Второго шанса не будет - Сурен Цормудян

Яхонтов подошел к ближайшему трупу и сорвал с него респиратор и очки.

Глаза у того были открыты. Огромные белые глазные яблоки с совершенно крохотными черными точками зрачков. На худом и вытянутом лице совершенно белая кожа с чернотой вокруг глаз. Почти черные губы изуродованного цингой рта.

– Господи, что за отродье… Слышь, Славик. Мы тут, кажется, Мэрлина Мэнсона грохнули. Вот незадача…

– Кого? – простонал Вячеслав.

– Да ладно. Шучу. Коля. Помоги загрузить его в машину. И оружие подбери. Валить надо поскорее. Этот медведь… Не знаю, ел он раньше человечину или нет, но сейчас он ее опробует. Потом вообще от нас не отвяжется.

– Да вон у него, сколько пищи валяется.

– Эта пища никуда уже не убежит и он это понимает. А находится рядом с каннибалами, я не хочу. Будь то медведи, или люди.

– Думаешь, на нас напали людоеды?

– Да, Коля. Они самые. Уж поверь. У всех людоедов в любой точке земного шара и любой национальности, черты одни и те же.

– Гостеприимное местечко, эта Аляска, – простонал Вячеслав.

62. THE LAST HOPE

– По сути, они полные лохи, – произнес Варяг, отмачивая бинт с засохшей кровью на ноге у Вячеслава.

– Почему? – спросил Николай.

– Они замотаны в шкуры. Причем так, что явно проводят в них все свое время. Это значит, что у них путевого жилища нет. Примитивное. В такой одежде им тяжело драться и даже копья свои метать. Неудобно.

– Моя ляжка говорит о том, что копья они как раз метать могут, – проворчал Сквернослов.

– Да это скорее повезло…

– Кому повезло? – протестующее воскликнул Вячеслав.

– Ну, им конечно. Явно не тебе, – ухмыльнулся Варяг. – В общем, дикие они. Я так ни одного внятного слова и не услышал. Все орали как неандертальцы какие-нибудь. Оружия нет. Тактика примитивная. Бежать толпой и ором давить на психику. Вездеход то они наш заблокировать камнями догадались, но выход наш из машины прошляпили. Видимо, система дозоров тоже не отлажена. Ну и уроды они полные. Скорее всего, они все относительно молодые. Потому как при их образе жизни продолжительность жизни едва ли достигает тридцатника. Бледные, худые и недоедающие. Цинга. Мышечной массы вообще нет у большинства.

– Они как морлоки, – тихо произнес Николай.

– Не мудрено. Когда признаки цивилизации и общества исчезают, большинство таковыми и станет. – Варяг размотал повязку и осмотрел рану. Нахмурился, покусывая ус.

– Чего там, а? – нервно спросил Вячеслав.

– Да ничего, – вздохнул Яхонтов.

– В смысле? Плохо все, да?

Варяг не отвечал, хмуро глядя на рану.

– Ну чего ты молчишь?!

– Не паникуй, – тихо проворчал искатель и стал осматривать содержимое большой брезентовой сумки с красным крестом. – Не то… Не то… Черт… Пеницилин… Херня… Мало… Не то…

– Я не хочу как Юра. Слышишь? Варяг! Коля! Я не хочу, так как Юра черт вас подери! – воскликнул Сквернослов.

Яхонтов поднял с пола кабины обрезок пластиковой бутылки и протянул его Николаю.

– Сполосни горячей водой и вот этого порошка туда добавь, когда мыть будешь.

Васнецов сделал, как велел ему Варяг. Тщательно промыл емкость и вернул ее Варягу, который прокалывал рану Вячеслава.

– Хорошо, – кивнул Яхонтов и обратился к Сквернослову, – Слушай, Славик. Дела серьезные. Тебе медпомощь нужна. У нас тут с лекарствами трудности.

– Какая медпомощь, Варяг?! – Вскрикнул Вячеслав. – Какая к чертям тут помощь?! Горы, елки, палки, медведи, уроды какие-то с копьями! Кто мне поможет?! Ну, скажи как есть?! Хана мне, да?!

