Мемуары генерала барона де Марбо - Марселен де Марбо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На самом деле эти генералы совершили столь грубые ошибки, что, несмотря на громадное численное превосходство своих войск, не смогли во время трёхдневного сражения отобрать у нас ни одну из деревень, которые мы защищали. Мало того, я слышал также, как король Бельгии, служивший в то время в русской армии, признавался герцогу Орлеанскому, что дважды союзники оказывались в таком тяжёлом положении, что их армиям был отдан приказ об отступлении! Однако обстоятельства изменились, и отступить под ударами судьбы пришлось нашей армии!
Перейдя через Заале, Наполеон поблагодарил офицеров и некоторые части Рейнской конфедерации, из чувства чести или за недостатком возможностей не покинувшие нашу армию и находившиеся в наших рядах, и распрощался с ними. Великодушие императора дошло даже до того, что он оставил всем этим военным их оружие, а ведь он имел право удержать их в качестве пленников, поскольку их монархи перешли на сторону врага. Французская армия продолжала своё отступление до Эрфурта без особых происшествий, лишь только бой при Кезене нарушил его ход. Здесь одна-единственная французская дивизия разбила австрийский армейский корпус и захватила в плен его командующего.
По-прежнему движимый надеждами на великое наступление на Германию и рассчитывая на те ресурсы, какие в таком случае предоставили бы ему крепости, от коих сейчас приходилось уходить, Наполеон создал многочисленный гарнизон в Эрфурте. Он оставил в Дрездене 25 тысяч человек и маршала Сен-Сира, в Гамбурге — 30 тысяч человек под командованием маршала Даву, а многочисленные укреплённые пункты по Одеру и Эльбе тоже охранялись гарнизонами в зависимости от их значения. Всё это ещё больше уменьшало численность наших войск в дополнение к тому, чего нам стоили уже раньше крепости Данциг и расположенные на Висле.
В связи с этим я не буду повторять то, что уже говорил, о недостатках подобного распыления слишком большой части своих войск для сохранения крепостей, от которых приходилось удаляться.
Скажу лишь, что Наполеон оставил в германских крепостях 80 тысяч солдат. Из них ни один не увидел Францию до падения Империи, а они бы, возможно, предотвратили это падение, если бы их объединили на наших границах!
Эрфуртский арсенал восполнил потери нашей артиллерии. Император, до сих пор стоически переносивший поражение, был, однако, очень взволнован тем, что его покинул король Мюрат, его зять. Он бросил Наполеона, кому был всем обязан, под тем предлогом, что едет защищать своё Неаполитанское королевство! Мюрат раньше был блестящим воином, но во время кампании 1813 года не сделал ничего замечательного. Точно известно, что он, ещё продолжая оставаться в наших рядах, уже вёл переговоры с г-ном Меттернихом. Последний, ставя в пример Бернадотта, от имени монархов-союзников гарантировал Мюрату сохранение за ним Неаполитанского королевства, если тот встанет в ряды противников Наполеона. Мюрат покинул французскую армию в Эрфурте и, едва прибыв в Неаполь, начал готовиться к войне против нас!
В Эрфурте Наполеон также узнал о наглых манёврах баварцев, своих бывших союзников, которые, предав его дело и объединившись с австрийским корпусом и с многочисленными казачьими полками, отправились в путь под командованием генерала графа Вреде, не только стремившегося помешать отступлению французской армии, но ещё и собиравшегося взять эту армию в плен вместе с самим императором!
Генерал Вреде двигался рядом с нашей армией на протяжении двух дней пути и уже находился в Вюрцбурге с 60 тысячами человек. Он послал 10 тысяч из них в направлении Франкфурта, а с 50 тысячами других направился к небольшой крепости Ханау, чтобы преградить путь французам. Генерал Вреде, участвовавший в Прусской, Австрийской и Русской кампаниях на нашей стороне, надеялся найти французскую армию в плачевном состоянии, подобном тому, в какое в холод и голод привели её остатки при отступлении из Москвы, когда она дошла до Березины. Но мы вскоре доказали Вреде, что, несмотря на наши несчастья, у нас ещё сохранялись боеспособные полки, достаточные для того, чтобы сражаться с австрийцами и баварцами!
Не зная, что от Эрфурта войска союзников преследовали нас, оставаясь лишь на очень далёком расстоянии, Вреде осмелел и думал, что из-за его действий мы окажемся меж двух огней, но это ему не удалось. Однако, поскольку многочисленные вражеские корпуса старались загнать наш правый фланг в горы Франконии, а баварцы выходили к голове нашей колонны, положение наше могло стать критическим.
В этот момент Наполеон оказался на высоте положения и, оценив опасность, быстро направился к Ханау. Подступы к этому населённому пункту покрыты густыми лесами. Здесь же находится знаменитое ущелье Гельнхаузен, через которое протекает река Кинциг. Эта река с очень крутыми берегами течёт между двумя горами, где для реки остаётся лишь очень узкий проход. Вдоль ущелья построена прекрасная широкая дорога, вырубленная в скалах. Дорога ведёт от Фульды во Франкфурт-на-Майне через Ханау.
Кавалерийский корпус Себастьяни, который от Вайсенфельса до Фульды шёл в авангарде, в том месте, где дорога входит в горы, должен был быть сменен пехотой, прибывшей в этот пункт. Я никогда не узнал, какие причины воспрепятствовали тому, чтобы этот важный принцип ведения войны был применён в столь серьёзной ситуации, но, к нашему удивлению, дивизия лёгкой кавалерии Экзельманса продолжила двигаться впереди армии. Мой полк и 24-й конно-егерский полк шли во главе колонны, я всё ещё командовал бригадой. От крестьян мы узнали, что австро-баварская армия уже занимала Ханау и что большая вражеская дивизия шла навстречу французам, чтобы преградить им проход через ущелье.
Тогда моё положение как командующего авангардом сделалось весьма сложным. Как же мог я, не имея ни единого пехотинца и располагая кавалерией, зажатой с двух сторон высокими горами и имевшей перед собой водное препятствие, которое невозможно было преодолеть, сражаться с пешими частями, чьи стрелки, карабкаясь по скалам, будут нас расстреливать в упор? Я сразу же послал в конец колонны солдата, чтобы предупредить дивизионного генерала, но Экзельманса было невозможно найти. Однако, поскольку я имел приказ двигаться вперёд и не мог остановить дивизии, следовавшие за мной, я продолжил движение, пока на повороте, который делает ущелье, мои разведчики не сообщили мне, что вышли навстречу отряду вражеских гусар.
Австро-баварские части совершили такую же ошибку, как и наши командиры. Наши командиры собирались атаковать силами кавалерии длинное и узкое ущелье, где фронтом могли пройти только 10 или 12 лошадей, а противник посылал кавалерию,
