Йозеф Геббельс — Мефистофель усмехается из прошлого - Генрих Френкель

В 1936 году вышло постановление, резко ограничившее возможности для критики произведений искусства. Это был декрет Геббельса от 29.11.36 г., в котором он строго осудил литературно-художественную критику. На собрании сотрудников управления культуры, состоявшемся в Берлине, он объяснил, что отныне допустимы только прямые репортажи и комментарии о том, как выглядит то или иное произведение. За месяц до этого был закрыт отдел современного искусства Национальной художественной галереи в Берлине, являвшейся «самым представительным германским музеем, посвященным искусству». Так был наложен официальный запрет на проявления индивидуального художественного вкуса; нацистский режим добился этого менее чем за четыре года своего правления.

Как показали недавние исследования, влияние нацистской идеологии больше всего проявилось в живописи и скульптуре и меньше всего затронуло художественные ремесла.

«Из газет изгонялись редакторы и журналисты еврейского происхождения и те, кто был настроен либерально. Оставшиеся были обязаны пройти проверку на «расовую чистоту» и доказать, что они не состоят в браке с евреями; только после этого они могли получить разрешение на работу».

Палата по делам прессы стала важнейшим инструментом политического контроля над всеми работниками, участвовавшими в производстве и распространении газет и периодических изданий. Акцент был сделан даже не на контроль работы самой палаты, а на подчиненные ей организации. По закону палата наделялась правом «регулировать конкуренцию» между изданиями, и ее безжалостный президент Макс Аманн, контролировавший всю партийную прессу, не упускал случая расправиться с независимой газетой или журналом, полагая, что чем меньше их будет — тем лучше. Используя один только «Первый декрет» от 1.11.33 г., Аманн умудрился закрыть множество изданий, отобрав лицензии у 1473 человек. Параграф 10 «Первого декрета» гласил: «Работник может быть исключен из палаты, если имеются факты, свидетельствующие о его неблагонадежности и неспособности выполнять свою профессиональную деятельность». 24 апреля 1935 года Аманн выпустил еще два распоряжения, преследовавшие те же цели, что и «Первый декрет». Декрет «О борьбе со скандальной прессой» объявлял, что «фирма, издающая газету, существующую благодаря освещению событий в нежелательном виде и раздуванию нездоровых сенсаций», может быть ликвидирована. Декрет «Об упорядочении конкуренции» гласил, что при наличии «чрезмерного» количества газет некоторые из них могут быть закрыты «для оздоровления экономической ситуации».

Деятельность Аманна и его помощников Рольфа Риенгардта и Вильгельма Баура облегчалась тем, что они могли сами определять условия существования газеты и ее закрытия, и при этом пострадавший издатель не имел права требовать компенсации убытков. Неудивительно, что количество газет в Германии сократилось с 4703 в 1932 году до 977 в 1944 году.

Удушение прессы осуществлялось с помощью Ассоциации германских издателей газет, подчинявшейся палате прессы. Согласно своему статусу, определенному законом 1938 года, ассоциация должна была помогать своим членам, давая им советы и консультации по профессиональным проблемам. Провозглашалось, что все имеют определенные права, но в действительности работники газет, не принадлежавших партии, быстро обнаруживали, что их права ущемляются, подписчики переходят к партийным газетам, а жалобы в ассоциацию не дают никакой пользы. Ассоциация всегда становилась на сторону издателей партийной прессы. Так же бесполезно было обращаться за помощью в палату, потому что Аманн и его помощники только и ждали случая, чтобы расправиться с непокорными.

Существовала еще Ассоциация германской прессы, формально подчинявшаяся палате прессы, но фактически работавшая под контролем Министерства пропаганды. Эта организация вела официальный регистрационный список всех издателей и журналистов, выполняя роль своего рода «биржи труда» для людей этих профессий. В 1937 году она имела 15 360 членов и 18 региональных отделений. Ее глава, капитан Вильгельм Вейсс, главный редактор главного печатного органа нацистской партии, газеты «Фолькишер беобахтер», был полон решимости вдохновить всех своих сотрудников нацистскими идеями и воспитать новое поколение журналистов, строго следующих линии партии. С этой целью был создан специальный учебный центр — Государственная школа прессы. На пресс-конференции в Кельне, состоявшейся в ноябре 1935 года, Вейсс подчеркнул, что настоящий редактор издания — это не просто журналист, но прежде всего и всегда — также и пропагандист. Сам он был и журналистом, и партийным оратором, и «штурмовиком» и настойчиво работал над тем, чтобы воспитать «журналистов нового типа, встающих на защиту рейха и фюрера не по долгу службы, а по велению сердца».

