Выбор Проклятого - Юрий Соломин

казалось он плывет в каком-то бесконечном пространстве где нет ни верха ни низа. А когда пришел в себя, то оказалось что он лежит на горизонтальной поверхности. У него ничего не болело, но сильно хотелось пить.

Попробовал встать, и как ни странно это получилось. Первым делом он схватил стакан с водой, предусмотрительно оставленный на прикроватном столике и залпом выпил. Стало легче, и Филипп осмотрелся. Небольшая комната, кровать, стол, дверь. Больше никакой мебели. И нет окон. Стены выкрашены в серый цвет, а освещение идет из под потолка, но самого светильника не видно.

— Интересно, — подумал он, — я прошел испытание на верность, или нет?

Впрочем, Филипп не сомневался, что скоро получит ответы на все вопросы. На этот раз ждать пришлось недолго. Минут двадцать по его внутренним часам. Дверь бесшумно открылась, и в комнату вошли два человека. Мужчина лет тридцати на вид, довольно крепкий на вид, лысый как бильярдный шар, и с довольно неприятным, колючим взглядом. Второй визитер оказался миловидной женщиной, тоже лет тридцати на вид.

— Как ваше самочувствие? — спросила она, а мужчина встал около стенки.

На Филиппа он не смотрел, но немец почему-то не сомневался, что любое его движение не останется незамеченным.

— Нормально, но пить хочется.

— Придется немного потерпеть. Сядьте.

Он послушался, а она приблизившись, коснулась указательными пальцами его висков. Странное дело, он ничего не чувствовал кроме небольшого, практически незаметного тепла, струящегося с кончиков ее пальцев.

Прошла минута, вторая и комната начал плыть. Девушка, мордоворот у стены, сами стены, словно покрылись рябью. Он начал видеть так, словно смотрелся в кривое зеркало. До Филиппа стали доноситься звуки воды, плеск волн и голоса. Они что-то спрашивали, а он отвечал, но сам не слышал собственного голоса.

Потом все закончилось. Он понял, что по-прежнему сидит на кушетке, женщина стоит рядом, стены, как им и положено, в полном порядке, но жажда стала совсем невыносимой.

Лысый отлепился от стены и протянул ему плоскую фляжку. Филипп начал жадно пить, он никогда не пробовал такой вкусной воды.

— Все в порядке, — сказала женщина, — сейчас вы поспите, а потом поговорите с начальством.

Немец не ответил. Стоило ему допить содержимое фляжки, как веки отяжелели, он зевнул во весь рот, и лег. Уснул мгновенно, как только голова прикоснулась к подушке.

Когда он проснулся в следующий раз, то оказалось что в комнате он не один.

— Ну как самочувствие? — Юрген протянул руку, помогая ему подняться.

— Нормально, — прохрипел он, губы и горло пересохли, и Филиппу казалось, что он уже никогда не утолит жажду.

— Сейчас станет еще лучше, — Юрген протянул ему бутылку воды.

Пока Филипп пил, Юрген сказал, что тот прошел проверку, и в его лояльности больше нет сомнений.

— Рад слышать, — ответил Филипп, чувствуя странную пустоту в том месте, где у людей обычно находится сердце.

— Уверен, что тебе тяжело. Думаю, ты вернешься в Германию. Возьми отпуск...

— Я хочу остаться, — он сам не узнал свой голос, слишком хриплый и какой-то тусклый.

— Зачем?

— Мне кажется что «Аусграбун» не уходит отсюда? — и не дождавшись ответа ,продолжил, — а значит будет заварушка. Я хочу участвовать.

— Уверен?

— Да, мне.... Мне надо.

— Хочешь отомстить? Думаешь получится?

— Я не думаю, что встречусь именно с ней. Так бывает только в кино. Я хочу закончить это дело, ведь именно для этого меня тогда перебросили в ваш отряд?

Юрген некоторое время молчал, глядя на Филиппа.

— Ты ищешь смерти? Да ладно тебе! Ведь ты же уже не мальчик!

— Меня использовали. Цинично и нагло, — голос Филиппа окреп. — Ты действительно думаешь, что я уеду и откажусь от шанса передать приветы?

Юрген помолчал, а потом встал.

— Хорошо, я передам твою просьбу. Но учти, будет не просто.

— Чем сложнее, тем лучше, — ответил Филипп, — я бы хотел, чтобы у меня было меньше времени на размышления.

После этого разговора ему вернули свободу передвижения, он бродил по комплексу, пил пиво, смотрел на заснеженные вершины. Пустота никуда не уходила, и Филиппу ничего не хотелось.

Через два дня вернулся Юрген и порадовал Филиппа, что его просьбу удовлетворили.

— Готовься, — сказал он, — ты в отряде.

И на следующий день Филипп улетел в Турцию, знакомится со своими будущими товарищами.

Отряд собирали, как говорится, с миру по нитке. На этот раз в организации очень серьезно отнеслись к Киевской угрозе, а также к предательству Клауса. Группу компановали специалистами с разных стран, из разных мобильных подразделений, перебрасывая в Турцию и Польшу, для того, чтобы они успели сработаться.

Так прошло два месяца, и вот теперь он вернулся в Украину.

— Можно выходить, — голос отвлек Филиппа от воспоминаний, и он вздрогнул, приходя в себя.

Выйдя, немец оказался в просторном помещении.

— Прошу за мной, — услышал Филипп, и узнал одного из тех, с кем тренировались в Турции.

— И ты тут, — улыбнулся он.

— Почти все тут, — ответил Поль, Филипп наконец-то вспомнил его имя, — похоже, все начнется в ближайшие дни.

***

Вертолет улетел на дозаправку, но в нем сейчас не было необходимости. Разведывательная функция была выполнена, и ожидавшие своего часа, получили максимально полную информацию. Восемь человек и один ребенок. С ними ли лилипут неизвестно, но его невозможно отсканировать. Даже техника, в которой не было магии, не давала гарантии, о чем их предупредили заранее.

Два микроавтобуса и один крытый грузовик MAN свернули на подъездную дорогу. Они везли сорок девять человек, большей частью высококлассных бойцов. Был тут и Сергей, тот, который собирался драться с ведьмой в Вишнековке. Сейчас он уже знал, что малыша можно брать в руки, главное не убить, не использовать магию, и не дать испачкать себя его кровью. Знал это и был зол, ну что стоило тем, кто планировал прошлый захват, рассказать об этом оперативникам? Он бы взял мелкого, и тогда пацан не стал бы инвалидом. Руки ему так и не смогли спасти, пришлось ампутировать обе кисти.

Сергей с самого детства работал на организацию. Как ему рассказали, он генетически был предрасположен к боям. Ему повезло, что знающие люди рассмотрели его талант в раннем детстве. За годы тренировок он превратился в настоящую машину для убийства. Он заслужил персональный защитный амулет, и не опасался магических атак.

В