Толкование на паремии из книги Бытия - Виссарион Нечаев

Гл. 8 ст. 1. И помяну Бог Ноя и вся звери, и вся скоты, и вся птицы, и вся гады пресмыкающияся, елика беху с ним в ковчезе: и наведе Бог дух на землю, и преста вода.

И помяну Бог Ноя и вся звери… Бог, как Существо Неизменяемое и Всеведущее, никого и ничего не может забывать. Но человек, постигнутый горем и лишениями, может иногда тревожиться опасениями, не забыл ли его Бог, помнит ли о нем, не перестал ли заботиться о нем. Подобные опасения могли иногда смущать и благочести­вого Ноя. Живя безвыходно и долго в ковчеге и не видя конца бедствию потопа, все более усиливающегося, Ной мог по временам предаваться грустным мыслям о своем положении и о положении заключенных с ним в ковчеге существ, хотя эти грустные мысли не переходили в ропот на Бога и не изменяли господствующего в нем настроения души, преданной Богу, верующей и уповающей на Него,

Под влиянием их Ной, естественно, желал скорейшего прекращения своего как бы темничного заключения, и мог говорить перед Богом: «доколе, Господи, будет длиться гнев Твой на землю, опустошаемую потопом? Будет ли конец нашей тесноте? Не забыл ли Ты нас, Господи? По­мяни нас ради благости Твоея (Пс 24,7), прекрати бедствие потопа и ускори извести нас из этой тесноты на простор»… Теперь понятно, что значит помяну Бог Ноя. Это человеко­образное о Боге выражение применено к чувствованиям Ноя пред Богом, которые Ной выражал перед Ним, как бы перед человеком. «Не забудь нас, Господи, вспомни про нас», — говорил Ной, и Бог внял его мольбе, помянул его и всех живущих с ним, т. е. признал благовременным остановить возрастание потопа и приблизить срок осво­бождения из ковчега заключенных в нем. — И наведе Бог дух(т. е. ветер) на землю, и преста вода, т. е. перестала подниматься.

2. И заключишася источницы бездны, и хляби небесныя: и удержася дождь от небесе.

Проходы воды из подземных водоемов закрылись, следственно, устранена главная причина возрастающего наводнения. Что касается до хлябий небесных, то действие их сильно было, собственно, только в первые 40 суток от начала потопа, когда шел из них непрерывный проливной дождь. По истечении 40 суток сила хлябий небесных исто­щилась, и дождь из них хотя продолжался, но не беспре­рывно; а теперь, через 150 дней от начала потопа дождь совсем прекратился, небо если и не совсем очистилось от туманов, но, гонимые ветром, они уже не изливали дождя.

3. И  вспять пойде вода идущая от земли: и умаляшеся вода по сте пятидесяти днех.

Гонимые ветром воды стали постепенно убывать на суше и возвращаться к первоначальным своим вместилищам: большая часть воды открыла себе, по манию Божию, проходы для стока в подземные полости и пещеры, осталь­ная часть должна была осесть в морских и речных ложах. Такая убыль воды на суше началась ровно по истечении 150 дней после 27 дня второго месяца, когда пошел потопный дождь.

Глава: XV. Паремия, положенная на вечерне в пяток третьей седмицы Великого поста (Быт 8, 4–21).

В сей паремии повествуется об окончании потопа при Ное, об изшествии Ноя из ковчега и о жертвоприношении Ноевом.

Гл. 8. ст. 4. Седе ковчег в месяц седмый, в двадесять седмыи день месяца, на горах Арарат­ских.

Вода потопная начала убывать по истечении 150 дней от начала наводнения (Быт 8,3), и вскоре убыла настолько, что ковчег Ноев, носившийся дотоле свободно по воде и не касавшийся, как ни глубоко сидел, ни одной горной вер­шины, сел теперь на одной из вершин Арарата. Эта высо­чайшая гора, или лучше — цепь гор, находится в нынешней Русской Армении, в сопредельности с Персидскими и Ту­рецкими владениями, на возвышенной равнине Аракса. Из двух главных вершин Арарата одна называется большим Араратом в 17 320 ф. высоты, другая — малым Араратом в 13 090 ф. высоты. Близ Арарата, в Арменском плоского­рии, было райское жилище первых людей, орошаемое рекою, разделившеюся за пределами рая на четыре отдель­ные реки: Тигр, Евфрат, Геон и Фисон. Отсюда, по направ­лению этих рек, род человеческий расселился на значитель­ное пространство до потопа; отсюда же суждено ему, после опустошения земли потопом, снова распространиться. От­сюда же, как из средоточия, должно было распространиться царство животных сухопутных от тех единиц, которые сохранены были в ковчеге. — Двадесять седмый день седмаго месяца, когда остановился ковчег, это один из дней нашего апреля, судя по тому, что 27–й день 2–го месяца, когда началось наводнение, был один из дней нашего но­ября (см. XIV паремию). Таким образом, ковчег остановил­ся на другой день после того, как начала убывать вода, ибо по замечанию бытописателя, она начала убывать по исте­чении 150 дней от начала наводнения (Быт 7, 24; 8, 3), составляющих ровно 5 месяцев, в продолжение которых она возрастала.