Все издатели периодики были обязаны состоять в Государственной ассоциации германских издателей периодической прессы, имевшей 30 отделов, собранных в шесть основных групп, ведавших следующими областями: специальные периодические издания; иллюстрированные журналы для легкого чтения (в том числе молодежные издания); издания по прикладным наукам; политическая периодика; журналы, посвященные торговле на экспорт, и издания по вопросам социального страхования.

Распоряжением президента палаты прессы (вышедшим в декабре 1933 года) была создана специальная организация по делам религиозных газет и периодических изданий, имевшая отделы протестантской и католической прессы: «Союз евангелической прессы» и «Общество католической прессы». Оба отдела имели целью помочь режиму держать церковные издания под строгим надзором, не позволяя им дискутировать по поводу текущих политических и местных событий. Все газеты были обязаны придерживаться своего круга тем и ясно обозначать в заголовках статей и в аннотациях к ним свое отношение к событиям.

Отдельная группа специалистов занималась вопросами продажи газет и периодических изданий. Каждый продавец газет, вплоть до уличных торговцев, любой владелец библиотеки находились на учете и под надзором. Только имея лицензию палаты прессы, можно было заниматься перевозкой и продажей газет и журналов, так что вся эта деятельность строго контролировалась палатой и подчиненными ей организациями. Евреям не разрешалось продавать газеты и журналы. Церковь не имела никаких особых прав на продажу своей литературы, и ее деятельность в этой области строго контролировалась палатой.

В 1933 году Геббельс и его помощники загорелись идеей создания «Единого союза радиовещания», т. е. организации, обеспечивающей решение всех проблем, связанных с радио. Она должна была объединить всех людей, имеющих отношение к этой области: от радиодикторов и продюсеров до радиоинженеров, изготовителей и продавцов радиотоваров, а вместе с ними — не более и не менее — миллионы радиослушателей. Мысль о создании такой гигантской радиокорпорации по модели, уже испробованной в фашистской Италии, обсуждалась еще до прихода Гитлера к власти. В 1932 году Эуген Адамовски, ставший потом первым нацистским директором радиовещания, заявлял, что объединение работников радиовещания с радиослушателями, а вместе с этим и объединение радиопромышленности, торговли радиотоварами и администрации под единым руководством станет «важнейшим фактором формирования и укрепления воли нации».

Первым шагом на этом пути стало создание национал-социалистического управления (палаты) радио, которое должно было стать главным инструментом пропаганды. Эта организация называлась «добровольной» и была через полгода преобразована в официальную Государственную палату радио, членами которой в обязательном порядке должны были стать все, так или иначе связанные с радио. Несмотря на эту решительную меру, вскоре выяснилось, что мечта о всеохватывающей и единой организации остается недостижимой. Производители и торговцы радиотоварами были выведены из состава палаты весной 1934 года, и 19 марта правительство объявило, что их интересы будет представлять Министерство экономики, а не Министерство пропаганды. Никакие возражения Геббельса не были приняты во внимание, и радиопромышленность осталась вне контроля его министерства, хотя в мае 1935 года все же было образовано учреждение для координации деятельности радиопромышленности и палаты радио, которая к этому времени уже не была «всеохватывающей» организацией.

Попытки министерства пропаганды издать специальные законы, позволяющие ему контролировать все, связанное с радио, были отвергнуты министерством юстиции как вмешательство в сферу его деятельности.

После 1937 года Геббельс убедился в невозможности преодоления тактических трудностей на пути к созданию «сверхрадиокорпорации» и оставил этот замысел. Как ни пыталась палата радио расширить поле своей деятельности — она всюду наталкивалась на сопротивление «RRG» и департамента радиовещания, не желавших поступаться своими интересами; поэтому, утеряв смысл существования, она была расформирована в октябре 1939 года, т. е. при первом удобном случае, которым стало начало войны. Права и обязанности палаты радио перешли к RRG. В последний год своего существования палата имела в своем составе четыре отдела: административно-юридический, профессиональных презентаций, прессы и пропаганды и технико-экономический.