Шутка - Наталья Андреева

— А поскольку вы были конкурентами…

— Что? Нет! Я этого не хотел!!

— Заказать дорого, а долги тянут. Ведь он тебе уже давал денег в долг, а?

— Он меня жалел. Как друга. А какой ядруг? Я спал и видел, как ему влепят пулю в затылок. Господи, да что я такое говорю!

— Ты убил. Но радуйся: этого не докажут. Тебе повезло, неудачник. Ты встретил меня.

— А что ты такое? Почему это мне повезло? — ощерился вдруг Якушев.

— Где ты живешь? У тебя есть квартира?

— Да. Есть. Пока еще есть.

— Что, плохи дела?

— Ну, раз он умер…

— То уже лучше, да? Короче, я не буду тянуть. Предлагаю тебе руку и сердце.

— Что-о?!

— Я хочу, чтобы ты на мне женился.

— Да с какой стати?!

— А с какой стати я буду тебя покрывать?

— Но зачем тебе нужно замуж? Вот так? За человека, которого ты впервые видишь?

— Фамилию хочу поменять, — усмехнулась Мила. — Своя надоела. А твоя вот, понимаешь, понравилась.

— Ты преступница? — прищурился он.

— Не беспокойся. Мне просто очень сильно не повезло в любви.

Якушев рукой вытер мокрый лоб:

— Фу-ты, в самом деле! Но у меня, в сущности, ничего нет!

— А я девушка не бедная. С приданым.

Мила достала из кармана «Берету», вновь увидела его перекосившееся от ужаса лицо:

— Не это, не пугайся. Там, на заднем сиденье. Достань. А это страховка. — И она нежно погладила пистолет.

Когда Якушев открыл портфель, он совсем растерялся:

— Доллары?! Так много?!

— Это мой долг покойному. Видишь, как удачно мы с тобой сегодня разошлись с Алексеем Александровичем? И деньги при нас. Кстати, у меня еще есть. Много денег. Я собираюсь вложить их в солидное дело. Под проценты. А вместо гарантии хочу брачное свидетельство. Ты сам сказал, что компаньоны кидают. А у супругов имущество общее.

— Я сказал?

— Не надо со мной спорить, милый. Я уже поняла, что у тебя есть свое дело. Как я прикинула, прибыльное, если заняться им всерьез. Есть квартира. И есть маленькая проблема. Это труп твоего однокурсника. Но рядом со мной ты будешь держаться, как подобает настоящему мужчине. Уж я тебе не дам наболтать лишнего. Ты не упоминаешь следователю моего имени, а я учу тебя, что и как говорить. И кому платить. В людях ты не разбираешься, я это уже поняла. Зато я разбираюсь. А чтобы ты не сбежал, запомни, что дела об убийстве до-о-олго находятся в производстве. А уж я не забуду, как ты вытирал свои пальчики с пистолета моим носовым платком, Якушев Евгений Борисович. Женя.

— Черт, как тебя там? Людмила? Людок?

Она только плечами пожала:

— Шампанское в честь помолвки будем пить у тебя. Иди, заводи свою машину.

— Людок, а права?

— Разве будущей жене нельзя доверить свои документы?

— А если меня милиция?…

— Не повторяйся.

— Ну Людок! — Он восхищенно покачал головой и почти побежал трусцой к своему «Форду».

Она так и знала, что всю оставшуюся жизнь будет вытирать об эту тряпку ноги. Неудивительно, что он неудачник. Именно такой ей и нужен. Хватит, отлюбила свое. И, тронувшись с места, теперь уже вслед за его машиной, она вдруг злорадно пробормотала:

— Только не надейся, что я буду спать с тобой в одной постели. Обойдешься.

Глава 6

Люда

— Женя, будильник!

— Угу.

— Вставай, Женя!

— Сама. Ты с краю.

— Он же с твоей стороны!

— Отвяжись.

— Да черт тебя возьми!

Она тяжелой грудью навалилась на мужа, переползла через него, потом протянула руку и хлопнула наконец изо всей силы по ненавистной кнопке. Все. Тишина. С брезгливостью почувствовала под собой его толстое, рыхлое тело. Фу-ты, какой пузень отрастил!

Муж снова спал, натянув на голову одеяло. После того как умолк будильник, даже сладко всхрапнул, Люда поняла, что и сегодня толку от него не будет. Ни в постели, ни на работе. Впрочем, что касается постели, то здесь что-либо происходило так редко… Когда это было в последний раз? Уж не год ли назад? А сколько всего прошло? Пять лет. Господи, уже целых долгих пять лет!

Впрочем, почему долгих? Она столько работала все эти годы, что времени просто не замечала. Уезжала в офис рано утром, приезжала ночью, бывало, что спала по три-четыре часа в сутки, не больше. И если поправилась сейчас, то не от хорошей еды и спокойной жизни. Возраст, тут уж ничего не поделаешь. Когда женщине, от природы склонной к полноте, переваливает за тридцать, любая еда, если только это не соки или нектар цветочный, уже идет во вред. В лишние килограммы. Она подошла к большому зеркалу.

