характеристика напрашивалась сама собой. М. С. не зря приказала подобрать ей самого смирного коня. Проблемой было то, что у Дины длиннющий язык и столь же острый глаз. И характеристика тоже пришла ей на ум… Впрочем, за первую же попытку озвучить мысль на тему сидящей на заборе коровы, М. С. пригрозила ободрать ей уши. А Дину весьма волновала их судьба. Особенно если учесть как ей однажды отомстила Марина за какую-то из детских проказ. Дина знает — Марина куда умнее её. Она этим и воспользовалась, рассказав о том, что у детей-гибридов уши могут начать расти. И вырасти втрое длиннее кэртэрских. Дина поверила. Так и не поняв, что это была месть.

Естественно, ей вовсе не хотелось, чтобы маленькие ушки резко увеличились в размерах. Пусть даже и с помощью любимой тётки. А та всегда выполняет обещанное. От претворения обещания в жизнь, дочь Софи спасла только резвость её лошадки. И разумные рассуждения на тему: а на сколько весело попадаться под горячую руку тётки, когда та не в духе?

Марина единственная из них, кто пользуется дамским седлом. Из принципа, хотя умеет ездить и на обычном. И откуда столько аристократизма в манерах? В пику солдафонским шуточкам матери что ли? Да нет, в крови манеры эти. Поневоле начинаешь верить в породу.

Так что она впереди скачет. И конь у неё красавец. Всадница сидит в седле, как влитая.

За ней едут М. С. и Дина. Лично у генерала уже давно пропало желание демонстрировать кому-либо своё умение в джигитовке. А Дина, к счастью, о кавалерийских талантах родственницы не подозревает. А то устроила бы соревнование… Вопрос только, с каким результатом. В большом количестве синяков и шишек можно не сомневаться.

Дина трещит без умолку. М. С., посмеиваясь, отвечает. Не часто подросток так откровенничает со взрослым. Такое доверие надо ценить, ибо его слишком легко разрушить. Марина как-то проскочила эту стадию развития, из ребёнка сразу став взрослой.

Рэтерн молчит всё время. Есть у неё странная чёрточка — когда собеседник один способна разговаривать нормально. И даже горячо спорить может. Но если два или больше, и даже хорошо знакомых — в раз теряется. Молчит да поддакивает, или головой мотает. Ничего путного сказать не может.

Конь Рэтерн плетётся позади. Привык уже, что хозяйка никогда и никуда не спешит. И почему-то у неё всегда находится сахар, которым угощает его. Хотя и побаивается. А конь словно не чувствует страха, а чувствует доброту.

Она изрядная домоседка. И никуда ходить не любит. Не заставляй М. С. и Марина, ни к одной лошади она бы в жизни не подошла. А на прогулки верхом приходится выпроваживать. Она не спорит. Но чаще всего просто неторопливо идёт по лесу, ведя коня в поводу. Вечно погружена в свои мысли.

Рэтерн словно в тени Марины. Кем бы там она не была, а представления о привлекательности у неё человеческие. И изрядно комплексует из-за довольно неординарной внешности. Хотя голова неплохая. И внутри, и снаружи. Да и обаяния ей не занимать… Интересно, полиция нравов в лице Дины пока только одного ухажёра отвадила или как? Хотя и самой 'полицейской' образцом нравственности не бывать. Можно не сомневаться. Тут следи не следи, а комок ртути в клетке не удержишь. Сквозь прутья утечёт.

И всё-таки гложет М. С. предчувствие. Слишком уж хорошо она знает людей.

Дина. Слишком уж она переполнена жизнью. И сгорают такие быстро. И зачастую, бессмысленно. Не оставив и следа.

Но пока огонёк пылает в полную силу.

Круг замыкается. Замыкается на тебе. Не зря так похожа ты на Первую Дину. Круг замыкается. Она первый Чёрный Еггт. Её дочь — первый Младший Еггт. А ты последний Младший. После тебя уже никто не возьмётся за Глаз Змеи. Может, это и к лучшему.

Меч чуть не ушёл в другой мир. И не Еггт вовсе объявлен наследником. Ты тогда хотела умереть. А он не должен был пропасть. Никогда.

Он и не пропал. Но нет больше наследницы… Что забрало её жизнь? Древнее проклятие? Вряд ли. Скорее уж последствия тяжёлых ранений. Не дома. Здесь. Дома ей изранили душу. Здесь — только тело.

А твоей дочери никогда не бывать Младшим Еггтом. Наследника Младший Еггт объявляет единожды в жизнь.

Марина просто Еггт. Прекрасная наследница древнего рода. Она может властвовать. Но не желает. И не нагнётся за трёхрогим венцом, даже он свалится к ногам. Ибо на венце всегда кровь. И много. Она может убивать. Защищаясь. А тут придётся карать. А подобным ей претит отнимать жизни. Даже худшие.

Но не Чёрный Еггт она. Нет в ней стремления к власти, сжигавшего почти всех Еггтов. Не горит в ней этот огонь. Горит какой-то другой. Свой собственный. Слишком сильно подпитываемый морозной гордостью благородной по духу.

Родятся иногда такие люди. Словно изо льда. Холодного льда, на котором не может появится никакая грязь. Всё грязное в этом мире органически боится таких людей. Боится напоминания, какими люди должны быть.

И любой видит — она выше тебя.

А на себя в зеркало глянь. Похож на таких? Что-то не очень.

А ты сама из других. Не таких кристальных. Ты из огненных. Приходящих в мир, чтобы его от грязи чистить. А при этом нельзя не запачкаться.

Только… Тому кто сражается с чудовищами, надо заботится о том, чтобы самому не стать чудовищем. А ты уже на грани. И идёшь по грани уже много лет. Пока вроде бы удачно. Но ничто в этом мире не может длиться вечно. Ибо многим ты кажешься именно чудовищем. А кому-то — недостижимым совершенством.