Век Людовика XIV. История европейской цивилизации во времена Паскаля, Мольера, Кромвеля, Мильтона, Петра Великого, Ньютона и Спинозы: 1648—1715 гг. - Уильям Джеймс Дюрант
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если бы эти линии наследования не сработали, оставалось последнее средство. Король узаконил своих незаконнорожденных сыновей, герцога Мэнского и графа Тулузского. Теперь (в июле 1714 года) он издал указ, который Парижский парламент зарегистрировал без протеста, о том, что при отсутствии принцев королевской крови эти незаконнорожденные должны наследовать его трон; а год спустя, к ужасу Сен-Симона и других вельмож, он постановил, что их ранг должен быть равен по закону рангу законных принцев. 84 Их мать, госпожа де Монтеспан, умерла, но их приемная мать, жена короля , любила их как своих родных и использовала свое влияние, чтобы продвинуть их в почестях и власти.
Именно среди этих проблем и утрат Людовик столкнулся с последним кризисом войны. Прощаясь с Вилларом, который уезжал встречать наступление Евгения на бельгийском фронте, король, которому сейчас было семьдесят четыре года, на мгновение сломался. "Вы видите мое состояние, Марешаль, - сказал он. "Мало было примеров того, что со мной случилось, - потерять в один и тот же месяц внука, внучку и их сына, подающих большие надежды и горячо любимых. Бог наказывает меня. Я вполне заслужил его; на том свете я буду страдать меньше". Затем, оправившись, он продолжил: "Оставим мои домашние несчастья и посмотрим, как предотвратить несчастья королевства. Я вверяю вам силы и спасение государства. Фортуна может быть неблагосклонна к вам. Если это несчастье случится с армией, которой вы командуете, каково будет ваше мнение о том, что мне лично следует предпринять?" Вилларс ничего не ответил. "Я не удивлен, - сказал король, - что вы не ответили мне сразу. В ожидании, пока вы изложите свою мысль, я выскажу свою. Мне известны рассуждения придворных; почти все желают, чтобы я удалился в Блуа, если моя армия будет разбита. Со своей стороны, я знаю, что армии такого размера никогда не терпят такого поражения, чтобы большая часть не смогла отступить на Сомму, реку, которую очень трудно перейти. Я должен отправиться в Перонн или Сен-Кантен, собрать там все войска, которые у меня есть, сделать последнее усилие вместе с вами, и мы погибнем вместе или спасем государство". 85
Победа Вилларса при Денейне лишила короля такой героической смерти. Он пережил эту битву на три года, а мир - на два. Если не считать анального свища, который уже давно вылечен, его здоровье оставалось достаточно крепким на протяжении семидесяти лет. Он ел немерено, но никогда не толстел; пил умеренно; даже в суровую зиму 1708-9 годов мало дней проходило без активных упражнений на свежем воздухе. Трудно сказать, мог ли он прожить дольше, если бы у него было меньше врачей, и не были ли чистки, кровотечения и пот, которыми они его лечили, большим проклятием, чем те болезни, от которых они должны были избавить. Один врач в 1688 году дал ему такое сильное слабительное, что оно подействовало на него одиннадцать раз за восемь часов; после этого, как нам говорят, он почувствовал некоторую усталость. 86 Когда Риго в 1701 году создал картину, которая занимает столь видное место в Лувре, он изобразил Людовика все еще дерзким, с силой и победой, в государственных одеждах, в черном парике, скрывающем белые волосы, и с пухлыми щеками, свидетельствующими об аппетите. Семь лет спустя Койсевокс в великолепной статуе в Нотр-Даме изобразил его коленопреклоненным в молитве, но все еще больше осознающим королевскую власть, чем смерть. Возможно, художники облекли его в гордыню, которую он не испытывал, ибо в те неуспешные годы и в тех тяжелых испытаниях он научился смиренно принимать упреки, по крайней мере от Ментенона. 87 В детстве он попал в руки фанатичного иезуита Ле Телье, сменившего в 1709 году Пьера Ла Шеза на посту духовника короля; "наследник Карла Великого просил прощения за свои грехи у сына крестьянина". 88 Сильный заряд католической веры и благочестия, который он получил от матери, вырвался на поверхность теперь, когда страсть утихла, а слава утратила свой блеск. Ходили слухи, что в 1705 году король, в порыве своей набожности, стал членом иезуитского братства; а во время его последней болезни добавили, что он принял четвертый обет, став полноправным членом Общества Иисуса. 89
В январе 1715 года он потерял свой знаменитый аппетит и так заметно исхудал, что в Голландии и Англии заключались пари, что он не проживет и года. 90 Читая депеши на этот счет, он смеялся над ними и продолжал заниматься своими делами: конференциями, приемами послов, смотрами войск, охотой и заканчивал день со своей семидесятидевятилетней женой, верной, изможденной Майнтенон. 2 августа он составил завещание, в котором назвал герцога Мэнского опекуном Людовика XV и назначил герцога членом Регентского совета, который должен был править Францией до совершеннолетия мальчика. 12 августа на его ноге появились язвы. Они стали гангренозными и зловонными; началась лихорадка, и он лег в постель. 25 августа он написал кодицил к своему завещанию, в котором указал Филиппа д'Орлеана главой Регентского совета с правом решающего голоса при разделе имущества. Двум магистратам, получившим этот документ, он сказал: "Я составил завещание; они - предположительно госпожа де Ментенон, герцог и герцогиня Мэн и их сторонники - настаивали на том, чтобы я его составил; я должен был купить свой покой; но как только я умру, это не будет иметь никакого значения. Я слишком хорошо знаю, что стало с завещанием моего отца". 91 Этому запутанному завещанию суждено было вписать отдельную главу в историю Франции.
Он умер как король. После принятия таинств он обратился к церковникам у своей постели с дополнительной и непрошеной исповедью:
Мне жаль оставлять дела Церкви в их нынешнем состоянии. Я совершенно невежествен в этом вопросе, как вы знаете; и я призываю вас в свидетели, что я не делал в нем ничего, кроме того, что вы хотели, и сделал все, что вы хотели; это вы ответите перед Богом за все, что было сделано. Я обвиняю вас в этом перед Ним, и у меня чистая совесть. Я всего лишь ничего не знающий человек, предоставивший себя вашему руководству. 92
Своим придворным он
