Стеклянный букет - Анна Иосифовна Кальма

Мне ее стихи так понравились, что я даже некоторые списал. Вот стих под заглавием «Укротитель»:

В черном фраке идет укротитель,

Хищников диких он покоритель.

Входит он в клетку тигров и львов.

За ним запирают железный засов,

Но не боится он ничего,

Звери послушны взгляду его.

Вот льву положил он голову в пасть.

Чует зверь человека, его силу и власть.

Я этот стих запомнил наизусть и сегодня в школе сказал его Паше Воронову. И ему понравилось. Тогда я решился:

— Этот стих написала та девочка с авоськой, которая звала меня, когда мы вместе шли по улице. Помнишь?

— Помню, — ответил Паша. — Только ведь ты тогда говорил, что не знаешь ее. Врал, значит?

— Врал, — сказал я. — Я думал, вы дразниться будете. Эта девочка — циркачка, и мы с ней дружим.

И когда я так сказал, мне сразу стало весело.

А Паша сказал:

— Ты попроси у нее пропуск в цирк и возьми меня с собой.

Я пообещал ему. Соня давно хотела, чтобы я пошел посмотреть, как она выступает.

Выписываю еще один ее стих, который мне тоже очень нравится:

Я солнце зеркальцем поймала

И крепко в доме заперла.

Зимой у нас весна настала —

Так много света и тепла.

Теперь нам солнечного зайку

Придется долго приручать,

Чтоб он у нас совсем остался

И вдруг не вздумал убежать.

Я очень радуюсь, что у моего друга такой талант. Жалко только, что у меня нет никаких талантов, потому что Соня, когда вырастет и станет знаменитой, наверное не захочет со мной дружить.

Я сказал ей об этом, а она даже рассердилась и сказала, что такая дружба, как наша, будет жить, пока мы сами не умрем.

14 декабря

В классе у нас крик, шум, все переменки мы совещаемся, совет отряда бегает к старшему пионервожатому — в общем, большое волнение происходит. А все оттого, что к Паше Воронову приехал в отпуск из Будапешта его брат-летчик. Я уже писал, какой Паша. Он у нас самый серьезный и спокойный, поэтому его ребята всегда всюду выбирают, и сейчас он председатель совета отряда, кроме того, — старшина на военных занятиях, ассистент при физическом кабинете. Словом, Паша Воронов у нас всюду первый. Ходит Паша в военной гимнастерке с подшитым чистым воротничком и очень гордится тем, что вся семья у него военная. Про своего брата-летчика он нам еще давно рассказывал: как он летал в тыл к немцам, как помогал партизанам перебираться на Большую землю и как потом его самого подбили и он скрывался десять дней в каких-то болотах.

Ну, конечно, когда мы услыхали, что он приехал, мы сейчас же пристали к Пашке:

— Пригласи к нам своего брата, пускай он нам расскажет про свои боевые дела.

А Паша говорит:

— Приглашайте его сами, меня он не послушает. Он все ходит — Москвой любуется.

Тогда мы решили, что созовем сбор отряда и на этот сбор пригласим майора Воронова. Пускай посмотрит, какая у нас пионерская дисциплина, как мы рапортуем. В общем, пускай посмотрит на наших ребят и сам расскажет о своих приключениях.

Ребята поручили мне позвонить Вороновым по телефону и пригласить Пашиного брата.

Я не очень-то хорошо это сделал: путался, бормотал что-то в телефон. Но майор все-таки меня понял, сказал, что он нас уже немножко знает по рассказам Паши, будет очень рад познакомиться и непременно придет на сбор. Голос у него очень похож на пароходный гудок — густой такой и мягкий. Вот интересно, если у Пашки будет такой голос!

Конечно, мы подготовились к сбору, выпустили даже специальный номер отрядной газеты, где было все рассказано про нас: как мы учимся, что читаем, как ходим на лыжные вылазки. На меня Сережка Балашов нарисовал карикатуру: как я читаю «Трех мушкетеров», а потом стою д’Артаньяном перед доской, а на доске — двойка.

Все равно, пускай лучше думают, что двойку я получил из-за «Мушкетеров». Мне и на совете отряда за это выговаривали, и я обещал, что больше не подведу класс.

Много было у нас шуму и разговоров из-за того, кому приветствовать майора. Сначала мы все по привычке сказали:

— Воронов! Пусть Паша Воронов приветствует!

Но Паша руками замахал:

— Что вы, ребята! Родного брата приветствовать! Да мы уж дома наприветствовались. А тут я, как начну речь говорить, обязательно засмеюсь…

Ну, когда он это сказал и мы представили себе, как он выйдет родному брату речь говорить, так все тоже стали смеяться. Тогда выступил Тоська Алейников:

— Давайте, ребята, я буду приветствовать. Я очень хорошо знаю, как надо такие речи говорить. У моей сестры в школе недавно был Герой Советского Союза, так они специально написали приветствие, а потом сестра заучивала. Я у нее попрошу эту речь списать и тоже выучу, чтобы не сбиться.

Мы сначала не хотели, чтобы Тоська приветствовал, но никто не знал хорошенько, как и что говорить, а у Тоськиной сестры уже готова была такая речь. В общем, решили, пускай приветствует Алейников, только пускай хорошенько выучит речь, чтобы не провалить весь сбор.

Тоська под честным пионерским обещал не подвести. Он очень гордился, что ему поручили такое дело, а потом спрашивает:

— А что мы поднесем нашему гостю?

Мы сначала не поняли.

— Когда кончаешь приветствовать, обязательно надо что-нибудь подносить, — сказал Тоська. — Девочки в школе у сестры поднесли Герою букет цветов.

— Так ведь то девчонки! — закричали некоторые ребята. — А у нас мужская школа! Нам цветы ни к чему!

Но тут другие ребята стали говорить, что это очень хорошо и красиво — подарить майору букет и что непременно надо кончить речь букетом. В общем, шум начался опять, и победили те ребята, которые сказали, что нужны цветы. Тут опять стали выбирать, кому ехать за цветами, и опять к Паше:

— Поезжай ты покупать. Ты хорошо умеешь.

— Ребята, да что с вами? — удивился Паша. — Чтоб я стал родному брату цветы подносить!.. — И он расхохотался.

Нам тоже стало смешно. В конце концов решили, что за цветами поедут трое: Тоська Алейников, Сенька Громов и я.

Отправились мы вчера уже перед самым вечером, чтобы цветы не завяли. Купили замечательные — целый букет больших хризантем — и поскорее поехали в школу. В трамвае было очень тесно, Тоська держал букет над