Что ж, кожа еще гладкая, белая. Зато на животе складочки, бедра налились. Волосы опять отросли, а цвет их давно уже натуральный. С некоторых пор она перестали увлекаться всякой химией и носить парики. Зачем? Паспорт у нее теперь чистый, не какой-нибудь сомнительный, купленный на вокзале, фамилия в нем настоящая, принадлежит законному мужу. У нее солидный бизнес, собственный офис. Людей, которые ее когда-то знали, судьба разбросала так, что вероятность встречи с ними почти равна нулю. Да и то: с кем встречаться? С бывшим мужем, который теперь в тюрьме? С отцом? Что-то давно про него не слышно.

Она подумала, что теперь очень похожа на прежнюю Людочку Сальникову. И фигурой, и прической. Пухленькая, с каштановыми кудрями до плеч. И выглядит не так уж и плохо. Только прелестная девочка давно умерла. А осталась самая обычная баба, к тому же стервозная. Хотя и привлекательная еще, если приодеть. Но кому до этого есть дело?

Она со вздохом накинула махровый халат, прошла в ванную. Муж похрапывал, едва высунув нос из-под одеяла, и вставать не собирался. Вчера опять напился, проиграл в казино крупную сумму денег. Теперь он может себе это позволить. Сволочь.

Пять лет. Она разделась, встала под душ. Теперь можно чуть-чуть перевести дух. И не вкладывать все деньги в развивающееся дело, а потратить что-то и на себя. Она забыла уже, что такое нормальный отдых. За границей, в хорошем отеле. Только не с этим толстым, частенько напивающимся до беспамятства типом. Раньше она думала, что муж не проявляет к ней интереса как к женщине только потому, что сильно устает. Но давно уже она везет на себе весь воз. Руководство компьютерной фирмой, которая за эти пять лет расширилась и стала приносить неплохую прибыль. А он как был, так и остался тряпкой.

Только она напрасно надеялась, что эта тряпка безнаказанно позволит себя выжимать. Он очень даже умел огрызаться. И в компании знакомых делать вид, что это он глава семьи и единственный хозяин фирмы:

— Налей-ка еще, Людок!

— Сделай мне, Людок, бутербродик с икрой!

— А славно, Людок, я договорился насчет оптовых поставок с теми крутыми парнями? — «Он договорился!»

Людок! Ее тошнило от одного этого слова. Кто сказал, что это суффикс уменьшительно-ласкательный? Уменьшительно-пренебрежительный, вот какой. Она терпела только потому, что некогда было обращать на это внимание. И просто некогда устраивать скандал. Он пускал пыль в глаза, а она работала. И, только получив однажды передышку по болезни, нашла время хрястнуть его изо всех сил по морде:

— Я тебе не Людок!

Он быстро это понял. Стал называть безразлично и уклончиво «Людой», но поведения своего не изменил. Она сама не понимала: зачем ей нужен этот человек и странные, пустые отношения с ним? При мысли о том, что можно было бы родить от него ребенка, ей становилось дурно. Она понимала, что изменить что-то ей по-прежнему просто некогда. Времени нет. Элементарно нет времени. «ЛЕЯ» забирает все. «Людмила и Евгений Якушевы». Сокращенно получилось так: «ЛЕЯ». «Людмила и…» Вот именно: Людмила. А Евгений сегодня опять продрыхнет до обеда, а потом появится в офисе и будет пыжиться изо всех сил, изображая из себя главного начальника. Господи, ну почему?

Она боялась признаться себе в том, что терпит рядом эту тряпку, этого мерзавца только потому, что хочет знать, что на свете есть еще большая сволочь, чем она. Чтобы смотреть на него каждый день и думать о том, что существует еще большая степень человеческой подлости и низости. Что она, Людмила Сальникова — Муратова — Якушева, гораздо лучше, чем этот толстый обжора и пьяница. И она его кормит, а не он ее.

…Она сидела за столом, пила кофе и думала о срочных делах. Машинально посыпала ломтик лимона мелкой солью и, даже не поморщившись, отправила его в рот.

— Какая мерзость! — раздалось вдруг совсем рядом.

Она вздрогнула, обернулась. Муж. Тоже в махровом халате, глаза налиты кровью, нос красный. Лицо нездоровое, заспанное.

— Здрасьте! — не выдержала она. Ох, как не хотелось начинать утро со скандала, но придется. И язвительно произнесла: — Очухался!

— Всегда тебе удивлялся: есть лимоны с солью! У меня при одной мысли об этом во рту становится мерзко!

— Лимоны тут ни при чем. Пить надо меньше. Кстати, рада, что ты поднялся. — Она попыталась закончить это утро мирно, раз уж он вылез из-под одеяла и притащился на кухню. — На работу вместе поедем.