Жених, найди мне жениха (СИ) - Ячменева Алена

Богдан попробовал подружиться с моим «братом», но тот на контакт никак не хотел идти, все еще то ли обижаясь на мое неверие в его силы, то ли затаив обиду на мои слова о его любимых Драконах. Тем не менее Богдан Алека раздражал и исходящие от него волны ненависти и злобы ощущали мы оба с богатырем. Однако, несмотря на свою антипатию к моему, возможно, будущему спасителю, Алек продолжал сидеть на соседнем с моим стуле и зорко следил за тем, чтобы Богдан меня даже за руку не взял. Раздражал он этим не столько моего кавалера, сколько меня, но переговорить с ним тет-а-тет у меня не получалось, а при Богдане выяснять отношения я не торопилась, боясь показать богатырю не милую девочку-дурочку, а свое истинное обличие склочной бабенки.

— И давно ты рисуешь? — в отличие от Алека Богдан искренне восхитился тем, что я художник.

— С самого детства. Как научилась карандаш в руках держать, — ответила я.

— Кара… что?

— Мелок такой, — прочавкал рядом с моим ухом Алек, отталкивая мою руку, которая вот уже пять минут мелкими прорывами пробиралась к лапище Богдана, обратно к краю стола.

Я сжала зубы, когда на меня попали капли жира от грязных рук Алека, но удержалась от того, чтобы треснуть его в ответ и лишь терпеливо стерла грязь с рукава.

— Вы, наверно, из очень богатой семьи, — смущенно проговорил богатырь, глянув косо на Алека. — Если оба ученые…

— Из ооочень богатой, — подтвердил Алек, ухмыляясь самоуверенно, а я со всего размаха наступила ему на ногу под столом, жалея, что сейчас без каблуков.

— На самом деле нет, — мило ответила я, пока «братец» морщился, терпя боль от моего удара. — Родители у нас из простых работяг. Мама нянечка, а папа электрик…

— Кто?

— Торрговец он всякими диковинами вроде «электрриков», — стараясь не заржать вслух, ответил Алек, а я раздраженно на него глянула, злясь и на него, и на себя одновременно. Какой электрик, Вася?!

— Ааа, — морщась, протянул Богдан, так и не поняв, что имел в виду мой «брат». А тот, продолжая противненько хрюкать, снова вернул свое внимание к непрекращающемуся ужину, к которому я только и успевала заказывать и заказывать блюда, ожидая, когда эта бездонная бочка, наконец, лопнет. Однако, судя по всему, на Алека действовало чисто женское правило: когда он нервничал, он ел. Из-за чего парень переживает я упорно не понимала, но нервничала из-за его напряженного состояния ничуть не меньше.

— А меня сможешь нарисовать? — поинтересовался богатырь с детской непосредственностью.

Алек подавился последним куском и закашлялся.

— Ну это уже слишком! — возмутился он, отпив из стакана воды. — Имей стыд, лесорруб!

Что именно было «слишком» я не поняла, но Алек так возмущенно свел брови, такими нервными движениями вытирал руки, а Богдан так стыдливо отвел взгляд в сторону, вжав голову в плечи, что неуютно стало и мне.

— Мы уходим отсюда! — заявил мне Алек, резко поднимаясь со стула и продолжая буравить Богдана возмущенным взглядом.

— Иди, мы еще посидим, — ответила я, и не глянув на приятеля.

Некоторое время царила тишина, а потом кто-то схватил меня за загривок и одним резким движением поднял на ноги.

— Я сказал: уходим! — рявкнул Алек.

Богдан также поспешно поднялся из-за стола.

— Я не хотел сказать ничего плохого! — заверил он моего защитника поспешно, пока я была занята тем, что удерживала на голове платок, который Алек сжимал вместе с моей рубахой в кулаке.

— Ты б ее еще на сеновал позвал у меня на глазах! — заорал парень взбешенно, а я чуть не упала там, где стояла.

Каким образом рисование связано с сеновалом ни я, ни Богдан не поняли, но, видимо, в голове Алека какая-то тайная связь прослеживалась, потому что злился он очень сильно. Вырваться у меня не получалось, поэтому под заверения Богдана, что «он не это имел в виду» и вообще очень уважает нас с Алеком, меня выволокли из таверны и чуть ли не пинком направили в сторону гостиницы.