5. Вода же уходящи умаляшеся даже до десятаго месяца: в десятый же месяц, в первый день месяца явишася верси гор.

Если вершины гор обнажились от воды спустя два месяца (или 63 дня) после остановки ковчега, то ясно, что вершина, на которой он сел, и которая, следовательно, скорее, чем другие, близка была к обнажению, была самая высокая, по всей вероятности, большой Арарат; но и эта вершина, конечно, обнажилась не вдруг после того, как остановился на ней ковчег, сидевший на 15 лактей в глу­бину, а спустя несколько времени, ибо едва ли вода потоп­ная, медленно, в продолжении пяти месяцев поднимавшая­ся, на другой же день после пятимесячного возрастания могла вдруг убыть настолько, чтобы открылись хотя бы такие возвышенные пункты, как большой Арарат. — Пер­вый день десятого месяца, это по–нашему один из дней июля.

6—7. И бысть по четыредесятих днех отверзе Ное оконце ковчега, еже сотвори, и посла врана (видети, аще уступила вода от лица земли): иизшед не возвратися, дондеже изсяче вода от земли.

Спустя 40 дней после того, как показались верхи гор, Ной выпускает ворона, чтобы узнать, не освободились ли от вод равнины и долины, в надежде, не вернется ли ворон в ковчег с какими‑нибудь вещами, какие можно найти только на равнинах и долинах. Сам Ной не мог лично разведать о состоянии земли потому, что вне ковчега все подернуто было туманом от испарений, поднимаемых с земли солнечным жаром, и потому трудно было составить понятие о состоянии земли, тем паче, что и неудобно было наблюдать из узкого отверстия в кровле судна. Ной, при­поминая, что наводнение покрыло равнины и подняло ков­чег чрез 40 дней дождевого ливня, заключил, что столько же времени потребуется для освобождения их от воды, и потому ждал 40 дней по открытии горных вершин, прежде чем решился сделать опыт с вороном. Опыт этот, впрочем, не удался. Ворон, выпущенный на волю, совсем не возвра­тился к Ною; в пище он не нуждался, потому что находил ее с избытком в плавающих трупах, которых еще не успели истребить рыбы; не нуждался также в пристанище внутри ковчега, — он садился на вершинах гор или прилетал на кровлю ковчега. Посему чрез ворона нельзя было узнать, открылись ли равнины, и насколько открылись. —Донде­же изсяче вода от землиСамо собою разумеется, это не то значит, что ворон наконец возвратился в ковчег, когда уже иссякла вода; если у него не было охоты возвратиться в ковчег при продолжавшемся наводнении равнин, можно ли думать, чтобы она открылась в нем по совершенном прекращении наводнения, когда и голубь, животное руч­ное, уже не возвратился в ковчег. Бытописатель этим обо­ротом речи хотел сказать только, что ворон совсем не возвращался в ковчег, ни до иссякновения вод с земли, ни после.

8—9. И посла голубицу по нем видети, аще уступила вода от лица земли: и не обретши голубица покоя ногама своима, возвратися к нему в ковчег, яко вода бяше по всему лицу всея земли: и простер руку свою приять ю и внесе ю к себе в ковчег.

После неудачного опыта с вороном, Ной выпускает голубя, чтобы узнать, не обнажились ли где от воды рав­нины и долины. Выбор пал на голубя потому, что эта птица любит места сухие и плодоносные и питается раститель­ными семенами, которые она скорее могла бы найти на низменном месте, чем на горе, и потому что можно было надеяться, что голубь, как животное домашнее, скорее возвратится в ковчег и даст знать о состоянии земли, чем птица хищная, как ворон, любящая свободу. Голубь На сей раз не мог долго быть вне ковчега и скоро возвратился к Ною. Голубь не нашел вне ковчега ни места, где бы мог сесть, потому что низменные места были еще под водою, а высокие еще недостаточно осушились, — ни корма, по­тому что растения еще не показались из‑под воды. Таким образом, голубь самым возвращением своим скорым дал знать Ною о состоянии земли.

10. И премедлив еще седмь дний, паки посла голубицу из ковчега.

Еще седмь дней Из этого следует, что и первый опыт с голубем сделан был также чрез семь дней после выпуска ворона. Частое повторение седмеричного числа свидетель­ствует о глубокой древности обыкновения считать дни седмицами.