Фаберже для русской красавицы - Мария Жукова-Гладкова

Но мысль о сотруднике органов в рядах членов Общества показалась мне разумной. Органы вполне могли заслать казачка и документы подготовить так, что комар носа не подточит.

– У вас есть подозрения насчет кого-то конкретного? – спросила я у Николая Николаевича. – Кто в Обществе работает на КГБ?

– Я считаю, что Василий Криворуков, – объявил он.

Я с трудом сдержала смех. Василий, конечно, был засланным казачком, но работал совсем не на КГБ, а на моего бывшего мужа.

Больше Николай Николаевич пока никого не подозревал.

После отъезда царственных особ я отправилась в больницу к Соне, поведала ей про монарший визит, она скривилась, как от зубной боли, а услышав мой вопрос о письмах с угрозами, широко распахнула глаза.

– У меня в тумбе?! Я ничего не получала, Наташа! Честное слово. И я не стала бы хранить письма в клубе, где практически любой – если захочет – может залезть куда угодно. Ключи же хранятся при входе. Да и замочки там хлипкие. Мы держим там то, что другие не украдут. Что есть у каждой…

– А вообще ты никаких странных писем не получала? На домашний адрес, например?

– Да я вообще в почтовый ящик не заглядываю! Он, по-моему, у меня сломан. С кем мне переписываться? И рекламные проспекты меня совершенно не интересуют. Я думаю, что те письма кто-то подбросил… Но найти в нашем клубе кто – нереально.

Он все рассчитал. От себя требовалось отводить подозрения, а этот тип для подозрений подходил прекрасно. Кто надо – поверит. Ведь именно у типа была возможность.

И место, как ему казалось, он выбрал удачное, проник вообще без проблем. Вот только как туда направить ментов? Может, анонимный звонок организовать? Но кому? Следователю? Или супруге?

Он вспомнил Иностранный легион. Там он тоже какое-то время подвизался, но, говоря простым солдатским языком, дембельнулся раньше срока. Когда его спрашивали мнение о легионе, он обычно отвечал одним словом – фуфло. Не дают там той подготовки, которую давали в Советской армии. За годы, которые его мотало по свету, он не раз мысленно благодарил отцов-командиров. Тех командиров, не теперешних, для которых солдаты или пушечное мясо, или бесплатная рабочая сила. Его в самом деле обучали, его натаскали, сделали профессионалом. А когда в легион потоком потянулись соотечественники… Это была еще одна причина «досрочного дембеля». Соотечественники, по его мнению, оказались все сильно контуженные. В смысле на голову. Это были те ребята, которых зелеными, необученными, чуть ли не прямо из военкомата бросили в пекло. Сколько их полегло ни за что, сколько сломалось… Но некоторые выжили и теперь не представляют себе жизни без войны. Однако находиться рядом с ними не хотелось. Да тут еще и очередной араб подвернулся.

Глава 14

Вечером, когда я кроила мундир для «царя», позвонили и Ильич Юрьевич, и старший следователь городской прокуратуры Иванов. Во-первых, оба интересовались, не было ли новых покушений на мою скромную персону, во-вторых, расспросили про визит царственных особ, в-третьих, мы с Ильичом еще раз уточнили время и место завтрашнего свидания. Мне предстояло заехать за матерью Людмилы Борисовой, а Ильич с парочкой оперов на государственной машине намеревался к нам подключиться по пути, чтобы следовать на смотрины жены Самохвалова. Пока Ильичу удалось выяснить, что она – тетка крупная, только вот фотографий не было: Юрик изображения любимой женушки в портмоне не носил.

На очередном допросе Юрик, когда понял, о чем его спрашивают, чуть ли не в ногах у следствия валялся, просил забрать законную супругу в застенки хоть на трое суток. Он тогда хоть понаслаждается общением с детьми без наставительных речей жены. Они всей семьей отдохнут. Юрик не мог сказать, где она находилась во время визитов некой тетки ко мне и в ночной клуб. Сам Юрик в это время пребывал не дома и не с супругой.

– Кстати, он к вам может наведаться, Наталья Петровна, – заметил Ильич.

– С какой стати?

– Попросит обратиться в органы с заявлением об оскорблении личности – или еще с чем-то подобным.

– Я его пошлю подальше, – сказала я.

– И правильно сделаете.

Ильич распрощался до завтра.

Иванов из горпрокуратуры после моего пересказа беседы с Николаем IV сообщил, что не все представители коллекционеров честно заявили об отсутствии родства с царской семьей. Есть лица и с документами, справленными мафией. Но, судя по их поведению, все они пребывают в растерянности и возмущении одновременно – самую дорогую часть украли, и украли не они. Иванову, как и мне, было просто любопытно, кто же провернул эту дерзкую операцию.

