Страдания и Звёздный свет - Каролайн Пекхам

она готовилась бросить в меня какую-то ужасную силу, но она этого не сделала. Она не сделала ничего, чтобы остановить меня: мой клинок пронзил ее сердце, пронизанное страхом и кошмарами, и по всему лесу раздался треск, когда ее тело раскололось на части.

Я рывком отдернула клинок и увидела, как шрамы на ее коже начали светиться внутренним светом, уголки ее губ приподнялись, когда ее такие знакомые зеленые глаза встретились с моими.

Я вскинула руку, чтобы защитить лицо, когда она взорвалась ярким светом, золотое пламя вырвалось из нее, а затем разлетелось на части и рассеялось, исчезая в ничто перед лицом моей ярости и снова оставляя меня одну в тишине леса.

Я задыхалась, дрожала, у меня все болело, и я знала, что еще не закончила с этим местом. Тем не менее, как только я зажгла над головой фейлайт и повернула назад, чтобы отправиться на поиски своего рюкзака, я обрела силу продолжать путь в том обещании, вырезанном на моей ладони.

Мои ноги, казалось, знали свой собственный маршрут, и через несколько мгновений я заметила свой рюкзак, вновь убрала меч в ножны, взвалила его на спину и обратила свое внимание на огромный ствол, на котором я начала творить заклинание моста.

Я тяжело вздохнула, гнев, который пробудила во мне девушка, нарастал, когда я сомкнула кулак вокруг шрама, который связывал меня с моим обещанием.

— Я иду, — сказала я ему, зная, что он близко, и он преследовал меня, пока я шла к стволу и позволяла огню снова разгореться на кончике моего пальца.

Мне не нужно было концентрироваться так сильно, как в начале пути, движения давались легко, когда я выжигала на коре дерева символ стихии воды. Затем я начертала на дереве истину своего сердца. Пламя и Дракон. Все, что мне было нужно в этом мире и в любом другом.

В земле под моими ногами раздался гул, когда я рассекла кинжалом шрам на ладони, кровь струйкой потекла между пальцами, пока я погружалась в колодец старой магии, скрытой в этом мире.

Я чувствовала, как она колышется в воздухе вокруг меня, гудит в центре самих проклятых деревьев и мурлычет, сталкиваясь с силой моей ярости.

Сила эфира поднялась вокруг меня, как волна, когда я призвала ее, чтобы она выполнила мою просьбу, отдавая ей кровь моей клятвы, пока я не почувствовала, как она поднимает меня на ноги, и эта волна готова была разбить землю вокруг меня.

Я ударила окровавленной ладонью по белому стволу все еще кричащего дерева, и извергнувшаяся из меня сила послала ударную волну в лес, вырвав дерево из земли.

Корни вырвались из грязи подо мной, земля каскадом посыпалась вокруг, а огромное дерево закричало еще громче, его судьба уже была предрешена, и стон, достаточно громкий, чтобы быть услышанным на многие мили, наполнил воздух, прежде чем гулкое эхо от его падения на лесную подстилку поглотило все остальное.

Крики дерева резко оборвались, и я вскинула руки, чтобы закрыть лицо, чувствуя, как разрушается связанное с ним проклятие, и эфир вибрирует от силы его конца. И я задумалась о том, что где-то в мире за пределами этого места гибели и проклятия предки фейри, которым предназначалось это проклятие, могут внезапно обнаружить, что их удача изменилась.

Сила, которую я призвала, исчезла, и я рухнула с высоты, едва не поскользнувшись на гладкой коре поваленного ствола дерева, когда я приземлилась на него; мой Мост в Потусторонний мир простирался передо мной.

В воздухе вокруг него потрескивала магия, лес расплывался по обе стороны от него, словно он больше не вел между деревьями, а пролегал сквозь ткань самого мира. Такова была древняя форма путешествия с помощью магии до того, как для этой цели стали создавать звездную пыль. Он был нестабилен и недолговечен, но пока я успевала пересечь его до того, как магия ослабевала, он доставлял меня в желаемое место.

Я двинулась в путь без колебаний, немного магии исцелило порез на моей ладони, а рядом со мной зажглось пламя, чтобы пополнить запас энергии, которую я сожгла.

Я смотрела вперед, пока голоса пытались заманить меня с обеих сторон моста, и вспоминала предупреждения из Книги Земли, не желая смотреть в их сторону. Если я посмотрю налево или направо, то стану жертвой того, что скрывается между мирами, и ни одна часть меня больше не будет найдена.

Я продолжала идти вперед, по обе стороны от меня в периферийном зрении мелькал туманный белый свет, но я не смотрела на него. Ни разу.

Сзади меня кто-то был, шаги преследовали мои собственные. Но я не повернулась. Потому что я хорошо знала, кто преследует меня в темноте, и мне всегда нравилась его манера насилия.

Глава 66

Тарикс исцелился слишком быстро, чтобы мне это могло понравиться, и теперь он гонялся за мной по потолку оружейной, пока я балансировал на порыве воздуха и метал в него ледяные клинки со всей свирепостью вампирской силы.

С каждым моим ударом Тарикс отшатывался назад, делая паузу, достаточную для того, чтобы вытащить мое оружие и исцелить себя, а тени обвивались вокруг его тела и питали его силой, необходимой для восстановления. Он был безжалостным противником, одаренным всеми четырьмя элементами, а также тенями, и мне требовалось все, чтобы блокировать его атаки.

Я пытался разглядеть Дарси внизу, рев Теневого Зверя доносился до меня из дальнего конца комнаты, заставляя стены дрожать. Странный боевой клич, исходивший от нее, уверил меня, что она, по крайней мере, еще дышит.

— Давай, красавица. Убей этого ублюдка, — сказал я себе под нос. Может быть, я был чертовски глуп, отступив в сторону и позволив ей вступить в бой, когда у нее не было никакой магии, но если я что-то и узнал об этой девушке, так это то, что она может сделать все, что захочет. И я не собирался вставать на ее пути, видя, как сильно она нуждается в этом убийстве. Инстинкт фейри — уничтожать врагов, и я доверял ее способностям.

Я вскинул ледяное копье, когда Тарикс пронесся по потолку вверх тормашками, двигаясь почти так же быстро, как я с моими дарами Ордена. Его лицо не соответствовало ужасной, бездушной ауре, исходящей от его тела, его черты были слишком красивы, чтобы принадлежать монстру, рожденному от двух самых отвратительных фейри на свете.

Я ждал на месте, используя себя в качестве приманки и выравнивая дыхание в ожидании идеального