Конан Бессмертный - Роберт Говард

Но крысы одолевали. Кучами падали они, громоздились вокруг, а сам воин утопал сапогами в зыбкой трясине скользких от крови шкур и внутренностей. И хотя сапоги и кольчуга пока еще защищали его от укусов и Конан получил лишь несколько незначительных ран, но колени его уже кровоточили, и из руки, которой он хватал взбирающихся на него грызунов, в нескольких местах обильно текла кровь.

На мгновение крысы отпрянули. Тяжело дыша, Конан быстро оглянулся уже почти без надежды. И тут он заметил то, что должен был бы увидеть раньше, если бы преследователи не были так близко. На расстоянии полета стрелы от места, где он сейчас стоял, через несущиеся вниз черные воды перекинулся естественный каменный мост. Конан тотчас же понял, что если достигнет этой узкой арки, то крысы смогут атаковать его лишь по две или по три одновременно. В таком узком переходе ему удастся долго сдерживать все это необъятное полчище.

Мысль послужила сигналом к действию. Он ощутил мощный прилив сил и рванулся к мосту, продираясь сквозь бурлящую закручивающуюся водоворотами массу крыс, и при каждом прыжке под его подошвами хрустели кости грызунов. Крысы прыгали на него, карабкались по ногам и кусали; кровь уже обильно струилась по его бедрам, и широкие штаны обвисли лохмотьями. Но этот всплеск энергии позволил Конану достичь моста прежде, чем грызуны сумели свалить его.

Хватая воздух открытым ртом, он шагнул на каменную арку и занял позицию посреди прохода в фут шириной, там, где мост сужался. Конан пожалел, что в спешке у него не было времени прихватить с собой и маленький светильник, но запасы масла все равно уже должны были подходить к концу. Издалека фонарик еще заливал сцену битвы слабым мерцающим светом.

Крысам потребовалось всего несколько мгновений, чтобы снова настигнуть его, но этой паузы было достаточно, чтобы немного отдышаться и прочистить мозги. В затрудненном дыхании, ноющих мышцах и стучавшем молотом сердце ощущалась тяжесть прошедших лет.

Крысы снова подходили. Передние животные достигли подъема моста. Конан приготовился встретить их согнувшись, с мечом в обеих руках. Когда крысы были уже совсем близко, он стал мерно работать палашом: направо-налево, направо-налево. При каждом взмахе несколько вертящихся в воздухе тел слетало с узкого моста. Они умирали десятками и сотнями. Иные падали в бегущий черный поток, который тут же подхватывал тела животных. Маленькие головки поплавками всплывали из воды, кружились, пытаясь сориентироваться, и затем плыли против течения до ближайшего берега, пока не исчезали в темноте.

Никогда за все годы многочисленных войн и кровопролитных сражений его меч не уносил так много жизней. Если бы это были не крысы, а люди, то над этой подземной рекой, сопротивляясь их натиску, Конан истребил бы целую нацию. Он работал без устали, как машина...

Но тут огромная черная крыса — видимо, вожак — отделилась от визжащей стаи и прыгнула к его горлу. У Конана было чувство, что все это происходит где-то далеко в прошлом. Его руки онемели и налились свинцом, а расставленные ноги, казалось, превратились в холодные железные колонны. Левой рукой он ухватил этот мерзкий комок шерсти и плоти, вцепившийся острыми когтями в звенья кольчуги и рвавшийся к сонной артерии. Но силы покидали Конана, и казалось, ему уже не оторвать от себя это отвратительное существо, хотя он ясно чувствовал, как острые бритвы зубов оцарапали кожу за его бородой.

Тут же другая крыса вцепилась в носок его сапога. Конан пнул ее ногой, промахнулся и, покачнувшись, отступил назад, преследуемый ордой кровожадных грызунов. Когда он тяжело отпрыгнул, чтобы удержать равновесие, раздался зловещий треск и весь центральный блок, на котором стоял киммериец, с оглушительным всплеском внезапно рухнул от сотрясения и непосильного веса в стремительный поток.

Конан обнаружил, что находится в воде и железная кольчуга быстро увлекает его ко дну. Гигантская крыса, угрожавшая разорвать ему горло, куда-то исчезла, но теперь, после смертельной битвы на суше, Конану грозила опасность захлебнуться в подземной реке.

Он оттолкнулся ногами от неровного дна и, вынырнув на поверхность, успел набрать полные легкие воздуха, прежде чем вес доспехов снова увлек его вниз. Быстрое течение бросало и било его о неровности дна, закручивало и переворачивало в водоворотах. Еще раз он с большим трудом хватил глоток воздуха. Конан был великолепным пловцом, но судьба распорядилась так, что кольчуга, которую он пронес сквозь это смертельное испытание, защитившая его торс от тысяч укусов, сейчас тянула его на дно, навстречу гибели.

Снова ему удалось достичь поверхности воды. Еще раз он до отказа наполнил легкие воздухом, и снова тяжесть доспехов неумолимо увлекла его вниз. Сознание ускользало от Конана, он словно проваливался в глубокую дремоту без сновидений.

 15. ТЕМНИЦА ОТЧАЯНИЯ

В бою напрасном. Лев повержен был,

И Ад к его команде подступил...

Путешествие Амры

Сигурд из Ванахейма очнулся от приступа подступающей рвоты. Когда под действием наркотических паров, выпущенных людьми с антильского корабля-дракона, старый крепкий ванир, как и все остальные члены команды «Красного Льва», потерял сознание, он уже не ожидал снова увидеть дневной свет. Но смерть выпустила павшего воина из черных когтистых лап. Еще не пришло время встретить Сигурду свою погибель.

И вот ошеломленный, сбитый с толку старый пират очнулся от бьющего в ноздри терпкого пахучего дыма. Он обнаружил, что находится во вместительном трюме антильско-го судна среди своих барахских товарищей по плаванию, которые тоже начинали приходить в себя. Их окружали бронзовокожие суровые воины низкого роста в странных стеклянных доспехах.

По мере того как его мозги начинали шевелиться, Сигурд стал оценивать обстановку. Он внимательно осмотрел внутреннюю часть корабля-дракона и обнаружил, что на самом деле материал, из которого построено судно, вовсе не золото, корабль был только обшит тонкими пластинками этого металла. Под его ногами находились прочные деревянные доски, твердостью походившие на дубовые, но цветом темнее. Взгляд всюду наталкивался лишь на деревянные шпангоуты и доски обшивки. Приглушенные удары волн, бьющихся об изогнутый нос корабля, достигли его слуха, и тут Сигурд окончательно понял, что произошло.

Он внимательно вгляделся в лица своих товарищей: они были разбиты в кровь, а кое-кому достались и глубокие раны. Но похоже, почти все были здесь, живые, что уже было отрадно, пусть даже они и в плену у антильцев.