Шопинг в воздушном замке - Дарья Донцова

— Ай-ай-ай, — покачала головой нянька. — И не стыдно тебе? Взрослая баба, а чушь несешь. Больница, между прочим, инфекционная. Твой малыш тоже небось не с простудой.

— У нас менингит, — не успокаивалась тетка. — А у нее что? Зачем ее из отделения вывела? Заприте ее немедленно!

— Замолчи, — разозлилась нянька. — Кстати, менингит заразный, но ты спокойно по парку гуляешь!

— Нас вылечили, — голосила тетка, — и мы к другим детям не лезем!

— И нас вылечили, — парировала провожатая Кати, — и мы к другим детям не лезем.

— Сифилис — на всю жизнь! — завизжала мать мальчика. — Я главврачу пожалуюсь!

— Ох и дура, — вздохнула нянька. — Уж когда наука пенициллин придумала, не девятнадцатый век на дворе.

— Сифилитикам нельзя разгуливать на свободе!

Санитарка встала.

— Пойдем, Катюша, если человек идиот, то это на всю жизнь.

— Я добьюсь того, чтобы ее в блоке держали, — бесновалась баба.

Нянька прищурилась, а потом сказала:

— А ну, прекрати истерику… или велю Катеньке в вас плюнуть.

Скандалистка осеклась, схватила своего мальчика и убежала.

— Родятся же на свет дуры, — в сердцах воскликнула нянька.

— А что такое сифилис? — спросила Катя. — Так называется моя болезнь?

— Кто тебе сказал? — делано удивилась санитарка. — Первый раз слышу.

— Тетя про сифилис кричала, — напомнила Катя.

— А-а-а, — протянула нянька, — ты, деточка, неправильно расслышала: сифинакалис. Лекарство есть такое! Его от скарлатины колют. У тебя обычное детское заболевание, а сифинакалис лучшее лекарство. Лечиться, правда, надо долго, зато рецидива не будет.

— Но почему она меня испугалась? И почему на мне красная пижама? — не успокаивалась Катя.

— Народное средство от сыпи, — заявила санитарка, ведя Катю в палату. — Если у ребенка корь, скарлатина, краснуха, надо обязательно красные вещи носить, от них скорей пятна с кожи сойдут и температура упадет.

И Катя успокоилась, она поверила санитарке, несмотря на то, что больше в общий парк ее не водили, девочка гуляла теперь по хозяйственной зоне. Зато там ей разрешали гладить кошку, что полностью искупало отсутствие качелей.

Спустя несколько месяцев после общения со скандальной теткой Катя оказалась в небольшом интернате, где было не очень много детей. В обычную школу воспитанников не водили, их обучали на месте, постоянно показывали врачу и регулярно брали у них анализы.

Через год в интернат привезли Лену Матвееву.

Двенадцать месяцев, проведенных в приюте, сделали Катю намного старше ее возраста. Только не подумайте, что в детском доме была «дедовщина». Четырнадцати-пятнадцатилетние подростки не обижали малышей, более того, патронировали их, помогали им делать уроки, но в выражениях старшеклассники не стеснялись. Теперь Катя Жукова знала: никакого сифинакалиса ей не колют, у нее сифилис.

— Твоя мать, наверное, проститутка, — объяснила Катюше старшая подруга Даша Кондратьева. — Небось она обслуживает клиентов, спит с ними за деньги, вот и заразилась от кого-то. Потом вас родила, дети от матери болезнь получают.

— Я была здоровой, — прошептала Катя, — а потом сильно испугалась и пятнами пошла.

Даша кивнула.

— Правильно. Я про сифилис все знаю, книжки умные читаю, их у нашего директора полно в кабинете. Это хитрая болезнь, ее легко можно определить, если сдать кровь на анализ. Но это не все делают, в особенности когда хотят правду скрыть. Наверное, тебя рожали не в больнице.

— У меня была сестра Надя, и она умерла, — вспомнила Катя.

— О! — воскликнула Даша. — А отчего?

— Не знаю, — растерялась Катюша, — сестре Лене все время было плохо, а я здоровая, даже не чихала. Потом в обморок упала.

Даша кивнула.

— Болезнь спала, а в нервный момент вылезла. И со мной так случилось, мамашка решила меня под клиента подложить, а мне плохо стало от ужаса. У многих сифилис проявляется лет в тринадцать. Аню Попову знаешь? Она со мной в одной комнате живет.

— Конечно, — кивнула Катя, — красивая такая.

— Ага, — вздохнула Даша. — У нее в шестом классе язвы вдруг пошли. Бабушка всполошилась, врача позвала, а родители Анны тогда на курорте отдыхали. Доктор диагноз и поставил: сифилис. Аню в инфекционную положили, бабка в истерике. И что выяснилось? Мать Ани в юности изнасиловали и заразили. Она никому слова не сказала, сама лечилась — к какому-то подпольному врачу бегала, тот ей уколы делал и объявил, что она здорова. Потом она замуж вышла, мужу ни гугу, девочку родила, и все хорошо было до того момента, пока Анька не подросла. Тут болезнь и проснулась. Мать Поповой не выздоровела, просто заразу внутрь организма загнала и Ане передала. Ну и чего в результате получилось? Муж от нее ушел, она с собой покончила, Анька в детдоме. Еще скажи спасибо нашему директору Вадиму Петровичу!

