Между Мирами - Андрей Валерьевич Степанов

много. Если же ты хочешь выслушать меня до конца, то, пожалуйста, не перебивай, – попросил Подбельский. – Дело в том, что тот самый представитель был весьма словоохотлив и его слова со всем подписями и свидетельствами есть у императора на руках.

– Он мог оговорить Сергея Николаевича? – спросил я.

– Незачем оговаривать человека, у которого и без того полно проблем. Мы восстановили хронологию. Дело в том, что как только вы с Волковым покинули дворец, брат императора на пару с Хворостовым и другими покинули зал Большого Совета и ушли в его кабинет пить. Причем он не сразу смог сказать, что именно послужило поводом, потому что сам хотел остаться на Совете до вечера. А в итоге послушался своего неофициального руководителя.

– Неофициального руководителя? – уточнил я.

– Да, брат Алексея Николаевича возглавил маленькое объединение заговорщиков. Цель понятна, однако результат весьма сомнительный.

– Звучит так себе.

– Именно. А причиной тому послужили мы. И ты в частности. Это отвлечение, когда ты привел ему Аню, затем, когда пытался ее вызволить, ситуация в твоем поместье, куда ему пришлось мчаться, чтобы племянница не погибла от какой-нибудь дикой случайности. Тебя он тоже пытался устранить и не раз. Опоить тебя – было его личным решением, как и отправка потрошителя… с крюками, – профессор сделал несколько движений, как будто цеплял когтями.

– Но он же мог все сделать по-другому и тише.

– Да, мог, – подтвердил профессор. – Но в этом случае он сразу же привлек бы к себе внимание. А всеми этими действиями, суматохой, которую он создал, Сергей Николаевич старательно отводил вину от себя.

– Очень сложная схема, а он не похож на человека, который может реализовать что-то подобное, – я недоверчиво покачал головой.

– Охотно верю. Отсюда и обилие помощников. Хворостову было обещано место в новом Малом Совете, откуда сразу же убрали бы пособников прежнего императора. Общий план человека не изменился – расшатать все настолько, чтобы потом оказаться единственным оплотом стабильности. Понимаешь? Его игрушечная армия – это не один полк солдат, а куда больше. И они бы его послушались.

Я посмотрел на Подбельского без прежнего недоверия. Объяснения звучали логично и казалось, что ситуация сложилась в нашу пользу лишь по чистой случайности.

– Я же лишь оказался вовремя в нужном месте, а ты не погиб – и мы попали во дворец вовремя. Если бы убийца тебя застрелил, то я бы думал, что тебя тоже завербовали и сделали жертвой в угоду новому режиму

Жертвы, режимы – все это пахло совсем не так приятно, как сила имперского величия. Подбельский замолчал, дав мне время подумать. А потом добавил:

– Сейчас тебе стоит сходить к Алексею Николаевичу. Он объяснит, что тебе нужно сделать.

– Хорошо, – глухо откликнулся я и бессознательно потянулся еще за одним бутербродом только потому, что я хотел есть. – Но зачем вообще потребовалось убивать главного казначея?

– Он должен был стать последним элементов их головоломки, Максим. Казначей – это деньги. Не только ссуды, но и вся казна, вся сеть государственных долгов, расписок и прочего. И его смерть – это снова сильный удар по Алексею Николаевичу. Понимаешь, на что готов был пойти этот человек, лишь бы получить власть? Мы ведь явно стоим на пороге чего-то ужасного – разгребать еще очень и очень много. Ладно, – снова вздохнул Подбельский. – Иди. Быстрее уйдешь – быстрее справишься.

Глава 4. Новое задание

К моему огромному разочарованию, Аню у отца я не застал. Вероятно, девушка уже ушла к себе. Император же выглядел растерянным и понуро сидел за столом, рассеянно собирая бумаги.

– Алексей Николаевич? – обратился я к нему, когда парнишка услужливо открыл мне дверь. Одновременно с этим он сделал знак, который должен был показать мне, что император явно не в духе. Но я не обратил внимания.

– Заходи, – кивнул правитель.

Он не назвал меня по имени, и это стало первым сигналом. Я медленно прошел к столу и сел. Император поднял на меня глаза – взгляд задержался на моей сгоревшей брови и опаленных волосах, от которых я до сих пор не избавился.

– Я думал, ты приведешь себя в порядок за вчерашний вечер, – сказал он, складывая разрозненные бумаги.

– Не до этого было, ваше величество.

– И чем же ты был занят? – Алексей Николаевич даже перестал собирать бумаги.

– Думал, как бы вашего брата от проблем избавить. От надуманных проблем, – добавил я, а император посмотрел на меня теперь исподлобья:

– Так ты веришь, что он невиновен?

– Верю, ваше величество, – кивнул я.

– А вот это вот тогда что такое? – он нажал пальцем на стопку листов.

– Я не знаю, правда. А что это?

– Свидетельские показания. Где был, что делал, что замышлял и обсуждал.

– Ложь, – не задумываясь, ответил я. – Но, должен признать, что перед встречей с вами я говорил с Подбельским, и моя уверенность слегка пошатнулась. Не более. Я все еще верю.

– Веришь, значит? – скептически спросил император. – Я бы тоже рад верить, но посмотри, – он взял в руки один лист и зачитал: – «высказывал неоднократно недовольство старшим братом, а также политикой, им проводимой». Подпись свидетеля имеется.

– А что же сам Сергей Николаевич? Он что-нибудь успел сказать в свое оправдание?

– Он еще не приходил в себя.

– Вот оно как, хм… Это же странно, разве нет?

– Человек напился. Отсыпается.

– Вторые сутки? – я почувствовал, что брови у меня сами собой поползли вверх. – К тому же с его здоровьем?

– Его здоровье сейчас волнует меня меньше всего, – Алексей Николаевич устало посмотрел на меня. – Дело в том, что надо предпринимать действия, которых я длительное время старался избегать. А теперь придется буквально резать по живому.

– Может быть, лучше повременить и дождаться, когда он придет в себя и сам сможет объяснить происходящее?

– Каждый час ожидания стоит нам слишком дорого. Хворостов арестован и вологодские дворяне вряд ли воспримут это иначе, как оскорбление, если окажется, что все это было сделано зря, если хоть кто-то подставит это все сомнениям – проблем будет очень много.

– Справедливостью тут и не пахнет, знаете ли.

– Максим, это все вообще несправедливо. Один, оказывается, всю жизнь считал, что его несправедливо не допускали к трону. Старшая дочь теперь хочет, чтобы ее жизнь что-то значила и тоже желает править. Осталось только Борису выделить губернию, чтобы он там правил. Аня среди них самая здравая, – он подпер рукой подбородок. – Зря ты ей всего этого наговорил.

– Я поделился с ней мыслями, – ответил я сердито. – И не могу сказать, что мои доводы были лишены оснований. Но Григорий Авдеич заявил, что у вас есть для меня какое-то задание.

– Есть.

– Значит, мы тоже не придерживаемся больше старых планов? – уточнил я.

– Старых планов? Максим, боже, будь серьезен! Висит угроза масштаба всей Империи! Моя брат пойман среди заговорщиков, убит главный казначей. Какие еще старые планы?

– Я всего лишь уточнил.

– Уточняю здесь я, – отрезал император. – Будь