Королева любить желает (СИ) - Тихая Елена

— Ну, такие яды уже несколько столетий никто не может создать, — начал граф Лурье — единственный, кто не изменил своего серьёзного вида, — но в целом я с вами согласен. Надо милорда Фроста очистить от всего, что возможно. А по поводу вживить… А это как?

— А, — махнула рукой Элен, — неважно. Если вы не знаете, значит, в этом мире до такого ещё не дошли. Но всё остальное… Милон, отряди своего горничного в помощь. Объяснить им, что требуется, думаю, и сам сможешь.

— Конечно, смогу. Но если это новый длительный яд…

— Давайте решать проблемы по мере их поступления. Вот если не поможет, тогда и будем думать, — сказала как отрезала.

А я смотрел на эту девушку и окончательно понимал, что именно такую жену всегда хотел. Чтобы могла и посмеяться, и спеть, и станцевать, и приказать. Идеальная женщина, но пока не моя. Собственную глупость я уже давно осознал, осталось сделать всё, чтобы исправить. Может быть, на меня уже не будут так нежно смотреть, как на Ифора (своё время я упустил), но хоть частичка этой нежности и заботы мне может достаться.

И глупцы те, кто говорят, что мужчинам не нужны эти «телячьи нежности». Просто есть слишком много таких, как Фрост. Они выдержанны, на первый взгляд, а на самом деле очень боятся собственных желаний. Я же вижу, какими глазами он провожает Элен. И нет, дело не в страсти (хотя при такой женщине куда без неё), дело в душевности, близости и единении.

16

Опять пришла беда откуда не ждали. Но мы сами виноваты. Расслабились рано. Посчитали, что война выиграна, договоры подписаны, а следовательно, можно заняться своими внутренними проблемами. А соседние страны оказались иного мнения. Теперь начинается тяжёлая политика со всеми её подковерными играми и грязными уловками.

Фроста осмотрел сначала Ротик, не найдя ничего особенного, только остатки магического воздействия, по его словам, слабого. Но как бы ни увещевал меня Ротик, внутри основательно поселилось недоверие и отчётливое ощущение, что тогда с просьбой о жене он просто выкрутился. Скорее всего, я плохо скрыла своё недоверие, вот он и не стал нарываться. Более того, Ифор отрядил кого-то наблюдать за Ротиком. Пока, правда, не было никаких плохих новостей от него. Но моего отношения это не меняло.

Именно поэтому к Фросту отправился Низак, бухтя, что я из него такими темпами скоро сделаю главного целителя столицы. И чем он недоволен? Я даже объяснила ему, что такое вживление. Но всё оказалось и проще, и сложнее одномоментно.

Одновременно с обмыванием Фроста мы с мадам Олоркой под присмотром графа Лурье и Милона, как ни странно, проверяли его кабинет. Да, логичнее было приказать сделать это прислуге. Но в том-то и дело, что, несмотря на клятвы, всё это опять случилось. И ответа здесь два: либо они обходят клятву, либо это не прислуга. И вот я даже не знаю, к чему больше склоняюсь. Поэтому и решила покопаться сама. Мадам сначала предположила, что что-то такое может быть в покоях, но Фрост гораздо больше времени проводит здесь, в кабинете и за рабочим столом, в том числе принимает посторонних людей. Значит, именно здесь и надо искать.

Как итог — мы нашли с два десятка артефактов. Большинство из них были защитными и даже вмонтированы в стены и предметы мебели, то есть явно не подкинутые. Это подтвердил и Милон, объясняя, что точно такие же артефакты имеются и в его кабинете, и в кабинете Бабена, из которого так и не выехал граф Лурье. Зато мы нашли сразу четыре артефакта, назначение которых Милону было не известно. Он тут же позвал своего спеца.

Интересно, что эти артефакты были очень маленькими, буквально с горошину, может быть чуть больше. С первого взгляда два из них, которые мы вымели из-под шкафов, можно принять за бусины. А два артефакта на столе и стуле я нашла лично только потому, что прекрасно помню жвачки под крышкой школьной парты. И вот если не щупать, а только смотреть, они были не заметны, то есть полностью сливались с деревом. После моих находок пришлось заново обшаривать кабинет буквально руками, хотя больше сюрпризов не обнаружили.

