Любишь меня? Люби мою собаку! - Таня Белозерцева

— Бог мой, Оксана, что случилось?

— Папа, на меня напали и… и… — женщина, оказавшаяся Оксаной, расплакалась.

— Что они с тобой сделали? — мужчина схватился за сердце.

— Ничего, папа, он защитил меня, но… — сквозь рыдания попыталась объясниться Оксана, но потрясение от всего произошедшего было слишком сильным, и на неё, что называется, накатило, и она ударилась в непродолжительную истерику.

Мужчина, точнее отец Оксаны и, по всей видимости, хозяин особняка, схватился за телефон, вызывая кого-то… Оксана не прислушивалась, она, несмотря на слезы и панику, устраивала своего спасителя собачьей масти на лежанку и проверяла, не сполз ли бинт.

Прошло совсем немного времени, и в особняк прибыл довольно известный в Лондоне ветеринар. Внимательно осмотрев пса, он высказался:

— Достаточно профессиональная перевязка, кто автор?

— Я врач… педиатр, — ответила Оксана.

— Заметно. Ну, что я могу сказать — нужно в клинику, посмотреть новомодным ультразвуком и зашить вашу крашенную собаку. Кстати, заметно, что о псе заботились — стригли, красили, но вот породу я не разгляжу. Возможно, он был тренировочным материалом при обучении.

Оксана молча внимала, а когда доктор приказал грузить собаку, вызвалась ехать вместе с ним.

В клинике пришлось подождать. Собаку уложили на каталку, принялись носиться с ней по кабинетам и в итоге укатили в операционную. Ветеринарная клиника почти ничем не отличалась от человеческой — та же чистота, вежливый медперсонал, хирургические костюмы и белые халаты… Оксана терпеливо ждала новостей. Наконец, двери открылись и коллега-ветеринар вышел к ней:

— Ничего особо важного не задето, порез мы зашили, теперь будет достаточно долгий период выхаживания, наш специалист будет ездить к вам каждые три дня для контроля процесса заживления и восстановления.

— Спасибо большое! — счастливая Оксана была искренне рада такому исходу, и через два часа они отправились домой, где для нового члена семьи было готово место, миска и уход. Потянулись долгие дни восстановления…

Часть пятнадцатая. Неожиданный отбор третьего чемпиона

Перед замком стояла толпа. Можно было бы сказать — стадо, но все-таки какое-то подобие строя прослеживалось. Толпа волновалась. Ровный гул голосов тех, что поумнее, дерганья и прыжки уже замерзших, не лето чай. Ученики и преподаватели ждали прибытия гостей. А гости все не прибывали, и люди мерзли. Когда терпение было уже на исходе, послышались голоса «Летят! Летят!». Если приглядеться, в небе можно было увидеть что-то движущееся — то ли Санта-Клаус раньше времени вылетел, то ли Дементоры, а то ли самолет, непонятно как тут оказавшийся. Движение стало четче, и на поляну перед людьми с грацией заходящей на посадку «Мрии» плюхнулась карета, запряженная пегасами. Она была богато украшена золотом, серебром и проблесковыми огнями, согласно международным правилам воздушного движения. Дверца открылась, показывая застывшим в ожидании людям женскую версию Хагрида.

Дернувшись в стороны, чтобы не попасть под этот бульдозер, ученики образовали собой живой коридор-проход, в который и прошла мадам Максим, директор французской школы. В голове Гарри еще было свежо воспоминание о французской невесте Сириуса, любезно предоставленное самим крестным, и он начал представлять ванну для этой… директрисы. Пока директор приветствовал французскую коллегу, из кареты вывалились кучей утонченные и весьма укачанные француженки. Некоторые сразу же бежали за карету… И ветер донес до дождавшихся непередаваемые ароматы полупереваренной французской кухни. Дрожащих от холода так, что ученикам Хогвартса стало даже немного теплее, француженок почти бегом завели в замок — греться. А мерзнущие ученики двинулись встречать еще одну делегацию. Под шумок Невилл с Гермионой сбежали с той же целью, что и француженки, а Гарри, с тоской посмотрев им вслед, остался на месте.

Со стороны озера послышался громкий «бульк», внимательный зритель мог бы увидеть, как всплыл огромный пузырь воздуха и гигантский кальмар, живой вроде, но в глубоком анабиозе. Вслед за этой живописной картиной из глубин озера появился когда-то парусный корабль. Оснащение его заменяли огни святого Эльма и какая-то тряпка, в девичестве, по всей видимости, служившая флагом. От корабля донеслась матерная ругань не по-английски, долженствующая, видимо, заменить уведомление о прибытии. С борта сорвался якорь на ржавой цепи и под утробный рокот барабана исчез где-то в глубинах озера. На воде появились странные радужные пятна и пара всплывших брюхом вверх русалок.

Наконец, подали трап и на землю, покачиваясь, вышли гордые воины Дурмстранга. Они были живым олицетворением северных воинов, прославленных в легендах — небритые и пьяные. Последний факт подтверждал запах продукции винно-водочного комбината, разносившийся на много миль вокруг. Мудрые хогвартские домовики повесили на гостей таблички «Огнеопасно», ученики же с завистью смотрели на гордых воинов. Проходя мимо хогвартской толпы, гордые воины Дурмстранга прихватили девушек с разных факультетов по старинному обычаю, то есть — за косу и на плечо. Девушки млели и пытались обнять мускулистых мужчин. Стоит поразиться мужеству девушек Хогвартса, способных без противогаза висеть на русско-болгарском мужике и не хмелеть.

В конце концов, гости были отконвоированы в замок и ученикам разрешили-таки убраться в тепло. Радостные дети снесли двери, Филча и каменные изваяния. Правда, Филча потом вежливо поставили на пол в Большом Зале. Зал заполнился алчущими мяса и знаменитого Виктора Крама детьми. Виктор осознал размер опасности и попытался спрятаться под стол. Какого же было его удивление, когда он и там увидел десяток предвкушающих девичьих мордашек. Но не был бы дурмстранговцем, если бы не решил эту проблему фразой «Возьму только самую умную», и, внимательно рассматривая застывших, словно побывавших перед василиском, девушек, наконец-то расслабился.

Вдруг все гордые воины Дурмстранга пали на пол и принялись отжиматься строем. Мимо них прошествовал одетый в костюм, чем-то напоминавший форму СС, мужчина в самом расцвете лет со странным выражением лица и стеком в руке.

— Что происходит? — возник вопрос у учеников Хогвартса, озвученный хором девушек.

— Пф… Директор… пф… — ответил Виктор Крам, знаменитый ловец, укравший сердца всех девушек мира.

— А… это они так директора приветствуют! — дошло до учеников.

С другого конца зала, где стояли француженки, послышалось авторитетное «Сидеть!», и все француженки, хогвартчане и даже часть дурмстрангцев мгновенно сели. Кто и так сидел, на некоторое время завис, не в силах выполнить приказ.

После приветственной речи все присутствующие получили команду сменить локацию съестного — со столов в желудок. Чавканье и треск заполнили Большой Зал, изредка доносившиеся крики и стоны демонстрировали недостатки реакции конечностей перед челюстями. Гарри решил воспользоваться этим моментом, выцепил глазами Седрика за столом Пуффендуя и подсел к нему. Дождался паузы между чавканьем и вставил:

— Седрик, а можешь не участвовать?

— Почему? — растерялся Седрик, стараясь