Ёшкин кот - Арнольд Карлович Райсп

на пол клетки, где для него был приготовлен корм: семечки, колючий репейник и маленькая стеклянная баночка из-под крема, наполненная водой. Щегол семечку расщёлкнет, да так, что она издаст жалобный хруст, и скорлупки, словно мотыльки, разлетятся по сторонам, а потом переключится на колючую шишку из репейника. Тут уж своё искусство щегол проявляет аккуратно. Ухватит кончик ершистой колючки, резко клювом потянет его на себя, вот и оно, зёрнышко репейника, и перекусить теперь им можно. Нашелушит за целый день ворох скорлупок, разбросает их по клетке, а некоторые и через проволочные прутья клетки разлетаются по полу комнаты.

― Опять намусорил твой щегол, ― с горечью скажет мама, ― придётся мне за уборку браться.

Возьмёт пушистую метёлочку, вздохнёт и начнёт сметать с полу разбросанную шелуху.

― Я сам, ― скажет Коля, ― это же мой дружок насорил.

Возьмёт из рук мамы голичок и начнёт им махать вправо-влево и быстренько разметёт шелуху по всей комнате.

― Не годится так, ― промолвит мама, ― надо аккуратно сметать мусор, в кучку, и потом совком собрать и вынести на улицу.

Коля присядет на стул, посмотрит на свой труд. Вроде под клеткой на полу чисто получилось. А то, что скорлупки от семечек и ершистые хвостики от репейника под кровать разлетелись ― не беда, их сразу и не заметишь. Какой прок их оттуда вытаскивать? Потом можно собрать, когда генеральную уборку в комнате делать будут. А щеглу-то что, ему и дела до этого нет. Сидит на жёрдочке и молча, как на качельке, раскачивается. Это развлечение ему тоже придумал Коля, чтобы он не скучал в одиночестве. А вот петь что-то не очень ему хотелось. То ли возраста ещё певчего не достиг или грамоте музыкальной с детства не обучался. И всё время Коля в размышлениях пребывал, как бы помочь щеглу освоить эту самую грамоту.

Тут Коля вспомнил, что утром передача детская идёт, «Пионерская зорька» называется. В ней звучали весёлые и бойкие песни для ребят, про чижика-пыжика, петьку-забияку и всякие разные. Бывало, и про жизнь пионерскую ребячью рассказывают. Решил Коля радиоприёмник рядом с клеткой щегла поставить. «Если у самого щегла тяги к пению нет, ― думал Коля, ― может, эта передача наведёт его на мысль, что ему грустить не стоит. А может, на свободе мало летал, не встречался с весёлой компанией своих собратьев. Так уж лучше пусть послушает по радио, как весело живут и дружат ребята. А иной раз классическую музыку передают. Говорят, она тоже влияет на интеллект». День проходит, другой, но концертной программы от щегла так и не предвидится.

«Может, угостить щегла сладостью, ― решил Коля. ― Чтобы настроение у него поднялось». Взял он со стола шоколадную конфету с названием «Ласточка» и решил угостить щегла, думая, что это как-то повлияет на певческие способности. Всё же родственная птичья связь у них есть. Решил сначала сам откусить первый кусочек от конфетки, затем откусил второй кусочек и положил его в клетку щегла, стал наблюдать и заметил, что щегол недоумённо смотрит на него и не может понять, что же Коле от него нужно. Потом перевёл взгляд на угощение. Отвернулся, взлетел на жёрдочку и ноль внимания. «Может, постеснялся принять угощение», ― подумал Коля и решил тогда другим делом заняться. Придумал воздушный винт смастерить. Может, он как-то поможет навеять щеглу лирическое настроение. Обёртка от конфеты с блестящей фольгой у края клетки осталась.

Пока Коля собирал воздушный винт, щегла заинтересовала блестящая бумажка. Клювом он попытался дотянуться до неё, но это у него получалось плохо. Теперь он стал больше проводить время возле блестящей обёртки. Поведение и внешний вид как-то сразу у щегла поменялись, и он забыл про жёрдочку и верёвочную качельку, на которой проводил всё своё время. Сейчас его больше влекло на пол клетки, где он пританцовывал возле блестящей обёртки от конфетки. Нет-нет, да и голосок стал прорезаться у него в виде глуховатого треска. Коля стал присматриваться к щеглу. Он стал напоминать ему артиста, который перед выходом на сцену прихорашивается перед зеркалом и распевает себе под нос концертную мелодию.

«Может, щеглу не хватает такого артистического туалета в виде зеркала в гримёрке?» ― подумал Коля и побежал в комнату матери, где на столике лежало маленькое зеркальце, которым он не раз запускал солнечные зайчики. Решил приладить он зеркальце в клетке, устроить подобие гримёрки для щегла. Пусть теперь зеркальце служит щеглу вместо обёртки конфетной. А в качестве лакомства закрепил на ниточке кусочек белоснежного сахара и стал снова наблюдать.

Щегол некоторое время недоверчиво разглядывал необычные атрибуты, появившиеся у него в клетке, осматривал он их с интересом со всех сторон. Затем он щёлкнет клювом по кусочку искристого сахара, поразмышляет некоторое время и подсядет к зеркальцу. Смотрит в него, никак не может понять, откуда же рядом

с ним появился похожий на него собрат. Тогда и решил щегол на птичьем языке пообщаться со своим двойником. Издал он необычный звук: три-и-к, три-и-к, затем дважды повторил его и, не получив ответа, слетел на жёрдочку. А после решил снова вернуться к зеркальцу и, усевшись перед ним, произнёс целую связку музыкальных звуков. Приостановился, прислушался и наклонил набок голову. Ответа ему не последовало. Он повторил ещё раз разученную мелодию уже более длинной трелью. Прислушался опять. И затянул с небольшим перерывом целый куплет. Ему это понравилось. И крутясь, и красуясь своим ярким нарядом в отражении зеркала, он стал издавать различные звуки, переходящие в звонкие трели, с каждым разом расширяя свой певческий диапазон. Диапазон его голоса в две октавы по достоинству оценил любитель феерических выступлений кот Мурзик, с любопытством наблюдавший за ним с подоконника.

Любуясь собой в зеркальце, щегол всё чаще слетал к кусочку искристого сахара, который излучал лучистые искорки подобно софитам на сцене, и, ненадолго отвлекая взгляд на завораживающую игру света сахарных крупинок, снова возвращался на эстрадную площадку перед зеркальцем, продолжая любоваться своим отражением и распевая длинные оперные партии.

― Щегол-то у тебя настоящий