– Нет. И не ори. Легче тебе от этого не станет. Я сейчас приготовлю тебе отвар. Будешь пить. Захочешь писать, поссышь в эту бутылку.

– Зачем?!

– Надо. Потом половину мочи надо влить в рану. Другую половину тебе надо будет выпить.

– Что?! Ты в своем уме?! Я должен буду пить это дерьмо?!

– Не дерьмо, дурак, а мочу. Твою собственную. Это твоя отработанная кровь. Чего боишься?

– Да зачем это, Варяг?!

– Чтоб гангрены не было. Вот зачем.

– Черт… Черт!!! Твою мать!!! – Вячеслав зажмурился и яростно стал бить себя кулаком по голове. – Мать твою!!! Как же я попал!!! Черт!!!

– Славик, успокойся! Это поможет! – Яхонтов схватил его за руки, – Успокойся! Помнишь Малашенко старшего? Искатель из моей бригады. Помнишь? Ты с его сыном вместе учился. Так вот несколько лет назад он в рейде нарвался на какое-то ржавое железо. Вспорол себе ногу. Серьезная и грязная рана получилась. Так он вообще без всяких лекарств своей мочой излечился пока мы обратно шли. Не паникуй.

– Да иди ты к черту! – Сквернослов вдруг заплакал. – Идите вы все к черту!

У Николая сжалось сердце. Он вдруг ясно осознал, что может теперь потерять еще и своего брата. Пусть не родного. Не от общих родителей. Но настоящего брата. Пока Варяг пытался его успокоить, Васнецов стал прибирать все оружие и прятать его подальше от Вячеслава. В его ушах сейчас гремел тот роковой выстрел, которым Юра Алексеев прервал собственную жизнь…

Яхонтов выжимал из лунохода все что мог. Теперь не просто надо было спешить к ХАРПу чтобы его уничтожить и спасти абстрактное и далекое человечество. Сейчас надо было спасать Вячеслава. Одного человека. Своего. Близкого. Родного. И единственной надеждой был призрачный Хоуп Сити.

– Колян, – тихо позвал лежащий в пассажирском отсеке Вячеслав. – Ты зачем убрал оружие? Где мой автомат?

– Зачем он тебе? – нахмурился Васнецов.

– А если нападут? Отдай мне мой автомат. Коля. Слышь? Отдай. – В тоне Сквернослова было что-то нехорошее. Что-то параноидальное. Нет, ему оружие явно не для обороны нужно.

– Если нападут, мы и вдвоем сможем отбиться. Ни к чему тебе…

– Вот как? Вот значит как братишка? Ты меня уже списал да? Я уже, по-твоему, оружие в руках держать не могу? Дай мне его. Не будь падлой.

– Заткнись…

Машина пересекла очередную долину, лавируя между деревьями. Снова подъем в гору.

– Давай… Давай… Давай детка быстрее… – бормотал Варяг, явно недовольный скоростью подъема.

– Черт, – прорычал Сквернослов.

– Чего такое? – Васнецов подскочил к нему.

– Мне от этого отвара ссать хочется! – крикнул Вячеслав.

– Это хорошо! – ответил Яхонтов из передней кабины. – Только потерпи до вершины. Если сейчас остановлюсь, потом скорость долго набирать будем.

– Быстрее, – простонал Славик.

– Потерпи!

Вездеход карабкался по склону вверх, а гора казалось все круче и выше. Варяг, управлявший машиной, теперь был напряжен, наверное, еще больше чем при первом взлете Ил-76. Вскоре стало ясно, что вершины вообще не видно. Облачность была настолько низко, что пик терялся в тучах. Либо местность, в которой они сейчас находились, была настолько высоко. Видимость стала практически нулевой из-за облачности, в которую, наконец, въехал луноход. Но и уклон практически исчез, и машина теперь ехала по почти ровной поверхности. Яхонтов остановился.