Второго шанса не будет - Сурен Цормудян

– Как же нам ее вытащить? А варяг? – спросил Сквернослов. – Может лебедкой?

– Ее тут зацепить не за что, – проворчал Яхонтов. – Черт. Это ж надо. Тут похоже карстовые кары под снегом. Или что-то вроде того.

– А я говорил, давай переждем.

– Мы можем ждать. А твоя нога нет, Славик. Ладно. Что толку смотреть на него. Давайте собирайте оружие, боеприпасы, провиант и медикаменты. Оденьтесь теплее. Палатки захватите. Все пакуйте в большие мешки.

И они стали собирать все самое необходимое в дорогу. Пулемет Людоеда пришлось оставить. Патроны на него все равно были на исходе. И от такой ноши надо было отказаться. Так же Варяг велел оставить бомбу в луноходе.

– Почему? – возмущенно произнес Николай.

– Во-первых, она тяжелая. Лишняя ноша. Во-вторых, нам сейчас в первую очередь надо добраться до этого Хоуп Сити. Договориться о лечении Славика. Это будет не просто, учитывая, что мы русские. А уж представить, как они отреагируют на то, что к ним пришли русские с атомной бомбой я вообще не берусь. Так что пусть пока тут лежит.

– А как мы ее потом найдем?

– Найдем. Я маячок глонассовский в машине включил. У меня ведь рация осталась, которую рейдеры дали. На сто километров ловит. Найдем. Маячок в луноходе еще лет десять работать будет от бетагальванического элемента этого. Все закрыли вопрос. Короче так. Мешки с нашим барахлом я волоком тащу…

– Может лучше на лыжи мешок поставить? Легче тащить будет. – Предложил Вячеслав.

– Ни в коем случае. – Мотнул головой Яхонтов. – Именно волоком. Я иду впереди. Коля следом. Ты Коля тащишь мешок поменьше и сани. В санях Славик будет сидеть. Заодно смотреть назад и прикрывать тыл с автоматом. Только не стреляй чуть что. Предупреди нас сначала. Привяжешься к саням. Если Коля вдруг провалится, тут же переворачивайся и вгрызайся в снег. Если я провалюсь, никто ко мне не бежит ни в коем случае, пока не позову.

Сказав все это, варяг принялся вязать веревки из строп которые взял с бомбардировщика. При этом он на буксирных веревках зачем-то делал через равные промежутки петли.

На подготовку к движению в пешем порядке у них ушло примерно полтора часа. Затем они, наконец, выступили.

Это ни шло, ни в какое сравнение с тем путешествием, которое они проделали в уютной теплой машине предназначенной не то для Луны, не то для жизнедеятельности высшего руководства в условиях ядерной зимы. Теперь они ощутили в полной мере, что такое путешествие в этом заледенелом мире, где хозяйничала вьюга и мороз. Снег практически мгновенно покрывал стекла очков и их то и дело приходилось протирать рукавицей. Теперь, после тысяч километров намотанных на гусеницы лунохода, каждая сотня метров давалась с таким трудом, ценой таких физических усилий и ценой такого количество сожженных калорий в организме, что казалось им не хватит ни пищи, ни сил для того чтобы продержаться в дороге на ногах хотя бы один день. Они прошли час. Прошли два. Вьюга не кончалась. И все трое думали сейчас с тоской о том, какое расстояние покрыл бы луноход за это время. Но луноход теперь лежал там, позади. Он и так сделал многое для них. Для всей земли и выживших людей. И не стоило бранить его за то, что он так вот оставил своих пассажиров наедине со стихией, заставив двигаться пешком. Теперь Васнецову думалось, что сделка удалась. Враждебный мир не дал погибнуть его друзьям. Но о луноходе ведь речи не было. И они лишились его. Теперь ближайшее будущее и вся их миссия виделась совсем неопределенными. А о вероятной гибели в таких условиях думать вообще не хотелось. Николай в очередной раз протер стекла очков и поднял голову, чтобы взглянуть на идущего впереди Варяга, за которым тянулась веревка из строп с петлями и привязанный к ней большой мешок со всем необходимым. И сколько так идти? Куда идти?

И тут под ногами Варяга разверзлась бездна. Сугроб ушел из под его снегоступов и, рухнул вниз, увлекая за собой искателя. Веревка тут же натянулась и петли врезались в снег, а привязанный на конце мешок тут же уперся в сугроб и остановил падение.

Васнецов бросился было к краю пропасти, но обернувшийся Сквернослов вовремя спохватился и натянул веревку, которая соединяла его и Николая. Васнецов упал.

– Коля! Стой! Он же сказал ни в коем случае не приближаться!

– Но он погибнет!

– Или все мы! Погоди! Он скажет что делать!

Варяг, руками упираясь в стену льда и снега, остановил раскачивания и огляделся. Внимательно рассмотрел стену, на которой висел. Убедившись, что сверху будет неопасно приблизиться к его мешку, он крикнул:

– Коля! Слышишь?!

– Да! Варяг, ты как там?!

– Нормально! Осторожно подползи к моему мешку и возьмись за него руками!

Васнецов пополз, с трудом увлекая за собой сани и вещи. Всего три метра. Вот и мешок. Он сбросил с ладоней рукавицы и впился в него мгновенно посиневшими от холода пальцами.

– Сделал!

– Хорошо! Если его потянет вниз, и ты почувствуешь, что не можешь удержать, то отпускай!

– А как же ты?!

– За меня не беспокойся! Тут не высоко!

Яхонтов лгал. Под ним была ледяная расщелина глубиной в полсотни метров. Если при падении он каким-то чудом не разобьется, то потом погибнет медленной смертью в ледяной яме, из которой не выбраться никак. Варяг неторопливо снял рукавицы и убрал их за пазуху. Затем достал из кармана тулупа кусок стропы и стал делать большую петлю, привязывая ее к первой от него петле на буксировочной веревке. Сделав это, он стянул с ног снегоступы и закинул их наверх. Терять такую вещ, не хотелось. Затем он просунул одну ногу в большую петлю и подтянулся, держась за веревку. Теперь второй ногой можно достать до петли на буксировочных стропах. И следующая петля. И следующая. Он, наконец, поднялся до края, с которого упал. Тут будет труднее. Он дотянулся до своих снегоступов лежащих на краю и отбросил их дальше, в сторону Николая. Затем он стал подтягиваться на врезавшейся в снег веревке и скользить подошвами по стенке. С большим трудом, но он вскарабкался на край и принялся перекатываться в сторону мешка. Затем остановился и, распластавшись на снегу, стал смотреть вверх, удовлетворенно улыбаясь.

– Ну, Славик, а ты говорил, зачем нам стропы. Если б не моя предусмотрительность… Эх… Учись салага, пока я жив… Слышь? Славик! Эй! – Яхонтов приподнялся.

– Варяг, ты говорил не стрелять почем зря. Вот я и не стреляю. – Мрачно проговорил Сквернослов.

В снежных вихрях возмущаемых непрекращающейся метелью стояли темные фигуры вооруженных людей. Всего десять человек. Они были не в шкурах, а в добротных арктических комбинезонах. У них были не копья и луки, а автоматы и винтовки. И они целились в трех чужеземцев едва не сгинувших в ледяной пропасти.