— За что? — удивилась Катя.

— Детдом держится на его энтузиазме, — со вздохом сказала Даша. — Здесь у нас и бывшие сифилитики, и еще со всякими болезнями.

— Нас же вылечили, — прошептала Катя.

— Объясни это народу, — фыркнула Даша. — Думаешь, почему учителя сюда ходят? Дети из других интернатов в обычной школе учатся вместе с домашними ребятами. А нам нельзя, живо побьют или травить начнут.

— За что? — растерялась Катенька.

— Ты дура? За сифилис. Одноклассники с нами общаться не станут. Их родители к директору побегут и хай поднимут: «Вы наших деток заразить хотите!»

— Мы вылечились, — твердила Катя.

— Знаешь что… — вздохнула Даша, — выйдешь отсюда на свободу, молчи как рыба. Никому ни словом не обмолвись, где жила. Начнут приставать, признавайся: «Да, я воспитывалась в детдоме, подробности вспоминать не хочу». Накопи денег и выкупи свою карту из кожно-венерологического диспансера, иначе жизни не будет! На работу устраиваться — справки требуют от врачей. И чего тебе дадут? Бумагу, где черным по белому напечатано: сифилис. Да никто разбираться не станет, что болезнь давно в прошлом, предпочтут с тобой не связываться. А если замуж соберешься? Нет, лучше документы уничтожить.

— Это можно?

— За деньги, — уточнила Даша. — Я тебе, когда понадобится, помогу. Наша старшая медсестра, Нина Ивановна, много чего умеет. Ты с ней поласковее будь.

Глава 17

Катя не обрадовалась, когда в интернате очутилась и сестра Лена. Ничто девочек не связывало. Елена тоже сторонилась Катюши — вежливо здоровалась с ней, но и только. Один раз Катя, правда, не выдержала и спросила:

— Ты не знаешь, где наша мама?

— Нет, — отрезала Лена, — судьба Пелагеи Андреевны меня не волнует.

— А Паша? — продолжала расспросы Катюша.

— Кто это? — искренне удивилась Елена.

— Мама еще мальчика родила, — пояснила Катерина.

— Невероятно! — воскликнула Лена. — Зачем ей дети? Она нас совсем не замечала, мы ей противны были!

— Не знаю, — пожала плечами Катя.

Елена была старше, поэтому она ушла из детдома раньше, а Кате повезло — ее отыскала Сонечка. Неизвестно каким образом бывшая няня нашла учреждение, где воспитывалась Катюша, и приехала к ней в гости. Несколько месяцев Соня регулярно приходила в интернат, а потом предложила Катеньке:

— Давай жить вместе. Вот получишь аттестат о среднем образовании и переезжай ко мне.

Когда Кате пришло время покидать детдом, директор Вадим Петрович сказал ей:

— Тебе от государства жилплощадь не положена, потому что ты имеешь прописку в Москве, в квартире на улице Петровка, вместе с матерью, сестрой и братом.

— Ой, — испугалась Катя, — я туда не поеду!

— А зря, — покачал головой директор, — тебе по закону квадратные метры принадлежат, их отсудить можно.

Но Катю при одной мысли о том, что ей придется вернуться в ту квартиру и увидеть Пелагею Андреевну, охватил ужас.

— Лучше смерть! — прошептала она.

Вадим Петрович пожал плечами.

— Жить же где-то надо.

— Меня Сонечка забирает, — пояснила Катя.

Бывшая няня постаралась сделать воспитанницу счастливой. Для начала она прописала Катю в своей квартирке. Как Соне удалось это проделать, Катя не знала, но понимала, что нянька хорошо заплатила за услугу.

Даша Кондратьева оказалась верной подругой. Она замолвила словечко за Катюшу, и старшая медсестра Нина Ивановна свела девушку со своей коллегой из районного кожвендиспансера. Сонечка влезла в долги, наскребла нужную сумму, и история болезни оказалась у Кати на руках. Можно было жить спокойно, теперь никаких следов о перенесенном сифилисе не осталось. Если Кате понадобится справка, то в регистратуре муниципального заведения, проверив картотеку, ей с чистой совестью напишут: «На учете не состояла».

Катюша пошла в медицинское училище, получила общее специальное образование, потом еще дополнительно освоила ремесло косметолога, устроилась на работу и в конце концов очутилась в частной клинике, где не только завоевала уважение коллег, но и обрела мужа. Он работал в больнице пластическим хирургом. Сыграли свадьбу, через два года родился сыночек Ванечка. Соня стала рьяно исполнять роль бабушки. Правду о своей жизни Катя мужу не рассказала. Сергей знал, что жена после того как ее мать умерла, воспитывалась в детском доме. Но это была вся выданная супругой информация.