На следующее утро я позвонила матери Людмилы Борисовой и сказала, что выезжаю. Она спустилась вниз и подошла к углу дома, чтобы не терять время. Затем мы уже по пути встретились с представителями органов и отправились к дому Самохвалова, заявлявшего, что его жена в это время обычно готовит обед.

Заворачивая во двор многоэтажки, где проживал Юрик с супругой и двумя детьми (студентом и школьницей), я вдруг заметила выходящую из одного из подъездов знакомую тетку – все в том же пальто-колоколе странной расцветки. Ее заметила и моя пассажирка.

– Вон она! – воскликнула Борисова.

Пока я звонила по мобильному Ильичу, тетка проворно загрузилась в «жирную» «БМВ» и, не успели мы оглянуться, рванула с места к другому выезду со двора.

– За ней! – крикнул Ильич в телефон. – Посмотрим, куда поедет. Может, возьмем. А пока держимся на удалении. Очень хорошо, что мы на двух машинах. Так легче. Будем держать связь. Точно она к вам обеим приходила?

– Точно.

Вскоре мы поняли, что госпожа Самохвалова следует за город. Дело становилось все интереснее и интереснее.

Я опять позвонила Ильичу Юрьевичу (мобильная связь – одно из самых полезных достижений человечества!) и уточнила, не знает ли он, где находится дача Самохваловых, или загородный особняк, или что там у них. Следователь ответил, что уже связался, с кем следует, и ребята ему перезвонят, как только выяснят. Хотя сейчас совсем не дачный сезон…

– Куда ее несет? – тем временем спросила Борисова-старшая. – И ведь едет быстро! Явно торопится.

Я обратила внимание, что пару раз жена Юрика (теперь я была в этом почти уверена) пролетала через перекрестки, когда свет на светофоре менялся на желтый.

Ильичу позвонили «ребята», он перезвонил мне. Самохвалова определенно следовала на дачу. Теперь можно не бояться ее потерять. Хотя она не обращала никакого внимания на слежку… Не до нас ей было.

– Поворот к нужному поселку – через километр, – сообщил Ильич.

Самохвалова завернула на проселочную дорогу, мы, держась на удалении, чтобы она нас не заметила, последовали за ней. Больше с шоссе сюда никто не сворачивал. Когда мы на двух машинах въехали в поселок, явно опустевший на зиму, то заметили «БМВ», стоявшим перед добротным двухэтажным домом. Это не был поселок новых русских, но и на заброшенную деревню никак не тянул. По большей части дома были добротно срубленные и большие. Имелись домики и поменьше, но опять же не запущенные. Летом в них определенно кто-то жил. Перед всеми были разбиты огороды, росли плодовые деревья и кусты. Дачный поселок среднего класса, который, как я недавно прочитала в одной газете, составляет в России всего шесть процентов. Но, может, в Питере больше?

Хотя разве Юрик Самохвалов относится к среднему классу? Если его фирме доверяют перевозку английской коллекции на выставку в Россию? Или он просто не хочет выделяться?

Машина сотрудников органов, которая шла первой в нашей паре, притормозила за пару домов от того, перед которым встала «БМВ». Ильич и два оперативника выпрыгнули на землю, водитель остался внутри. Мы с Борисовой тоже вышли, я щелкнула пультом сигнализации.

– Еще одна машина стоит, – заметил один из оперативников, кивая в сторону интересующего нас дома, – и мы все увидели темно-бордовый джип.

– А зачем мы сюда приехали? – спросила Борисова, которая явно не могла понять смысла погони. Ей ведь неинтересно, что за события происходят вокруг английской коллекции. Ее явно волнует только смерть единственной дочери и поиск убийцы.

Ответить Ильич не успел. Из дома с визгом вылетело юное создание женского пола в кружевном комплекте из трусиков-стрингов и лифчика, который мало что прикрывал. Девушка была на высоких каблуках, и босоножки очень напомнили мне Сонины рабочие, которые я в субботу видела в ее гримерке. У девушки были длинные светло-русые волосы, развивавшиеся на ветру, стройная фигура, без капельки жира.

За ней с веником неслась уже знакомая тетка, выкрикивая ругательства, достойные боцмана, заставшего на палубе прохлаждающихся без дела пьяненьких молоденьких матросов.

Девушка от входа повернула налево и понеслась вокруг дома против часовой стрелки. Тучная тетка (без пальто) рванула за ней. Признаться, я не ожидала от бабищи такой прыти.