Мир чеченцев. XIX век - Зарема Хасановна Ибрагимова

классы русского языка. В мае 1877 года Министерство внутренних дел внесло в Государственный Совет предложение о мерах по распространению русского образования среди мусульман, в том числе – требование знания русского языка от назначаемых мулл. С 1897 года начальство Кавказского учебного округа стало добиваться перевода в его ведение мусульманских школ. Во второй половине XIX века вакансии для кавказских студентов были открыты во многих высших учебных заведениях Российской империи, однако в основном в них обучались те, чьим родным языком являлся русский, и за небольшим исключением – горцы. Ввиду этого, многие горцы, желая дать своим детям высшее образование, с конца 60-х годов XIX века стали отправлять их для обучения в высшие учебные заведения за свой счет.

На кавказцев оказывали существенное влияние те русские люди, которые остались жить в крае. Они сливались с местным населением, начинали жить его жизнью, его нуждами и радостями. Влияние чеченцев на терских казаков было заметно в одежде и оружии, во внутреннем убранстве домов и т. п. В 1893 году последовало решение Государственного Совета о запрещении селиться представителям коренных народов в пределах ряда населенных пунктов, в том числе и городе Грозном. Межнациональные связи стали ослабевать, а межнациональная рознь стала увеличиваться из-за недальновидной политики правительства.

Врачебная часть в Терской области не соответствовала общим правилам, действовавшим в России. Ввести общероссийское медицинское законодательство здесь предполагалось только после образования земских учреждений. До тех пор приоритетным положением пользовались военные лечебные заведения и военные медицинские чины. До 1917 года на Северном Кавказе не было ни одного гражданского учреждения, обслуживавшего женщин и детей, ни одного санатория и дома отдыха. Лазареты и госпитали Терской области принимали на свободные места гражданских лиц за плату. Местное население за медицинской помощью в основном обращалось к горским врачам, которые очень хорошо лечили большинство заболеваний традиционными средствами. Особенно успешно вылечивались переломы, ушибы, ранения. Горцы почти никогда не прибегали к ампутации.

Очень неудобным для горцев Терской области было расположение их духовного мусульманского правления. Мусульманское население региона подчинялось учрежденному в Уфе магометанскому духовному собранию. Мало того, что оно очень далеко территориально располагалось, но в то же время Оренбургское магометанское собрание воздерживалось от управления духовными делами мусульман Северного Кавказа. Сама кавказская администрация не знала, к кому надлежит в случае необходимости обращаться – к муфтию закавказскому или оренбургскому. Российское правительство всячески препятствовало созданию самостоятельного северо-кавказского мусульманского духовного управления. Когда в 1889 году командующий войсками Кавказского военного округа возбудил перед военным министром ходатайство об учреждении Управления духовными делами мусульман Терской и Кубанской областей, ему было отказано.

С конца 80-х гг. приоритетными в религиозной политике на Северном Кавказе становятся вопросы, связанные с попытками поставить под полный административный контроль деятельность местного духовенства. Высшая власть, безусловно, признавая необходимость установления такого контроля, отрицала предложенные для этого меры: создание отдельного для Северного Кавказа духовного правления; введение особого должностного лица при главном начальнике Кавказского военного округа, заведующего делами мусульманского духовенства; издание Временных правил о порядке управления мусульманского духовенства в Терской и Кубанской областях, которые устанавливали бы механизм осуществления контроля со стороны кавказских властей. Такие шаги, по мнению центральных ведомств, придавали бы мусульманскому духовенству «нежелательную официальность», а, в худшем случае, вместо подчинения мусульманского духовенства большему административному контролю, укрепили бы ислам на Северном Кавказе. Эти опасения еще более окрепли в начале XX века на фоне «пробуждения магометанства» в России, выразившегося в распространении идей панисламизма и пантюркизма, оформлении политического мусульманского движения в стране. В этих условиях очередная попытка законодательно регламентировать деятельность Северо – Кавказского духовенства, инициированная Государственной Думой и поддержанная местными властями, не нашла понимания со стороны МВД, в ведении которого находилось большинство конфессиональных вопросов.

Таким образом, из двух практиковавшихся в Российской империи вариантов политики в отношении религиозных дел мусульман, первого, сотрудничества с духовными лицами и контроля за религиозной жизнью мусульман через законодательное определение правового статуса духовенства, создание духовных правлений и, второго, фактического игнорирования, невмешательства в религиозные дела мусульман, путем отказа регламентировать официально деятельность мусульманского духовенства, для Северного Кавказа был выбран последний. В начале XX века власти вряд ли могли рассчитывать на то, что тактика «игнорирования ислама» – лучшее средство к его ослаблению, но иных, более «безопасных» средств, последствия которых были бы достаточно прогнозируемы, ни в центре, ни на местах осуществлено не было737. На местах, где необходимость конфессионального упорядочения ощущалась непосредственно, возникавшие конфессиональные проблемы разрешались административным порядком, на основе инструкций и распоряжений местных властей. И таким образом властям удавалось сдерживать религиозные движения в области под относительным контролем. С помощью административного инструмента пресекались попытки придать религиозной проблематике политическое звучание, при этом не гнушались использованием военного давления на население региона, как в качестве устрашающего эффекта, так и в реальном применении силы.

Русское государство, расположенное в европейском пространстве, в течение многих веков является общим домом для представителей различных верований: христиан, мусульман, буддистов, язычников и т. д. На протяжении пореформенного периода можно наблюдать, как общество шаг за шагом приближалось к признанию равных прав мусульманского и православного населения, отказываясь от мелочной регламентации всех сторон повседневной жизни мусульман. За свободой отправления религиозных обрядов, внутреннего устройства жизни общины следует право самостоятельно распоряжаться вакуфным имуществом, право служить на равных с представителями других конфессий в регулярной армии, право получения правительственных наград и государственных пенсий.

В XIX столетии русское правительство в основном осознало необходимость сотрудничества с мусульманами, а общественное мнение России стало проявлять постоянный интерес и уважение к исламу. К Корану и вообще учению ислама неоднократно обращались русские писатели и философы: А. Пушкин, И. Бунин, П. Чаадаев, В. Соловьев и Г. Федотов. Во многих городах Российской империи работали типографии с арабским шрифтом. Православие признавало свободу исповедания и отвергало весь дух инквизиции – истребление еретиков, пытки, принудительное крещение. Местное начальство обязано было не допускать стеснения инородцев под предлогом обращения их в христианство. Таким образом, многих конфликтов, возникавших на межнациональной почве, удалось избежать. Народ Российской империи сплачивался и обогащался ценностями разнообразных культур, строя новое общество на едином пространстве.

Примечания

1 О социальной концепции русского православия – М.,2002. – С.373.

2 Дзамихов К.Ф. Адыги в политике России на Кавказе (1550-е начало 1770-х гг). – Нальчик,2001. – С.110.

3 Борисенков В.П., Гукаленко О.В., Данилюк А.Я. Поликультурное образовательное пространство России: история, теория, основы проектирования: монография. – М.,2006. – С. 318–319.

4 Борисенков В.П., Гукаленко О.В., Данилюк А.Я. Поликультурное образовательное пространство России: история, теория, основы проектирования: монография. – М.,2006. – С. 318–319.

5 Туркаев Х.В. Россия