Требуется рабовладелец (СИ) - Меркулова Ирина

- Джен, - сказал он, старательно разглядывая горизонт. - Я хочу извиниться за вчерашнее.

- А? - остроумно отозвалась она.

- Я не должен был тебя пугать, - продолжал каяться Квентин. - Просто... я был очень зол. Не сдержался.

- Зол? На меня? - изумилась Джен.

- Не знаю, - вздохнул Квентин. - Тебя весь день не было дома, а потом ты являешься такая счастливая. Сам не понимаю, почему взбесился. Привык, наверное, все время за тобой приглядывать. А тут... Ладно, давай забудем. Пора привыкать к мысли, что ты скоро уедешь. Больше это не повторится.

Ей хотелось крикнуть: "Нет, нет, пожалуйста, повтори хотя бы один разочек, а потом мучайся угрызениями совести сколько душе угодно!". Но она, конечно же, ничего не сказала. А пока придумывала достойный ответ, они уже вошли в поселок и, договорившись встретиться через два часа у скобяной лавки, разошлись каждый по своим делам.

Вот и полетело в Бездну все ее спокойствие! Джен сама себя вчера вечером убеждала, что поведение Квентина вызвано чем угодно, только не высокими чувствами к ее скромной особе. Но все же где-то в самой глубине души теплилась надежда, в которой она боялась признаться самой себе: а вдруг? Вдруг она все таки не безразлична ему? Вдруг случилось еще одно чудо, и неопытная девчонка с заурядной внешностью и не менее заурядными способностями смогла каким-то немыслимым образом заинтересовать красавца мага, на которого засматриваются все местные жительницы? Ну и что, что дочь Хавсана? Да, теперь она - выгодная партия, но Квентин может позволить себе выбрать любую аристократическую невесту, какую пожелает. Стоит только пальцем поманить, табунами прибегут и в очередь выстроятся. Кто Джен против них со своим сиротским прошлым?

Но подлая надежда оказалась живучей, зараза! Все не отпускала и тайком нашептывала: а вдруг? Зато теперь-то она точно умерла, после таких заявлений даже самые стойкие и безумные надежды не выживают. Вайгр, до чего же обидно! То, что заставляло Джен изнывать от сладкой истомы и проводить ночи без сна для Квентина оказалось всего лишь средством немного ее "попугать". Вот же наивная дурочка.

От грустных мыслей ее отвлек теленок, вернее его рождение. Джен как раз поспела к началу родов. В доме стояла суматоха, корова истошно мычала, сама булочница, ее муж, пятеро малолетних сыновей и растрепанная горничная носились по дому, создавая гораздо больше суеты и беспорядка, нежели делая что-то полезное. Джен против воли тоже втянули в хаотический процесс, и вот уже она вместе со всеми бегала из хлева на заднем дворе в дом на кухню и в кладовую и обратно, таская тазы с теплой водой, согревая травяные настои, наспех заговаривая обезболивающие, успокаивающие, расслабляющие и ускоряющие амулеты. Булочница, несмотря на заверения с минуты на минуту лишиться сознания, выдавала противоречивые указания со скоростью, которой позавидовал бы степной бугус, а остальные были так напуганы, что даже не задумывались об их разумности.

Очнулась Джен лишь когда споткнулась и полетела носом к земле. При этом тазик с горячей водой вылетел из рук, перевернулся, и кипяток веером взвился вверх. В следующее мгновение вода замерла в воздухе, так и не упав на землю, а Джен рухнула на руки Квентина. Она только и успела подивиться, откуда перед самым ее лицом появились черные глаза, сверкающие темно-фиолетовыми искорками.

- Дже-ен, - негромко протянул колдун, - что ты здесь делаешь?

- Я... мы... мы рожаем, - пролепетала она, даже не пытаясь выбраться из хватки рабовладельца. Вокруг повисла неожиданная тишина.

- И ты помогаешь? - улыбнулся Квентин.

- Пы-пытаюсь, - Джен осознала всю глупость своего положения. Она, выросшая в городе, впервые увидала живую корову лишь в Свиристелках, а все туда же - помогать полезла.

- Получается? - кажется, Квентина ситуация забавляла. Он продолжал крепко держать Джен, прижимая к себе.

- Не очень, - честно призналась она и улыбнулась в ответ.

