Православное учение о спасении. - Архимандрит Сергий (Страгородский)

Изложенное учение св. отцов Церкви о возмездии и объясняет, почему в их умах никогда не возникала та раздвоенность, то противоречие между правосудием и любовью Божественной, которое никак не могли разрешить различные еретические секты. Секты эти стояли всецело на почве своих прежних языческих или подзаконных понятий и брали понятие правосудия в римском смысле. Правосудие Божье, по их мнению, означало такое свойство в Боге, по которому Он не может простить ни одного греха без соответствующего удовлетворения. Между тем христианство провозгласило, что Господь есть любовь и что Он простит человеку все, лишь бы только он обратился и принял предлагаемый ему дар. Конечно, этим само собою отрицалось привычное язычнику понятие о карающей Фемиде, которая не допускает никому никакого снисхождения. Для язычника вывод отсюда только один: христианский Бог не может быть одним и тем же с Богом правды. Явился гностический и пр. дуализм.

В творениях же отцов правда Божья и любовь никогда не ставятся одна против другой, если, конечно, не вызывает на то спор с теми же еретиками. Это и понятно. Правду Божью они, согласно с Св. Писанием, понимали не в смысле карающего гнева, а в смысле такого свойства Божья, по которому Бог „каждому», т. е. свободному существу, „воздает по делам его», т. е. сообразно тому, куда человек себя определил.

Прекрасно можно видеть это свойство правды Божьей, в отличие от правды человеческой, в ХХХ III – й главе пророка Иезекииля. Стоя на своей человеческой точке зрения, народ еврейский думал, что нет ему помилования от Бога: „преступления и грехи наши на нас и мы истаиваем в них», беззаконий своих человеку никогда забыть нельзя, совершенного нельзя признать не бывшим. А раз не забыты грехи нужно, следовательно, ждать себе наказания за них, так как правда требует удовлетворения. „Как же мы можем жить?", в отчаянии восклицают израильтяне. В ответ на эти-то греховные сетования, Господь и открывает истинное свойство Своего Правосудия. „Скажи им: живу Я, говорит Господь (так важно было это сообщение и так оно могло показаться невероятным с людской точки зрения, что Господь клянется Собою в непреложной истине Своих слов): не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился и жив был. Обратитесь, обратитесь от злых путей ваших; для чего вам умирать, дом Израилев»? (ст. 10 – 11). Грех, таким образом, никогда не может окончательно победит благоволения Божья к человеку. Господь всегда Один и тот же и всегда желает спасения грешника. Бог не человек, чтобы преследовать кого-нибудь за прошлые грехи. Да оставит нечестивый путь свой и беззаконник помыслы свои, и да обратится к Господу, – и Он помилует его, и к Богу нашему, ибо Он многомилостив. Мои мысли – не ваши мысли; ни ваши пути – пути Мои, говорит Господь. Но, как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших и мысли Мои выше мыслей ваших» (Ис. 55, 7 – 9). Согрешивший Израиль, таким образом, не должен судить по человечески, он должен ожидать от Бога и милосердия Божеского. „И ты, сын человеческий, продолжаем мы читать в книге пророка Иезекиля,… скажи сынам народа твоего: праведность праведника не спасет в день преступления его, и беззаконник за беззакония свои не падает в день обращения от беззакония его, равно как и праведник в день согрешения своего не может остаться в живых за свою праведность (ст. 12). Вот то основное представление о правде Божьей, которое раскрыл в своих писаниях святой апостол Павел. По закону правды человеческой, каждый поступок имеет свою ценность сам по себе, и никогда этой ценности не потеряет, будь он совершен десятки лет назад, и пусть о нем позабудут всё. Воздаяние за него должно последовать, не смотря ни на что. Поэтому, покаявшийся разбойник все-таки должен понести следуемое наказание за прежние дела: а с другой стороны, праведник за свою праведность должен пользоваться некоторым снисхождением. Не так правда Божия. Господь раз навсегда определил, что смерти грешника Он не желает, поэтому, простив человеку всякий грех настоящий, прошедший и будущий, Господь устремляется к человеку и предлагает ему жизнь, предлагает безразлично всем и праведным и грешным. Но, конечно, необходимо, чтобы люди приняли этот дар. Раз они отвращаются, то будь они праведные или грешные, одинаково лишатся жизни, потому что Господь не насилует никого. Но, если они предлагаемую жизнь принимают, тогда тоже никакое прошлое человека не вспоминается, Господь дождит на праведные и неправедные. „Когда Я скажу праведнику, что он будет жив, а он понадеется на свою праведность (подумает, что он за нее жил, а не по милости, станет таким образом на человеческую точку зрения) и сделает неправду, то все праведные дела его не помянутся, – и он умрет от неправды своей, какую сделал». Это и понятно. Господь прощает человека и дает ему жизнь не потому, что получил от него удовлетворение за грехи, а просто потому, что решил простить человека и дать ему жизнь, так как, иначе человек погибнет. Какой же смысл будет иметь предшествующая праведная жизнь, если в настоящий момент, когда человеку дается жизнь, он оказывается совершающим грех? Несмотря на всю милость Божью человек этот погибнет, потому что принять жизни он не хочет. Наоборот, когда скажу беззаконнику: „ты смертно умрешь», и он обратится от грехов своих и будет творить суд и правду, если этот беззаконник возвратит залог, за похищенное заплатит, будет ходить по законам жизни, не делая ничего худого, – то он жив будет, не умрет. Ни один из грехов его, какие он сделал, не помянется ему; он стал творить суд и правду, он будет жив» (12 – 16). Почему же так? Это объясняется подробно в гл. XYIII. „Если, читаем мы там, праведник отступает от правды своей и делает беззаконие и за то умирает, то он умирает за беззаконие, которое сделал (он в таком состоянии теперь, что жить не может). И беззаконник, если обращается от беззакония своего, какое делал, и творит суд и правду, – к жизни возвратил душу свою. Ибо он увидел и обратился от преступлений своих, какие делал; он жив будет, не умрет» (26 – 28). Вот причина, почему один живет, а другой умирает, несмотря на то, что первый был беззаконник, а второй праведник: первый возвратился к жизни, и потому живет; последний же имел жизнь, но отступил от нее, потерял ее, и потому естественно должен умереть. „Разве Я хочу смерти беззаконника? говорит Господь Бог. Не того ли, чтобы он обратился от путей своих и был жив»? (23). Причина смерти в самом человеке. Что же делать Израилю? „ Покойтесь и обратитесь от преступлений ваших, чтобы нечестие не было вам преткновением. Отвергните от себя все грехи ваши, которыми согрешали вы, и сотворите себе новое сердце и новый дух (этим вы вступите в жизнь,); и зачем вам умирать дом Израилев? Ведь, вы причина своей смерти, а не Я. „Ибо Я не хочу смерти умирающего (если он умирает, это не значит, что Господь присудил его к смерти, хотя он и имеет силу жить и блаженствовать, – он умирает от себя), говорит Господь Бог; но обратитесь и живите», и вы будете жить (30 – 32).

