Верховная Ведьма - Ольга Громыко

По такой жаре взбираться на высокое крыльцо было выше моих сил (а вдруг хозяина нет дома, потом еще и спускаться?! Ну уж нет…). Подойдя к нему сбоку, я протянула руку и деликатно постучала по двери костяшками пальцев.

— Пошли вон, — мрачно и неприветливо отозвался молодой женский голос. — Сто раз говорила — любисто-ками не торгую!

Несколько смутившись, я тем не менее повторила попытку наладить знакомство. Внутри раздался приглушенный рык, и дверь распахнулась так резко, что, стой я на крыльце, а не возле него, меня попросту смело бы в сторону. Впрочем, на пороге возникло нечто настолько жуткое, что я сама, ощутив небывалый прилив бодрости, с воплем отскочила на добрую сажень, споткнулась и плюхнулась на пятую точку, не в силах отвести взгляд от духовищенской травницы.

А поглядеть было на что! Невысокий рост местной специалистки успешно компенсировали стоящие дыбом волосы, больше напоминавшие вылепленные из грязи сосульки. Половину безбрового, бугристо-алого лица с крупитчатыми вкраплениями занимали огромные светло-зеленые глаза с темным ободком. Ноги чудища лаково переливались синюшными разводами, а покрытые коростой руки сжимали огромный, заляпанный кровью нож. Из одежды на травнице был только старенький, латаный-перелетаный халатик, в талии перехваченный пояском другого цвета.

Я начала тихонечко отползать назад, надеясь свалиться с горочки и затеряться в тростнике.

Тем временем хозяйка избушки смущенно кашлянула, нашарила глаза, отлепила их, засунула в рот и смачно захрустела.

— Ой, девушка, извините, я думала, это опять те проходимцы… Вольха?!

До меня запоздало дошло, что это всего лишь кружочки огурца с прорезанными в середине дырочками. Я собрала остатки мужества и всмотрелась в обнаружившиеся под овощами глаза сочного карего цвета.

— Велька?! Боги, что с тобой случилось?!

— Леший, совсем забыла… Заходи скорее, пока еще кто-нибудь не увидел! — заторопилась травница, боязливо оглядываясь по сторонам. — Жара, клиентов нет, ну я и решила слегка омолодиться. Никакой алхимии, все исключительно натуральное — масочка с огурцами и малиной, яичный белок, крем из голубики… не хочешь попробовать?

— А валерьяночки у тебя нет? — Я кое-как подперлась дрожащими ногами и пошла обратно к крыльцу. Велька честно попыталась покраснеть, но дальше уж некуда было.

— Просто так полчаса в намазанном виде стоять скучно, дай, думаю, заодно борщ сварю, — смущенно пояснила она, бросая нож на стол рядом с располовиненной свеколкой. — Увлеклась, а тут ты стучишь… погоди, сейчас я все это смою и переоденусь!

Велька подхватила ведро с водой и скрылась за занавеской. Слышно было, как она торопливо плещется и фыркает. Я тем временем разглядывала небольшую, но очень уютную кухоньку, насквозь пропитанную щиплющим в носу духом, знакомым мне еще по спецпрактикуму по травоведению. Вдоль стен тянулись многочисленные полки с рядами разнокалиберных флаконов, склянок, деревянных жбанов и берестяных туесков с готовыми снадобьями и отдельными их компонентами. В центре, на круглой каменной плите, стоял непременный треножник с небольшим котелком сверху. С потолка, исключительно в рекламных целях, свисало чучело летучей мыши с растопыренными крыльями.

Отмытая и омоложенная Велька наконец вышла из-за занавески, на ходу заплетая косу. Заклинание мгновенной сушки волос всегда получалось у нее намного лучше, чем У меня, как и прочая бытовая магия. Я уж не говорю о названиях тысяч растений, без труда хранившихся в ее памяти, а также об их основных признаках и способах использования, которые я успешно позабыла через год после окончания Школы Магов. Впрочем, каждому свое — Велька с таким же уважением покосилась на мой меч.

Мы не виделись около двух лет, но моя бывшая однокурсница почти не изменилась — те же густые каштановые кудри, задорная улыбка, пухленькая, несмотря на все диетические ухищрения, фигурка и изумительно ровный загар, которым Велька щеголяла с ранней весны и до поздней осени.

Травница разглядывала меня с не меньшим интересом и восторгом:

— Вольха, ты прекрасно выглядишь! И волосы какие длинные отрастила, тебе очень идет… Как ты здесь оказалась?

— Собираю материал для диссертации. А ты что в Духовищах делаешь? Тебя же вроде как в главную стар-минскую лечебницу распределили?

— А тебя — в королевский дворец, — хмыкнула Велька. — Не менее престижное и не более качественное заведение, как выяснилось. Правда, я продержалась дольше — целых три недели. Потом мне надоело выдавать подкрашенную воду за эликсир для похудания, и я накапала туда слабительного… эффективность зелья значительно повысилась, но клиенты почему-то остались недовольны, и мне дали расчет. Где ты остановилась? В «Драконьей берлоге»?! Да ты что, там в прошлом году какой-то маг из постояльцев клопогонный экзорцизм прочитал, так клопы трехсаженной колонной вдоль улицы к лесу маршировали, а когда он уехал — обратно! Немедленно перебирайся ко мне!

Я с преогромным удовольствием утвердила Вельку на должность неуловимой бабки и отправилась за вещами и лошадью.

В ассортимент предоставляемых «Драконьей берлогой» услуг входили не только клопы, но и «бесплатный» ломоть хлеба (включенный в стоимость ночлега по тройной цене), а также собственно ночлег в отдельной комнатке с запирающейся изнутри, но до того хлипкой дверью, что стучать в нее следовало с крайней осторожностью. Гости победнее довольствовались общей комнатой, вповалку укладываясь на полу. Зимой в ней горел камин, а увеселительную программу обеспечивали заезжие гусляры и сказители, делясь гонораром с хозяином.

Сейчас народу в корчме было мало — по такой погоде даже в поле под кустом не замерзнешь… если, конечно, боишься только мороза. За Мариной Падью начинались официальные владения орков — Волчья Степь. Беда в том, что сами орки об этом не знали и регулярно пересекали существующие только на карте границы отнюдь не с туристической целью (и хорошо, если по доброте душевной оставляли жертве своего уголовно наказуемого деяния хотя бы трусы). Легконогие степные волки серебристо-песчаного цвета тоже проявляли повышенный интерес к экономным путникам, рискнувшим обойтись кустами. «А чтоб тебе на Мариной Пади заночевать!» — в сердцах говорили местные жители и, отправляясь туда пасти коров, торопились вернуться до темноты. А уж что творилось за самой Падью…

Хозяин корчмы, больше для вида шуровавший по полу стертой до самой палки метлой, вполуха прислушивался к беседе гнома неопределенного возраста и профессии, обтрепанного старика-паломника, селянина из соседних Крюковичей, что у восточного края Мариной Пади, тощего скупщика рыбы, жующего бесплатный ломоть, и русоволосого парня, настраивающего лютню (толстую торговку с глуповатым лицом, попеременно издававшую «охти, господи!» и «свят-свят!», можно было не считать). Только что расплатившаяся ведьма заинтересованно остановилась у порога, опустив на пол сумки.