Фаберже для русской красавицы - Мария Жукова-Гладкова

Девушка от входа повернула налево и понеслась вокруг дома против часовой стрелки. Тучная тетка (без пальто) рванула за ней. Признаться, я не ожидала от бабищи такой прыти.

– Ну ни фига себе! – выдохнул один из оперативников. Остальные мужчины стояли с открытыми ртами, шофер даже из машины вылез. Мать Людмилы Борисовой больше вопросов не задавала.

– Пожалуй, нам следует вмешаться, – заявил Ильич Юрьевич и первым тронулся к дому, из-за которого снова показались бегущие женщины. Не обратив на нашу компанию внимания или не заметив нас вообще, они пошли на второй круг с тем же визгом и ругательствами.

Когда следователь, два оперативника и мы с Борисовой подошли к дому, юная дива и тетка заканчивали очередной круг. Завидев нас, дива заорала:

– Спасите меня от нее! – и пошла на третий.

Тетка тоже не остановилась, только на бегу задела плечом одного из оперативников, и он как подкошенный рухнул на землю, изрыгая проклятия и хватаясь за ушибленное плечо. Второму оперативнику досталось веником по лицу. Мы с Борисовой увернулись, Ильич прижался к стене дома и остался цел.

– Нападение на сотрудников органов при исполнении, – выдохнул Ильич.

– Девочки, вы – свидетельницы, – добавил оперативник, сбитый могучим плечом.

– А я ей еще иск за моральный ущерб впаяю. Оскорбление чести и достоинства! – заметил получивший веником по лицу.

Из-за угла дома опять приближались крики.

– Давайте-ка внутрь, – предложил Ильич, распахнул дверь и нырнул первым.

Мы последовали за ним и успели закрыть дверь, когда мимо нее в очередной раз пронеслись две фурии.

– Эй, есть кто живой? – крикнул Ильич. – Юрий Сергеевич, вы здесь?

Из внутренней части дома показался бледный, испуганный мужчина лет сорока пяти со свежими царапинами на одной щеке – кто-то хорошо приложился всеми пятью пальцами. На лбу и над верхней губой у него выступила испарина. Мужчина был довольно красив – каштановые волосы с проседью, породистое лицо, большие карие глаза с длинными ресницами. Он был плотного телосложения, с небольшим животиком, который ему даже шел. Одевался он явно в спешке: белая рубашка сбоку торчала из черных брюк.

– Спасите меня, Ильич Юрьевич! – пропищал Самохвалов – я поняла, что это он. – Откуда она могла узнать, что я здесь?! Никто не знал! И ведь вы же сегодня ее брать собирались!!!

– Может, она на вас какой-то маячок поставила? – высказал предположение один из оперативников.

– Что поставила? – вылупился Самохвалов.

– Ну, какое-то следящее устройство, возможно, с микрофоном. И услышала, что вы с дамой.

– Господи помилуй! – выдохнул Самохвалов и закатил глаза к небу, то есть к потолку.

Я же внимательно рассматривала этого героя любовного романа. Соню, понятно, в нем интересовали деньги, тем более, как она говорит, Юрик не скупился на подарки. Людмила Борисова на него спорила. Сегодняшнюю диву в розовом – наверное, опять деньги. Признаю, внешне мужик очень даже ничего, но трус.

Но жена-то почему себя так ведет? Или боится остаться одна? Неужели она в самом деле думает, что так можно удержать мужчину? Или можно? Он ее боится?! Нет, не понимаю я этих мужиков.

– Что случилось? – спросил Ильич Юрьевич у Самохвалова. – Ваша супруга приехала и застала вас в… компрометирующей позиции?

– Мы еще не успели… но, в общем, да.

Мать Людмилы Борисовой тем временем проследовала к окну, потом пошла назад к двери, распахнула ее, а когда девушка в розовом пробегала мимо, схватила ее за руку, быстро затащила в дом, дверь захлопнула перед носом у фурии с веником, потом задвинула задвижку.

Жена Самохвалова стала биться в дверь, выкрикивая проклятия.

– Какое-то время выдержит, – задумчиво сказал один из оперативников, рассматривая дверь. Остальные глядели на запыхавшуюся, растрепанную, почти обнаженную девушку.

А она была хороша – розовые щечки, слегка вспотевший аккуратненький курносенький носик, красиво подведенные глазки, пухлые губки. Куколка! Самый младший из оперативников, получивший веником, аж застонал.

– Тетя Света! – тем временем воскликнула девушка и бросилась на шею Борисовой. Юное создание горько расплакалось. Женщина гладила ее по голове, потом подняла глаза на Самохвалова и приказала:

– Принесите ее одежду.

– Сейчас-сейчас, – засуетился Юрик. Он что, классический подкаблучник?

Девушка скоренько оделась, а снаружи в дверь продолжала ломиться Самохвалова, пыл у нее не стихал. Она вообще в здравом уме? Или это климакс так проявляется? Я не знала, что и думать.

