Хранитель истории - Тэффи Нотт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вам не за что извиняться, Пётр Александрович. – Покривила душой я. – Алексей Петрович в порядке?
– Да, быстро идёт на поправку. – Толстой будто отмахнулся от моего вопроса. – Вера Павловна, Вы необыкновенная. Я уже говорил это раньше, но готов повторять снова и снова.
–Пётр Александрович… - Я с удивлением смотрела, как генерал принялся покрывать поцелуями мои руки.
– Нет-нет, прошу, дайте мне закончить. Необыкновенная, красивая, словно ангел, сошедший с небес. Поверьте, если бы я встретил Вас раньше, то уже точно бы никуда не отпустил. – Одна рука Толстого как-то ловко скользнула на мою талию. – Но я скован обязательствами, которые, увы, сильнее меня. Даже генерал-губернатор не может распоряжаться собственным сердцем. – Мужчина грустно улыбнулся. – А оно, поверьте, с того момента, как Вы появились у меня в кабинете, всецело принадлежит Вам.
Я поняла, что лицо генерала в опасной от меня близости и на всякий случай упёрлась ладонями в его грудь, не находя слов в ответ. Боюсь, что «Спасибо» было бы малоуместным.
– Вера Павловна, прошу… Нет, умоляю. Будьте моей. Понимаю, что такая роль унизительна для Вас, что Вы достойны большего, но если Ваши чувства хотя бы немного взаимны… - Поцелуи с упорством прущего танка стали подниматься выше по запястью. – К тому же Вы сможете вернуться ко мне. У Вас будут свои покои, Вы не будете ни в чём нуждаться…
Так так, подождите. Это что же, это он мне сейчас предлагает вернуться во дворец в качестве официальной любовницы? Я так обалдела, что теперь не могла не то что найти подходящих слов, а вообще каких-либо слов.
– А как же Мария Алексеевна? – Спросила я, севшим голосом. Удивлению моему, казалось, не было предела.
– С ней уже всё решено, не стоит волноваться. – И Пётр Александрович потянулся ко мне с совершенно понятным намерением поцеловать. Я дёрнулась, пытаясь высвободиться из его объятий, но не тут-то было. Хватка генерала стала по-военному крепкой. Соображать надо было быстро, но тут было не до размышлений. Тело моё отреагировало быстрее, и генералу прилетела пощёчина.
Тот, поражённый, отпрянул, глядя на меня, как на ядовитую змею.
– Вера… – Мужчина приложил пальцы к своей щеке, не до конца, кажется, веря в происходящее.
– В-вы ошиблись, Пётр Александрович. – Я была в ужасе не меньше, чем генерал, сама не ожидала, что так отреагирую. – Я лучше предпочту остаться здесь, у графа, чем окажусь во дворце в качестве содержанки.
Лицо мужчины побагровело, что удивительно сроднило его с женой в моменты гнева. Я боялась, что он вот-вот взорвётся, в глазах его появились опасные всполохи, ноздри раздулись, все черты лица его заострились, делая ещё больше похожим на хищную птицу.
– Это Вы ошиблись. – Процедил Толстой сквозь зубы и, развернувшись на каблуках, быстро вышел из библиотеки.
Я ринулась следом, но не для того, чтобы его остановить, а для того, чтобы удостовериться, что генерал точно ушёл. Входная дверь оглушительно хлопнула, я чуть не налетела на Голицына. Тот внимательно меня осмотрел, но вопросов задавать не стал.
– Вам нужно как следует подготовиться к завтрашнему приёму. – Вот и всё, что сказал Сергей Александрович по поводу этого происшествия за весь вечер. И я ему была за это очень благодарна.
Глава 14
На вечер во дворец я выбрала второе парадное платье, которое осталось в моих запасах. Оно было не столь экстравагантное, как зелёное, и больше подходило для того, чтобы предстать перед строгим взором императрицы-матери. Платье было белоснежным, но не без своей изюминки – по подолу оно было расшито гроздьями красных ягод, то ли рябины, то ли калины. Красный цвет акцентами украшал белое полотно платья – красный кант под грудью, небольшая вышивка по пышным рукавам. Шаль на плечи осталась мне ещё от генеральши. Ничего против я не имела. Свои функции – изящно спускаться по плечу, она выполняла отменно, ну а что старенькая, так это даже хорошо. Не стоит забывать, что я всё ещё бедная провинциальная сиротка.
Судя по Голицыну, который хлопал глазами не в состоянии выговорить ни слова, когда я спустилась после долгого прихорашивания, платье мне очень даже шло.
– Сергей Александрович? – Я коснулась его запястья, мужчина встрепенулся.
– Прошу прощения. – Он поцеловал мою руку. – Вы чудесно выглядите, мадемуазель.
– Благодарю. – Я улыбнулась, довольная тем, как взгляд зелёных глаз буквально обшаривает меня. – Едем? Не хотелось бы запаздывать.
Дорога была неблизкой. Летом вся императорская чета отбывала в загородную резиденцию – Петергоф, и трястись в коляске до него было не меньше часа, а то и больше. Это не скоростное метро, которое за пятнадцать минут может домчать почти до любой точки мира.
Но ожидание было окуплено с лихвой. Петергофский дворец в мягких лучах солнца, которое давно перевалило за зенит, выглядел как с открытки, какую шлют туристы из Питера своим друзьям. Золотые луковки «сахарной» церкви, белоснежная анфилада окон, шумевший позади фонтан. Я то и дело вертела головой, стараясь запечатлеть это воспоминание у себя в сердце.
– Что, Вера Павловна, нравится? – Голицын, на чей локоть я опиралась, усмехался.
– Не ожидала увидеть такую красоту. – Не покривила душой я.
Конечно, в современном мне Петергофе я бывала и не раз. Обошла его парки вдоль и поперёк, залезла во все уголки дворца, какие только могла. Но Петергоф девятнадцатого века сильно отличался от своего потомка. Было здесь что-то неуловимо-прекрасное, что утратил дворец после стольких лет невзгод. Быть может, атмосферу, что окружала его жителей?
Как мы не спешили, когда слуга проводил нас в одну из гостиных, большая часть гостей уже была на месте. «Небольшой» семейный приём включал себя человек тридцать, не меньше. Я без труда уловила знакомые лица – чету Салтыковых, пара чиновничьих лиц, что были на приёме у Толстых. И сам генерал.
Пришлось чинно обойти практически всех присутствующих. Граф взял на себя необходимость представлять всем незнакомым мне гостям, коих было большинство. Меня разглядывали, словно диковинную птицу, касались моей руки, спрашивали о музыке. Очень быстро я запуталась в именах, чинах и приглашениях на обед. Подошёл поздороваться и Пётр Александрович. Приложился к моей руке, вежливо улыбнулся и был таков. Я буквально спиной чувствовала, что
