Цена империи. Чистилище - Влад Тарханов

оказалась более удачной. Дочь рижского полицмейстера Анна Ивановна Вакульская оказалась достойной женой и хозяйкой, красавицей не считалась, но была миловидна и чем-то напоминала первую супругу действительного статского советника Валуева. Не был чужд Петр Александрович и литературному труду, пописывал, но чаще предпочитал полемизировать в журналах со своими оппонентами. Хозяин довольно роскошно обставленного кабинета окинул взглядом прибывших по его просьбе господ, большинство из которых выглядели потрясенными и откровенно растерянными. Наверное, самым собранным из всех был обер-прокурор Святейшего правительственного синода, граф Дмитрий Андреевич Толстой. Будучи выходцем из довольно захудалой ветви Толстых (поволжской) сумел сделать довольно неплохую карьеру, став не только обер-прокурором синода, но и министром просвещения и немало сделавший на этом поприще. Имел влияние на наследника престола. Рядом с ним сидел известный издатель и публицист Михаил Никифорович Катков. Они сблизились во время образовательной реформы 1871 года, в основу которой легли идеи господина Каткова. Так, в гимназиях увеличили часы преподавания математики, греческого и латыни, реальные гимназии были преобразованы в реальные училища, а право поступать в высшие учебные заведения получили только выпускники классических гимназий. Идея Каткова заключалась в том, чтобы привить молодежи умение самостоятельно мыслить, как средство против европейского вольнодумства. При этом улучшилась база высшего образования, позволявшая получать приличное образование в стране, а не за ее пределами. Будучи единомышленниками, считали либеральную заразу огромной опасностью для империи и противостояли реформам невинно убиенного Александра Второго. Не менее влиятельной фигурой в среде контрреформаторов был сенатор Константин Петрович Победоносцев, критик либерализма, учитель Александра Александровича, человек острого ума и имевший весьма обширные познания в самых разных сферах научного знания. Членам императорской фамилии преподавал правоведение, не только убиенному Александру Александровичу, но и его покойному старшему брату Николаю Александровичу. Еще одним известным лицом был сенатор и член государственного совета, генерал-адъютант Александр Егорович Тимашев, который, еще будучи шефом жандармов был известен как сторонник жесткого курса по отношению к революционерам. Это было причиной его опалы, методы генерала не понравились государю, последовала отставка, назначение министром почт и телеграфа, а потом и сенаторская почетная необременительная должность. Важными фигурами, которые не входили в число противников реформ были генерал-губернатор Санкт-Петербурга и командующий гвардией генерал-адъютант Иосиф Владимирович Гурко, герой Русско-турецкой войны 1877–1878 годов и министр внутренних дел Лев Савич Маков. Но если в Гурко, который не мог после убийства государя не быть сторонником жестких мер, Пётр Алексеевич не был уверен до конца, без него задуманное Валуевым никак не могло осуществиться, то на Макова, грешившего по финансовой части, глава комитета министров мог положиться, залогом уверенности была папка с компрометирующими документами, которые можно было использовать в любой удобный момент[1].

— Господа! Помолимся за принявших мученическую смерть государя с семьей и многия с ними…

Валуев перекрестился, четко и спокойно произнес слова молитвы «Отче наш», ему последовали все присутствовавшие.

— Господа! В этот трудный час нам надо определиться с тем, кто станет у руля государства. Прошу вас высказываться, тем более, что выбор наш, на самом деле невелик. Прошу быть кратким. Речи свои обосновывать.

— Согласно закону о престолонаследии, после смерти государя ему наследует старшие дети мужского пола. Это, по старшинству: Александр Александрович, Владимир Александрович, Алексей Александрович, Сергей Александрович и Павел Александрович. — подал голос министр Маков.

— Господа, вынужден с прискорбием сообщить, что Александр Александрович найден мертвым. Владимира Александровича, пребывавшего в курительной комнате, удалось достать, он был жив, но врачи не дают ему ни малейшего шанса. Неизвестна судьба Алексея Александровича, но, на сей момент, известно, что он находился в момент катастрофы в Зимнем, нам необходимо предположить, что он мертв. Обнаружены и останки Павла Александровича. Единственным выжившим из детей Александра Николаевича стал Сергей Александрович, полковник гвардии, который прибыл к дворцу с заметным опозданием, что сохранило ему жизнь, но он получил сильнейшую контузию, был вывезен от Зимнего и находится под наблюдением врачей. По их мнению, рассудок его Императорского Высочества помутился, и никаких гарантий выздоровления они не дают. — по-военному четко доложил генерал Гурко.

— Иногда Судьба сама спасает Россию. С одной стороны, Сергей Александрович сторонник жесткой линии борьбы с революционной заразой, с другой стороны, он непоследователен, отличается неуравновешенным характером, а его наклонности свидетельствуют о том, что наследника престола мы можем и не дождаться, следовательно, кризис наследования просто будет на какое-то время перенесен. Следовало бы направить к нему комиссию врачей, которая могла бы информировать нас о состоянии его душевного здоровья и возможность исполнения им обязанностей государя.

Высказав столь смелую мысль и намекнув о гомосексуальных предпочтениях великого князя, сенатор Протопопов откинулся на спинку кресла и осмотрел всех присутствующих, если бы не было Гурко и Макова, он мог бы говорить и более откровенно, но сейчас достаточно было и того, что он сказал.

— Господа! — голос Валуева был достаточно тихим, но при этом слова отдавали свинцом. — Ситуация в стране чрезвычайная! Фактически, идет война! Мы не знаем, кто на нас напал, мы не знаем цели врага, но удар, нанесенный державе, заставляет нас идти на чрезвычайные же меры. Вы знаете, что по акту о престолонаследии императором должен стать Михаил, сын Александра Александровича, так как Георгий и Николай были в Зимнем, скорее всего, они погибли. Я считаю, что в такой ситуации устанавливать регентство — это преступление и еще большее ослабление государства. Мы должны исключить даже мысль о малолетнем императоре при регентском совете, иначе державе не устоять перед опасностью уничтожения!

В кабинете наступила тишина. Фактически, глава комитета министров предлагал ни много ни мало, а преступить через «Акт о престолонаследии»[2] императора Павла Петровича, но ситуация… Самым гибким оказался ум министра внутренних дел. Лев Савич что-то поприкидывал мысленно, после чего высказался следующим образом:

— Но в таком случае наследницей престола можно считать МариюАлександровну, как дочь покойного государя, а с нею у нас может нарисоваться и британский принц-консорт, которого королева Виктория может признать сыночка и императором российским.

— А не жирно ли будет британской корове так Россию подчинить? Не кажется ли вам, господа, что именно целью восшествия на престол Альфреда хоть принцем-консортом, хоть тушкой, хоть чучелом и была причина происшедшего нападения на семью Романовых? Нашей британской партии, что кормится от милостей посольства, такой подарок более че великолепен, они готовы признать императором даже дворнягу-Тузика, ежели он будет тявкать по-английски! Вот только где окажется Россия и куда последуем мы: в Сибирь или на плаху?

Что хорошо умел делать генерал-адъютант Тимашев, так это расставлять акценты. Он был всегда прямолинеен, не стеснялся