– Ира, – тем временем обратилась к девушке Борисова, не обращая ни на кого из нас внимания, – когда ты приезжала ко мне с Катей, вы ничего не оставляли у меня в серванте?

– Что?! – замерла на месте девушка.

«Значит, это она навещала мать убитой подруги? И могла оставить солонку Фаберже?»

Ильич быстро вник в ситуацию и сухим казенным языком пояснил девушке, что от нее хотят.

– Вы про солонку из коллекции?! – пораженно смотрела на нас на всех девушка. – Вы говорите, что это я ее оставила у вас? Да где бы я ее взяла, интересно?

Девушка приходила в себя, вскоре у нее на лице промелькнула хитроватая улыбка. Я поняла, что эта девушка никакого Фаберже ни у кого оставлять бы не стала. Она скорее могла бы его себе забрать.

– А ваша подружка не могла? Например, оставшись одна в комнате? – не отставал Ильич. – Как бы нам с ней связаться?

– Связаться? С Катей? – девушка опять выпучила глаза. – Вы что, издеваетесь?

Мы все смотрели в непонимании.

– Катю же застрелили в клубе в субботу, – сказала девушка.

Мы все одновременно лишились дара речи, потом мать Людмилы Борисовой вскрикнула и схватилась за сердце – информация явно была для нее новостью.

Потом раздался жуткий треск и грохот – это Самохвалова выбила дверь.

Я подбежала к Борисовой и отвела ее в кресло, стоявшее в углу.

– Лекарство с собой есть? – спросила я у нее.

– Валидол в сумочке, – прошептала она побелевшими губами.

Я быстро нашла его и положила таблетку ей под язык. Двое оперативников при помощи Ильича тем временем скручивали Самохвалову, которая лягалась, извивалась и материлась.

– Чего стоишь, как истукан? – заорал Ильич на супруга взбесившейся дамочки. – Веревку неси, и покрепче! – Потом Ильич повернулся ко мне: – Наташа, крикни шофера. Пусть наручники несет!

Я оставила Борисову и вылетела на крыльцо. Шофер топтался у автомобиля. Он быстро понял, что требуется, однако в дом не пошел, отдав наручники мне.

Наконец Самохвалову связали, хотя, думаю, тут требовалась смирительная рубашка и бригада скорой психиатрической помощи. Ильич извлек из кармана небольшой фонарик-ручку и направил в глаза Самохваловой. Она больше не ругалась, на губах выступила пена. Не говоря ни слова никому из нас, Ильич связался по мобильному с каким-то врачом (как я поняла по разговору) и сказал, что в ближайшее время доставит ему клиентку, потом стал говорить, какие анализы у нее нужно взять.

Закончив разговор, Ильич повернулся к Юрику, стоявшему соляным столбом.

– Ваша жена употребляет наркотики?

– Что?! – удивление Юрика было искренним.

Ильич повернулся к двум оперативникам и сказал, чтобы доставили клиентку в больницу, и объяснил в какую. Сам посмотрел на меня:

– Вы меня довезете, Наталья Петровна?

– Конечно. – Я повернулась к оперативникам, выводящим присмиревшую Самохвалову. – Может, вы и Светлану Николаевну до больницы довезете?

– Нет-нет, – тихо сказала Борисова из угла. – Мне уже лучше. И я не могу. Завтра похороны Людочки.

– Вы уверены? – спросил Ильич. – Я сейчас снова позвоню. Может, вам укол какой-то сделают. Съездите-ка, проверьтесь.

– Мне больше незачем жить! – Женщина закрыла лицо руками и расплакалась. Я бросилась ее утешать, как и уже одетая дива. Юрик так и стоял.

Нам все-таки удалось уговорить Борисову уехать. Мест в машине как раз хватило.

Ильич устало опустился на стул.

– Ну что, Юрий Сергеевич, будем рассказывать, как вы дошли до жизни такой?

– А… она в самом деле на наркоте? – вымолвил ошарашенный Самохвалов.

– Точно я вам отвечу, когда придут результаты анализов, но очень похоже. Вы в глаза-то жене давно смотрели?

Юрик опустил голову, а я вспомнила, что, когда она появлялась у меня, глаза у нее были шальные, и я обращала на это внимание. По крайней мере, Самохвалова точно не производила впечатление нормальной.

– Каким образом она могла иметь доступ к наркотикам? – продолжал задавать вопросы Ильич.

Самохвалов пожал плечами.

– Ну, сейчас наркоту купить – не проблема, – выдала с видом знатока юная дива, потом воскликнула: – Ой! – и закрыла рот ладонью.

– Это для тебя, деточка, – посмотрел на нее следователь. – Ты в ночном клубе работаешь. Но речь-то у нас идет о солидной матроне, супруге уважаемого бизнесмена.