- Пойдем домой?

- А как же...? - растерялась Джен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Хочешь посмотреть?

- Угу, - она кивнула головой.

- Ладно, уговорила. Только не суетись больше.

Пока Джен хлопала ресницами и пыталась сообразить, когда, а главное, как, она успела его на что-то уговорить, Квентин отпустил Джен, движением руки собрал висящую в воздухе воду и вернул ее в тазик.

- Идем, - Квентин взял Джен за руку и вслед за левитирующим тазиком потянул ее на задний двор.

В хлеву он решительно отправил взволнованное семейство наблюдать в сторонке, а сам скинул пальто и камзол, закатал рукава рубашки и подошел к измученному животному. За несколько часов схваток бедная корова совсем обессилила, и при каждом приступе лишь содрогалась всей тушей и смотрела на окружающих влажными красными глазами, полными боли. Квентин опустился возле нее на колени, положил руки на колышущееся брюхо и что-то тихо заговорил. Джен не могла разобрать слов, скорее всего колдун говорил на илларинийском - мертвом языке, используемом в древности для темных ритуалов. Но, кажется, корова его поняла, она как будто воспряла духом и всем своим видом выразила готовность бороться дальше за своего детеныша.

Квентин жестом подозвал Джен, заставил ее положить руки на горячее мягкое коровье брюхо, под которым явственно ворочался теленок, накрыл сверху своими ладонями. И погнал потоки сил. Обжигающие волны сменялись ледяными, становились то болезненно колкими, то нежными, ласковыми. Они пронзали ладони Джен, проносились вихрем по ее телу и возвращались обратно, чтобы уйти к животному. Квентин поворачивал теленка и толкал его наружу. Корова, почувствовав помощь, тужилась в такт силовым волнам.

А Джен словно провалилась в небытие и оказалась сразу везде. Она ощущала дикое напряжение колдуна, который стоял на коленях в обманчиво расслабленной позе, прикрыв глаза, непрерывно читал заклинания, формировал поток, одновременно поддерживая нужные параметры. Чувствовала резкую режущую боль животного, разрываемого страхом и инстинктами. И одновременно была на месте перепуганного маленького беспомощного создания, отчаянно не желающего покидать тесную уютную утробу матери. Нет, не хочу, не буду! Но на нее давят все сильнее, сжимают со всех сторон, словно хотят раздавить. Свет ударяет со всех сторон, из глаз прыскают слезы, и Джен задыхается. Нечем дышать, совсем. Нет!

Джен распахнула глаза, ловя ртом воздух. Она все так же стояла возле успокоившейся коровы, Квентин все так же сжимал ее ладони, семейство булочницы что-то радостно выкрикивало.

- Ты как? - спросил Квентин. Челка его намокла от пота, лицо побледнело.

- Хорошо, - едва справившись с тяжелым дыханием, прошептала Джен.

Колдун улыбнулся.

- Тогда поздравляю с новорожденным.

Джен перевела взгляд в сторону и увидала огненно-рыжего теленка. Он был весь мокрый, всклокоченный, лежал на пузике, раскинув в стороны копытца-прутики, смотрел огромными желтыми глазищами и мелко-мелко дышал. Джен в изумлении смотрела на это нескладное страшненькое существо и понимала - вот оно, чудо. Самое прекрасное, восхитительное, ни с чем не сравнимое волшебство, на фоне которого все ее горести кажутся такими мелкими, незначительными, что даже стыдно о них вспоминать.

Семейство суетилось вокруг теленка и коровы, Квентин помог Джен подняться и вывел на улицу. Вслед им бросилась булочница, колдун отмахнулся от ее благодарностей и благословений, сказав, что они позже сочтутся, и повел Джен домой. По дороге, не дав опомниться или впасть в эйфорию, заставил повторять формулы используемого потока, объяснял, зачем применил ускоритель Флибура одновременно с понижающими составляющими менталий и требовал анализа проведенной операции с полным разложением на составляющие слои. Поэтому дома Джен не поспешила к Лизабете с вдохновенным рассказом о своем новом опыте повитухи как хотела, когда покидала Свиристелки. Все, на что ее хватило - это молча проглотить тарелку борща, поблагодарить домовиху и уползти к себе в комнату отдыхать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})