Низак тоже сказал, что чувствует постороннее магическое воздействие на Фросте, но определить, какое оно и откуда, не может банально из-за отсутствия опыта и знаний. Шепнул только, что фон идёт от головы. Значит, не травили. И это даже хуже: от отравления легче, по идее, избавиться. Оставалась надежда на спеца Милона. Но и он с ходу не смог ничего сказать. Только и унести эти артефакты просто так я ему не дала. Настояла на контроле. Конечно, Милон ручался за этого мага и даже сам пошёл наблюдать, но одного взгляда на Ифора хватило, чтобы и он отправился в лабораторию.

Все разошлись по своим делам. Я же не знала, за что хвататься. Дел было столько, что… только голова чугунная. Просто не думалось. Бывает такое, когда нужно столько всего обдумать и решить, что просто перегруз. Но порефлексировать мне не удалось. Приехал Панок.

Парень тут же осмотрел Фроста, но ничего нового не сказал. Тогда он отправился в лабораторию. Мне же оставалось заняться делами. И раз гадость прилетела от посла Икерии, вот ими и займёмся. Я подняла с ними договор, донесения с границы и начала штудировать. Что я хотела найти? А вот тоже захотелось нагадить, только законно. И я нашла. Даже хотела сразу ноту протеста на бесчинства на границе накатать, но отложила. Нужна холодная голова, а то ещё напишу чего…

— Миледи, — начал Панок. Они втроём вернулись из лаборатории. Все трое же и пришли ко мне сразу.

— Что? Нашли?

— Да, миледи. Вы нашли очень интересные артефакты. Дело в том, что они составляют группу, то есть каждый в отдельности слабый, но, находясь в тесном пространстве, они взаимодействуют друг с другом и увеличивают силу.

— Понятно. А что они делают? Как влияли на Фроста?

— Они туманят разум. По сути, ни к чему конкретному они не принуждают, но как бы объяснить… — задумался он.

— Каша в голове и неустойчивое восприятие, — добавил Милон, — мой спец так объяснил.

— Ну, можно и так сказать, — вздохнул Панок, — дело в том, что в каждом отдельное заклинание, но оно дополняет другое, и получается вот такой эффект.

— Конкретнее, пожалуйста, — нахмурилась я, не до конца понимая суть.

— Одна из горошин рассеивает внимание. Просто рассеивает, ни на что не направляя. Вторая горошина, наоборот, акцентирует внимание на том, что вызывает наиболее яркие эмоции. Вместе они заставляют концентрироваться на ярком и упускать из внимания остальное. При этом диск со стула усиливает усталость, как физическую, так и эмоциональную. И опять же, сам по себе он достаточно безобиден, чуть больше усталости, и всё. Но в комплекте с горошинами получается, что человек испытывает хроническую эмоциональную усталость, но при этом в голове прокручивает яркие моменты, упуская из виду, возможно, действительно важные вещи.

Уже этого объяснения мне было много. Офигенный комплектик получается из слабых и почти безвредных заклинаний.

— А что же тогда делает последний? — спросила я опаской. И не ошиблась в ощущении самой главной пакости.

— Последний вызывает желание высказаться, не держать мысли при себе. В некоторых случаях это хорошо. У нас были занятия с применением данного заклинания. Интересно получалось.

— Такие заклинания лучше использовать в допросных или на переговорах, — произнёс Милон задумчиво.

— Да. Хорошая идея. Возьми на вооружение. На будущее, — согласилась я. — А сейчас это нам дало чуть ли не обезумевшего короля. Но почему сейчас? Ты можешь определить, сколько времени они находились в кабинете Фроста?

— Сложно сказать точно. Дело в том, что их нельзя размещать все одновременно. При этом каждый следующий подзаряжал остальные. Одно могу сказать точно: последним разместили диск на столе, он единственный, что не подзаряжался ещё не разу. Остальные не знаю.

— Почему нельзя размещать одновременно? — не поняла я.