Афоризмы - Олег Ермишин

Красота есть лишь обещание счастья.

Любимая женщина излучает больше очарования, чем имеет.

Любовь – единственная страсть, которая оплачивается той же монетой, какую сама чеканит.

Любящие часто сомневаются в том, во что верят больше всего.

Мадемуазель де Соммери, будучи поймана своим любовником на месте преступления, храбро это отрицала, а когда тот стал горячиться, заявила: «Ах, я прекрасно вижу, что вы меня разлюбили; вы больше верите тому, что вы видите, чем тому, что я говорю».

Модное здание через десять лет утратит молодость и станет устарелым. Оно сделается менее неприятным на глаз через двести лет, когда мода забудется.

Можно познать все, кроме себя самого.

Мужчина не может сказать почти ничего дельного о том, что происходит в сердце нежной женщины; другое дело – кокетка: чувственность и тщеславие присущи и нам.

Нам приятна ревность лишь тех, кого мы сами могли бы ревновать.(Со ссылкой на г-жу де Куланж.)

Правописание не создает гениев.

Продавать себя ухитряется та, которой не удалось отдаться.

Слабая страсть обостряет ум, сильная – притупляет.

Слезы – высшая степень улыбки.

Стыдливость – один из источников любви к нарядам; одевшись именно так, а не иначе, женщина обещает себя в большей или меньшей степени. Вот почему наряды неуместны в старости.

Провинциалка, пытающаяся в Париже следовать моде, обещает себя в несуразнейшей форме и этим поднимает себя на смех. Провинциалкам, попадающим в Париж, следует для начала одеваться так, как будто им уже тридцать лет.

Трудно не преувеличивать счастье, которым тебе не дано насладиться.

Чрезвычайно красивые женщины вызывают не такое уж изумление при второй встрече.

Шарль-Морис Талейран (Талейран-Перигор)

(1754—1838 гг.)

политический деятель,

дипломат

Не доверяйте первому побуждению – оно почти всегда благородно.

Брак – такая чудесная вещь, что нужно думать о ней всю жизнь.

Женщины, говоря отвлеченно, имеют равные с нами права, но в их интересах не пользоваться этими правами.

Есть оружие пострашнее клеветы: оружие это – истина.

Если вы хотите основать новую религию, дайте себя распять и на третий день воскресните.

Убийство – способ низложения с престола, применяемый в России.

Мы верим только в тех, кто верит в себя.

Нравы народа в периоды смуты часто бывают дурны, но мораль толпы строга, даже когда толпа эта обладает всеми пороками.

Язык дан человеку для того, чтобы скрывать свои мысли.

Бойтесь первого движения души, потому что оно, обыкновенно, самое благородное.

Война – слишком серьезное дело, чтобы доверять ее военным.

Глупая жена не может компрометировать умного мужа – компрометировать может только такая, которую считают умной.

Длинная речь также не подвигает дела, как длинное платье не помогает ходьбе.

Если вы хотите возвыситься, наживите себе врагов.

Алексис Токвиль

(1805—1859 гг.)

политический деятель,

историк, социолог,

публицист

Если бы меня попросили назвать ту единственную вещь, которой этот народ обязан своим процветанием и развитием, я ответил бы: «Превосходство женщин».

Жизнь – не страдание и не наслаждение, а дело, которое мы обязаны делать и честно довести его до конца.

История – это картинная галерея, где мало оригиналов и много копий.

Равнодушие – тяжкая болезнь души.

Самый опасный момент для плохого режима когда он начинает реформироваться.

Ипполит Тэн

(1828—1893 гг.)

философ, историк,

литературовед и

теоретик искусства

В свете встречаешь людей четырех разрядов: влюбленных, честолюбивых, наблюдателей и дураков… Самые счастливые – дураки.

До двадцати пяти лет дети любят своих родителей; в двадцать пять лет они осуждают их; потом они их прощают.

Нетерпимость не должна быть терпима.

Нетерпимы будьте только к нетерпимости.

События, влияя на человека, изменяют далеко не равномерно различные замечаемые в нем слои понятий и чувств. Время скребет, раскапывает нас, как землекоп почву, и обнажает этим нашу нравственную геологию.

