Модель по вызову - Марина Дмитриева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мужские руки властно притянули мою голову, медленно насаживая на себя. И хотя в целом бритоголовый действовал довольно осторожно, горло невольно сжалось рвотным позывом.
— Глубже, я сказал, глубже! — словно через вату, доносился ор Упыря.
Мне плохо, меня тошнит, рот наполнился вязкой слюной, из глаз брызнули слезы, а бритоголовый, удерживая мой подбородок в лучшей для минета позиции, толкался и толкался внутрь. Не могу! Сейчас эти чертовы склизкие устрицы окажутся на его начищенных до слепящего блеска ботинках... Инстинктивно уперлась руками в мужские ноги и попыталась отстраниться, соскочить с мощного отростка, вырваться из удушающих объятий мужских пальцев...
— Я н-не м-могу, он т-такой б-большой...
— А кто сказал, что будет легко, Светик?! Старайся! Ты думала, единственная обязанность шлюхи — лечь и раздвинуть ноги? Дескать, пользуйтесь мной на здоровье! Так каждая красавица сможет. Нет, жрица продажной любви должна воплотить в реальность ВСЕ, слышишь, все сексуальные фантазии мужчины, которые не хотят осуществлять из-за ложных соображений стыдливости, а иногда просто от лени, жены и любовницы. Поэтому убери руки за спину, запоминай и не мешай мне, иначе мне придется связать твои запястья за спиной. Сначала Юрик неглубоко погружался в мой рот, периодически покрикивая, чтобы я не забывала сосать и работала языком, затем постепенно член во рту начал продвигаться глубже, хотя, конечно, даже половина этого монстра не протискивалась внутрь рта. Мою голову крепко держали мужские руки, не давая мне даже на миллиметр отодвинуться. Не могу! Горло инстинктивно сжималось, пытаясь не пустить в себя инородный большой предмет. Когда Упырь чувствовал мои рвотные позывы, ненадолго останавливался. На секундочку, на один судорожный вздох. А потом опять влажная головка члена требовательно тыкалась в губы, продолжая движение в глубину моего рта.
— Не забывай посасывать.
Упырь чертов! Если бы можно было его убить!
— Горло и член должны быть на одной линии, иначе ничего не получится.
А ещё лучше сжать это хозяйство зубами и давить, давить.
Конечно, я не спешила воплощать кровожадные планы в жизнь. В чём-то Юрик, безусловно, прав. Одной красоты недостаточно, чтобы ублажить мужчину. Вон принца во плоти я полностью разочаровала своими постельными талантами... Лечь и раздвинуть ноги мало, чтобы слыть хорошей любовницей. Не зря же в народе говорят, мол, насосала себе на машину, квартиру и так далее. Мне тоже очень нужно насосать на лечение Темки.
— Носом дыши, как только я отодвигаюсь.
Я старалась слушать приказания Юрия Николаевича, послушно открывала рот, пытаясь подстроиться под мужские движения и справиться со спазмами горла, прилежно работала языком и губами, с каждым разом пуская его член дальше и глубже в себя. Кажется, мои труды принесли результаты, во всяком случае, Юрик захрипел:
— Детка, я сейчас кончу. О-О-Ох… бля… Сдави его внутри и соси, соси, сучка-а-а...
В рот полилась горячая, вязкая и терпкая сперма. Противно. Инстинктивно отдернула голову, но Упырь был готов к моей строптивости, держал более чем крепко, и, чтобы не захлебнуться, мне пришлось глотать.
— Не смей никогда выплевывать. Запомни раз и навсегда — хорошая шлюха должна проглотить всё, что спускают ей в рот. Мужики балдеют от осознания, что девочка съела его сперму. Видимо, это инстинкты. Хочется везде пометить свою территорию. Это важное правило. Как бы ни было противно, глотаем и облизываем.
Подобрал несколько белесых капелек с моей груди и требовательно подставил пальцы к припухшим от такого жесткого минета губам.
— Оближи!
Послушно открыла рот, слизывая сперму с его руки.
— Причем делать это нужно с таким выражением, будто это самое вкусное, что когда-либо пробовала в жизни.
— Вкуснее устриц, — прошептала я, приходясь губами и языком по теряющему мощь члену и пытаясь изобразить на своем лице требуемое выражение удовольствия от подобного сомнительного лакомства.
Переигрываю. Юрик опять фыркнул. Затем отошел на шаг и, смотря на меня обнаженную, все еще распростертую у его ног в унизительно-послушной позе, принялся раздеваться. Аккуратно снял и повесил на спинку стула пиджак, медленно, словно дразнясь, стал расстегивать пуговицы на рубашке, потом взялся за уже спущенные штаны. У него красивое тело. Широкие плечи, мощная грудная клетка, накачанные руки и ноги, пресловутые кубики на идеальном мужском торсе, даже повисший член смотрится грозно. Венчает, правда, всё это великолепие мужской плоти лысая башка. Н-да... надо признаться, некоторым, безусловно, идет бритый череп. Не Брюс Уиллис, конечно, но, пожалуй, Максиму Аверину и Гоше Куценко может составить достойную конкуренцию. Упырь чертов!
Подхватил меня, как пушинку, на руки.
— Пошли в ванную, помою тебя. А то прекрасная голубоглазая девочка Мальвина, сейчас похожа на плаксивого Пьеро.
Голос добродушного мишки, теплый и ласковый. Потянуло прижаться к нему, как когда-то очень давно в детстве к отцу, испытать основательно забытое чувство надежности и безопасности. Вот же Упырь проклятый! Это для папы я была его любимой златовлаской, а для Упыря — просто очередная девушка агентства, которую он решил немного поднатаскать в минете. Такой способен только не единожды унизить, разорвав гордость в клочья.
Бритоголовый потащил меня в сверкающую огромную ванную комнату. От стоящих в глазах слез квадратики золотисто-бежевой мозаики создавали иллюзию другой реальности — кристально чистой и сверкающей. На фоне этого блеска я чувствовала себя испоганенной и перепачканной. Боюсь, что клеймо шлюхи — это навсегда, потом не получится забыть...
Упырь налил в свою лапищу жидкого мыла, наклонил меня над раковиной.
— Зажмурь свои прекрасные очи, Светик-семицветик.
Размазал приятно пахнущий лавандой гель по моему лицу, смывая потёкшую косметику. Потом долго-долго плескал водой на мои глаза и щеки. Бесполезное занятие… смыть грязь вряд ли получится, она уже въелась в сознание. Наконец приподнял над раковиной, внимательно вглядываясь в мое лицо. Думаю, от роковой красотки теперь мало что осталось. Но я не прячусь, мне абсолютно плевать, какой он меня видит…
— Вот так-то лучше, — добродушно сказал Упырь, — словно маленький розовенький поросеночек... — и поцеловал в нос.
В груди что-то предательски болезненно затрепетало и почему-то потянуло реветь. Видимо, я так истосковалась по настоящей мужской ласке, что готова принимать за нее любой негрубый жест.
