Вся Агата Кристи в трех томах. Том 1. Весь Эркюль Пуаро - Агата Кристи

что-то шепча на ухо. Извинившись перед леди Темплин, Дерек развернул записку. То, что там было написано, удивило его. Он поднял глаза.

— Это невероятно, Розали, но боюсь, мне придется оставить вас. Начальник полиции хочет немедленно меня видеть. Не представляю, зачем я ему понадобился!

— Твои грехи настигли тебя, — пошутила Ленокс.

— Они и должны настигать, — согласился Дерек. — Наверное, идиотское недоразумение, но я должен идти. Почему бы старику не дать мне пообедать? Видимо, что-то смертельно серьезное заставляет его так мучить меня. — Он засмеялся, встал из-за стола и вышел из гостиной.

Глава 13. Ван Алдин получает телеграмму

Вечером 15 февраля жидкий желтый туман опустился на Лондон. Руфус Ван Алдин работал как вол в своем номере отеля «Савой». Найтона это радовало.

В последнее время ему трудно было заставить своего шефа сосредоточиться на делах, и, когда он напоминал ему о них, Ван Алдин довольно грубо осаждал его. Но теперь Ван Алдин с удвоенной энергией погрузился в работу, и, пользуясь благоприятным моментом; секретарь подсовывал ему все новые и новые бумаги. Он делал это как обычно, столь ненавязчиво и тактично, что Ван Алдин даже не замечал этого.

В самый разгар работы небольшая деталь утреннего разговора с Найтоном всплыла в сознании Ван Алдина.

Она тогда показалась ему не столь существенной, но теперь он снова и снова мысленно возвращался к ней и наконец вопреки обыкновению решил попросить секретаря рассказать все подробнее. Автоматически слушая Найтона и подписывая подсовываемые ему бумаги, он сказал:

— Ты не расскажешь мне все сначала?

— Вы имеете в виду это, сэр? — Найтон взял доклад компании.

— Нет, — ответил Ван Алдин. — Ты упоминал про служанку Руфи, которую встретил ночью в Париже. Не могу выкинуть это из головы. Может, ты ошибся?

— Я не ошибся, сэр. Я действительно видел ее и говорил с ней.

— Ну так расскажи мне, как это было.

— Я закончил дела с Береймерсом и вернулся в отель «Риц» собрать вещи, пообедать и успеть на поезд, который отходил в девять вечера с Северного вокзала. У конторки увидел женщину, в которой сразу признал служанку миссис Кеттеринг. Подошел к ней и спросил, где остановилась миссис Кеттеринг.

— Да, да, конечно, — продолжил Ван Алдин, — и она ответила, что Руфь поехала на Ривьеру, а ее оставила ждать дальнейших указаний.

— Точно так, сэр.

— Все это очень странно, — заметил Ван Алдин. — Очень странно. Может, она провинилась?

— Тогда, — сказал Найтон, — миссис Кеттеринг дала бы ей деньги и велела вернуться в Англию. Вряд ли она послала бы ее в отель «Риц».

— Действительно, — пробормотал миллионер, — это так.

Ван Алдин хотел еще что-то сказать, но сдержался.

Он был привязан к Найтону, любил его и доверял ему, но не мог обсуждать частную жизнь своей дочери с секретарем. Он и так был задет неискренностью Руфи, а здесь еще и это.

Почему Руфь оставила свою служанку в Париже?

Некоторое время он перебирал возможные варианты ответа на этот вопрос. Руфи и в голову не пришло, что первым, кого встретит в Париже его секретарь, будет ее служанка. Хотя обычно так и бывает. Как правило, именно так все и всплывает наружу.

Последняя фраза, промелькнувшая в голове Ван Алдина, подтолкнула его к дальнейшим рассуждениям.

Что всплывает? Он задал себе этот вопрос, и ответ пришел незамедлительно: Арманд де ла Роше. Ван Алдину было горько, что его дочь могла связаться с таким человеком. Правда, Руфь он оставил в хорошем обществе — Ван Алдин вспомнил приятную сероглазую женщину, соседку по купе…

И он сказал Найтону самым обыденным тоном:

— Руфь вечно меняет свои планы ни с того ни с сего. А служанка не говорила, почему это Руфь вдруг передумала?

— Она сказала, сэр, что миссис Кеттеринг случайно встретила друга.

— Да? Мужчину или женщину?

— Кажется, она сказала — мужчину, сэр.

Ван Алдин кивнул. Худшие его опасения подтверждались. Он встал и заходил по комнате — он всегда так делал, когда волновался. Не в силах больше сдерживать свои чувства, он заговорил снова.

— Есть вещь, которую не в силах сделать ни один мужчина, — заставить женщину послушаться. Женщина живет вслепую. Любой негодяй может ею завладеть. А негодяи обычно красивы, сладкоречивы. Была б моя воля…

Его перебили: мальчик-посыльный принес телеграмму. Ван Алдин развернул ее и смертельно побледнел. Он упал в кресло и махнул мальчику, чтобы тот ушел.

— Что случилось, сэр?

— Руфь! — горестно выговорил Ван Алдин.

— Миссис Кеттеринг?

— Убита!

— Дорожная авария?

— Нет, скорее всего ее ограбили. Они не написали, что ее убили, но я знаю, что мою бедную девочку убили.

— О Боже, сэр!

Ван Алдин указал на телеграмму.

— Это из Ниццы. Я должен ехать туда первым же поездом.

Найтон был как обычно услужлив. Он взглянул на часы.

— Поезд отходит в пять часов от «Виктории», сэр.

— Хорошо. Ты, Найтон, поедешь со мной. Скажи слуге Арчи и собери вещи. Проследи за всем. Я хочу зайти на Керзон-стрит.

Резко зазвонил телефон, и секретарь снял трубку:

— Да? Кто говорит?

Он обратился к Ван Алдину:

— Мистер Гоби, сэр.

— Гоби? Я не могу сейчас принять его. Хотя, подожди. У нас еще есть время. Скажи, чтобы его проводили сюда.

Ван Алдин был сильным человеком. Он обрел присутствие духа. Только самые близкие люди могли почувствовать нечто необычное в том, как он приветствовал Гоби.

— У меня мало времени, Гоби. Вы хотите сообщить мне что-то важное?

Мистер Гоби откашлялся.

— Действия мистера Кеттеринга, сэр. Вы просили, чтобы я сообщал вам о них.

— Ну и что?

— Мистер Кеттеринг, сэр, выехал из Лондона на Ривьеру вчера утром.

— Что?

Нечто в тоне миллионера насторожило мистера.

Гоби. Этот достойный джентльмен даже изменил своей привычке не смотреть на собеседника и бросил быстрый взгляд на миллионера.

— Каким поездом он уехал? — прорычал Ван Алдин.

— Голубым, сэр.

Мистер Гоби откашлялся и продолжал, обращаясь к каминным часам:

— Мадемуазель Мирель, танцовщица из «Пантеона», уехала тем же самым поездом.

Глава 14. История, рассказанная Адой Мейсон

— Я не могу найти слов, чтобы выразить, месье, наши соболезнования и наше глубокое почтение и уважение по отношению к вам…

Эти слова, адресованные Ван Алдину, принадлежали месье Карре, магистрату. Пока он их произносил, месье Кау издавал сочувственные возгласы. Ван Алдин протестующим жестом отверг соболезнования, почтение и уважение. Все это происходило в магистратуре Ниццы.

Кроме месье Карре, месье Кау и Ван Алдина, здесь был еще один человек, И вот этот человек заговорил:

— Месье Ван Алдин хочет действий, срочных действий.

— О! — воскликнул