Гюстав Флобер

(1821—1880 гг.)

писатель

Будущее тревожит нас, а прошлое нас держит. Вот почему настоящее ускользает от нас.

Быть дураком, эгоистом и обладать хорошим здоровьем – вот три условия, необходимые для того, чтобы быть счастливым. Но если первого из них не хватает, то остальные бесполезны.

Весь прогресс, на который можно надеяться, – это сделать людей несколько менее злыми.

Все изнашивается, даже горе.

Все, что прекрасно, – нравственно.

Всякая душа измеряется огромностью своего стремления.

Главным достоинством писателя является знание того, чего писать не нужно.

Когда состаришься, привычки становятся тиранами.

Когда-то считали, что только сахарный тростник дает сахар, а теперь его добывают почти отовсюду. То же самое и с поэзией: будем извлекать ее откуда бы то ни было, ибо она во всем и везде. Нет атома материи, который не содержал бы поэзии.

Люблю любить, люблю ненавидеть.

Мы утратили веру даже в порок.

Настойчивость смягчает судьбу.

Нельзя жить одним вдохновением. Пегас чаще идет шагом, чем скачет галопом. Весь талант в том, чтобы заставить его идти нужным тебе аллюром.

Поэзия – это особая манера воспринимать внешний мир, специальный орган, который просеивает материю и, не изменяя, преображает ее.

Раскаиваться хорошо, но не делать зла еще лучше.

Тему не выбирают. В том и состоит секрет шедевра, что тема есть отражение темперамента писателя.

То, что хорошо написано, никогда не надоедает. Стиль – это сама жизнь, это кровь мысли.

Точность мысли обуславливает точность выражений.

Форма и содержание – две категории, не существующие никогда раздельно одна от другой.

Чем дальше пойдет человечество, тем более искусство будет научным.

Чтобы иметь талант, нужно быть уверенным, что обладаешь им.

Я умер бы со смеху, глядя, как один человек судит другого, если бы это зрелище не внушало мне жалость.

Художник должен присутствовать в своем произведении, как Бог во вселенной: быть вездесущим и невидимым.

То, что понимают плохо, часто стараются объяснить с помощью слов, которые не понимают.

Женщины слишком не доверяют мужчинам вообще и слишком доверяют им в частности.

Одиночество нельзя заполнить воспоминаниями, они только усугубляют его.

Анатоль Франс

(1844—1924 гг.)

писатель

Бессилие Господа бесконечно.

Бог часто исполняет наши желания, чтобы нас покарать.

Будущее укрыто даже от тех, кто его делает.

В конечном счете старые предрассудки менее пагубны, чем новые: обветшав, они сгладились и стали почти безвредны.

В любви мужчинам нужны формы и краски; мужчины требуют образов. А женщины только ощущений. Они любят лучше, чем мы: они слепы. Будь у них глаза, как же можно было бы объяснить себе их выбор?

Во всяком благоустроенном государстве богатство священная вещь, а в демократическом государстве оно единственная священная вещь.

Во мраке, нас окружающем, ученый стукается лбом об стену, тогда как невежда спокойно сидит посреди комнаты.

Грубые заурядные умы выносят из чтения лишь бледное, незначительное удовольствие. Театр, напротив, изображает все, ничего не оставляя воображению: вот почему он вполне удовлетворяет большинство.

Демократия правит плохо, зато мало.

Добродетельные женщины стареют быстрее.

Если бы чудеса существовали, они перестали бы быть чудесами: чудо только потому чудо, что оно не происходит в действительности.

Женщина бывает искренней, когда не лжет без причины.

Женщина должна выбирать: с мужчиной, которого любят другие женщины, она никогда не будет спокойна; с мужчиной, которого не любят другие женщины, она никогда не будет счастлива.

Журналистика – религия современных обществ, и это прогресс. Пастыри не обязаны верить, паства тоже.

Закон, воплощая в себе величественную идею равноправия, запрещает спать под мостом и красть хлеб одинаково всем людям богатым так же, как и бедным.