В этом и состоит праведное воздаяние человеку, „по путям его» (Иез. XVIJI, 29 – 30). „Поэтому-то, говорит св. Иустин Мученик в объяснение слов пророка Иезекииля, нам Господь Иисус Христос и сказал: в чем Я найду вас, в том и буду судить» [283].

Правда Божья, следовательно, обнаруживается и действует не так, что Бог для своего удовлетворения хочет мучения и смерти грешника, хотя бы этот последний и был способен к жизни, – а так, что Бог, как именно Святой Носитель жизни и истины, от вечности дал право на жизнь и блаженство только добру (Быт. I, 31) и осудил зло, как прямое отрицание Божественной жизни, на смерть и мучение. Поэтому, всякое бытие, избирающее по своей воле (иначе не было бы правды, а произвол) зло, тем самым обрекает себя на определенную злую часть: грешник должен умереть. Действие правды Божьей в жизни отдельной личности теперь состоит, следовательно, в том, чтобы каждому воздать ту участь, какая естественно следует из принятого каждым направления жизни. „Отец Небесный хочет покаяния грешника, а не мучения его [284], – но, если грешник выбирает смерть, то он сам от себя и умирает. Это не значит, что грешник наказывается помимо Бога: так было бы только в том случае, если бы виновником настоящего, противного злу устроения Mиpa (по которому зло погибает, грех наказывается) был не Бог, а кто-нибудь другой. А так как мир и законы его бытия своим началом имеют волю Божью, то и первой причиной наказания зла служит ничто иное, не какая-нибудь независимая от Бога сила, римский фатум, а та же правда Божья, только руководится она уже не чувством оскорбления, а нравственным достоинством бытия. Эта-то правда и не может противоречить любви, потому что она побеждается не желанием удовлетворения, исключающим любовь, а прямой невозможностью, не отрицая Себя, даровать мир и жизнь беззаконию.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Если с православной точки зрения высшее благо человека заключается в святости, и если это благо достигается не рядом отдельных заслуг, а приготовлением к его восприятию, то и в понятии о спасении естественно на первое место должна выступить его нравственная сторона и внутреннее, а не внешнее определение.