— Ну знаешь ли! — вырвалась я из захвата «братца» и поспешно вернула платок на место, потому что он все-таки съехал с волос в процессе нашей возни. — Это уже ни в какие рамки не лезет! Что ты себе позволяешь?! Целый день только и делаешь, что путаешь мне все карты!

— А ты ведешь себя как полная идиотка!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Молчи! — предупредила я, взвизгнув в конце фразы. — Я раз стерпела, когда ты меня дурой назвал, два — стерпела, на третий — тебе не жить!

— Мы с тобой договарривались, что никаких сомнительных связей не будет! А ты ему чуть ли в ноги не упала!

— Что я чуть не сделала? — переспросила я пораженно. — Я всего лишь флиртовала. Как я, по-твоему, найду себе жениха, если даже искать не буду?! Мне что ли надеть паранджу, сесть на заднее сиденье твоей тачку и молчать, пока ты везешь меня неизвестно куда?

— Было бы не плохо, — согласился Алек.

Я таки ударила его. По щеке. И, кажется, он обиделся, судя по вспыхнувшему в ночи взгляду, а учитывая цвет его глаз, мне на доли секунды показалось, что его глаза полыхнули огнем.

Я испугалась до одури. И не придумала ничего лучше, чем броситься от него наутек. Парень не застыл, растерявшись, а резко, со злостью кинулся следом, протянув руку в мою сторону, от чего мне стало еще страшнее.

— Стой! Куда?! Все рравно поймаю! — орал он мне вслед не своим голосом и этим подгонял вперед, заставляя вскрикивать каждый раз, когда он меня практически нагонял.

То ли страх придал мне сил, то ли Алек мне поддавался, но таким образом он таки загнал меня в нашу гостиницу и даже в комнату. А там я уже захлопнула дверь прямо перед его носом и задвинула все засовы и замки, которых было ничуть не меньше, чем на окнах в замке. Алек врезался в дверь со всего маха, отчего некоторые предметы в комнате подпрыгнули, а я вскрикнула испуганно, отступая вглубь комнаты. Потом воцарилась тишина. Жуткая тишина…

— Василиса, ты чего? — поинтересовался через некоторое время уже вполне себе спокойный и недоумевающий знакомый голос.

У меня же мурашки по спине пробежали от него. Мой страх подогревала ночь, полная луна за окном, чужой дом, чужой мир, страшные монстры в нем и полное одиночество.

— Василиса, — снова поскребся в дверь Алек.

Я молча обхватила себя руками и обернулась к распахнутому настежь окну, где колыхались занавески также ужасающе, как в фильме ужасов.

— Василиса, откррой, — попросил Алек настойчиво и постучался.

Я приблизилась к окну и поспешно его закрыла, занавесила портьерой и села на кровать, пытаясь дышать ровнее и унять бешенное сердцебиение.

— Василиса, ты меня пугаешь, — заявил Алек, постучавшись на этот раз громче, отчего я снова задрожала всем телом.

— Ты меня тоже пугаешь, придурок! — крикнула я в ответ срывающимся голосом.

Я очень сильно напугалась его в темном, безлюдном переулке, когда его глаза блеснули то ли золотом, то ли огнем. Конечно, в них наверняка отразился всего лишь свет из таверны, но учитывая то, как агрессивно Алек вел себя в последние несколько часов, я вообразила себе невесть что.

Не удивительно, что всю ночь мне снились кошмары. Я то просыпалась в холодном поту, то забывалась в беспокойном сне. В моих ночных видениях не было ничего определенного только какая-то мешанина из лиц Алека, Алексия и Драконов. Под утро мне приснилась девушка, которая во сне была моей съеденной тетей, и огромный Дракон с блестящей чешуей и горящими глазами. Он схватил ее поперек туловища, подбросил вверх и… на моменте, когда несчастная должна была быть проглочена монстром, я проснулась от собственного крика и беспокойного стука в дверь.

— Василиса! — орал из коридора встревоженный голос Алека. — В чем дело?! Откррой!

— Все в порядке, — все еще дрожащим голосом ответила я, снова опускаясь на подушки. — Уйди.

— Откррой дверь! Почему ты крричала?

— Я сказала: уйди! — вскрикнула я в ответ, закрываясь одеялом с головой.