Помощь так близко - Кэролин Грин

Волшебство будто окутывало и саму Ардас. Обычно она стеснялась больших компаний, но сегодня вечером ничто не могло поколебать ее уверенности в себе. Она была женщиной, завладевшей вниманием мужчины, и упивалась своим могуществом.

Эйприл взглянула в ночное небо и остановила взгляд на яркой звезде. Не удержавшись, женщина загадала желание. Пусть волшебство, которое окружило Ардас и шерифа, коснется ее и Глена.

Вдруг музыка оборвалась.

— Что у них опять случилось? — нахмурился Глен.

Пока молодые люди препирались, миссис Тернер достала пластинку и поставила ее на проигрыватель. Волнующие звуки вальса заполнили ночь. Подростки пожаловались, что не умеют танцевать вальс, и миссис Тернер немедленно предложила научить их. К сожалению, ни Глен, ни Александр Дуг тоже не знали шагов вальса.

Клайд выкатил свое кресло на центр площадки и протянул руку миссис Тернер.

— Могу я помочь?

«Учительница танцев» поколебалась лишь долю секунды и приняла предложение. Несмотря на инвалидное кресло, два немолодых человека изящно заскользили по полу. Вперед, назад, по кругу. Они танцевали так, словно репетировали не один день.

Что–то происходило с миссис Тернер. Она менялась прямо на глазах. Скромная, но обаятельная улыбка Клайда могла тронуть самое твердое сердце, а восхищенные глаза устремились на лицо партнерши. Клайд выглядел так, словно держал в своих объятиях Мисс Америку.

— По–моему, я заболел, — тихо пробормотал Глен, оставил Эйприл в одиночестве и сел на скамью.

После того как отзвучали последние ноты прощального танца и на веранде не осталось посторонних, Эйприл присела рядом с Гленом. Ее первым порывом было отругать мужа за грубость и невнимательность. Но вряд ли это лучший способ соблазнить мужчину.

Дети давно вернулись к родителям, отдыхающие отправились в свои палатки, а местные разошлись по домам. Неожиданно сменив гнев на милость, шериф Дуг предложил подвезти Стивена в интернат для трудных подростков. Эйприл хотела отклонить предложение, но Стивен согласился, уверив ее и Глена, что между ним и шерифом нет личной вражды.

Да, сегодня был волшебный вечер.

И вот они остались вдвоем под звездным небом. Глен и Эйприл не в первый раз приходили сюда, скрываясь от остального мира.

Они любили отдыхать на веранде после трудного дня. Иногда сидели на перилах, и тогда видели почти весь лагерь. Хор цикад, далекие огни походных костров, запахи теплого летнего вечера нравились Эйприл гораздо больше, чем любое телевизионное шоу.

Но чаще всего Эйприл и Глен просто лежали на пледе, подложив под голову подушки, и никто, кроме звезд, не мог их увидеть. Обычно они обсуждали события прошедшего дня и планы на завтра, но сегодня Глена ждет сюрприз.

Миссис Тернер говорила, что музыка ее молодости предназначена для любви. Решительно, стоило проверить!

Эйприл вновь установила проигрыватель и приготовила пластинки: «Позволь мне называть тебя любимым», «Лунная дорожка» и «Конец времен». Какие романтические названия!

Эйприл приготовила свечи, когда Глен постучал в дверь, ведущую вниз, к складу лагеря.

— Эйприл, я собираюсь домой. Эй, почему закрыта дверь?

Эйприл молчала. «Я хочу обольстить тебя». Но вместо этих прямых слов она выбрала намеки. Она открыла дверь.

— Я надеялась, что мы останемся и немного побудем здесь, Глен.

Он резко повернулся к ней.

— Ты никогда раньше не называла меня Гленом.

Она чиркнула спичкой и поднесла ее к свече. Тени от огня легли на красивое лицо Глена. Он нахмурился. Что же, если она хочет добиться своего, пора переходить к решительным действиям.

— Независимо от того, чем была наша сделка, мы больше не приятели, — призналась Эйприл. — Мы — муж и жена… на бумаге и в постели.

О, если бы они стали мужем и женой в его сердце!

— Иди ко мне, — попросила Эйприл. — Займись со мной любовью.

Глен больше не хмурился, но теперь он выглядел озадаченным.

— Тебе не кажется, что здесь слишком прохладно?

Эйприл понизила голос, пробуя придать ему страстность.

— Я не дам тебе замерзнуть.

Глену потребовалась всего секунда, чтобы принять решение остаться. Пока мужчина расстилал циновку и доставал подушки, Эйприл поставила свечи на пол. Выскользнув из шорт, она набросила пеньюар, принесла землянику, шампанское и два бокала.

Глен вытянулся на покрывале, закрыл глаза. Он выглядел усталым. Пожалуй, Эйприл стоило подождать еще день или два, но она знала, что каждый потерянный день отнимает у них сутки любви.

Эйприл съела ягодку земляники, смакуя ее прохладную ароматную мякоть. Внезапно у нее возникла идея, как можно взбодрить мужчину.

Хватило прикосновения к его губам, чтобы Глен проснулся.

— М–м–м, какая ты вкусная, — пробормотал он хриплым, низким голосом. — Жаль, что я на вкус гораздо хуже.

Эйприл возилась с кнопками его рубашки, обнажая широкую грудь. От ночной прохлады кожа Глена покрылась пупырышками. Эйприл пронзила дрожь нетерпения. Взяв половинку ягоды из своей вазочки, Эйприл провела земляникой по соскам Глена.

Мужчина застонал.

— Ты хоть понимаешь, что ты делаешь со мной?

Эйприл улыбнулась в ответ. Это должно сработать. Она наклонила голову и поцеловала его кожу, влажную от ягодного сока.

Глен весь горел, и Эйприл чувствовала, как возбуждение нарастает в ней с каждой минутой. Острое желание бродило в ней пузырьками шампанского и замирало сладкой дрожью внизу живота.

Глен потянулся к ней и крепко обнял. Его губы, прижавшиеся к ее рту, были сухими и горячими.

Отклонившись, Эйприл протянула Глену бокал с шампанским, чтобы смочить его пересохшие губы. Глен приподнял голову, и она поднесла бокал к его рту. Мужчина сделал глоток.

В следующее мгновение Глен резко вскочил на ноги, и Эйприл оказалась на полу.

— О–о–о, — не переставая, стонал Глен, обхватив голову руками и бегая по веранде.

— Глен, с тобой все в порядке? — встревоженно спросила Эйприл.

— По–моему, я умираю.

Эйприл встала на его пути, вынуждая мужчину остановиться. Только так она могла выяснить, что произошло.

— Я что–то сделала не так?

Глен опять покачал головой.

— Знаешь, как бывает, когда хлебнешь холодный кислый рассол и у тебя сводит челюсти и болит за ушами?

— Да.

— Представь, что мне в тысячу раз хуже.

— О, бедняжка! — Эйприл поцеловала его в лоб. — Ты горишь, как в лихорадке. Где еще болит?

— Везде, — пожаловался Глен. — У меня болят все мышцы, а голова просто раскалывается.

Он вернулся на скамью. Глен говорил таким несчастным голосом, что Эйприл не сомневалась — он очень страдает. Господи… симптомы Глена ничем не отличаются от признаков болезни маленькой Хитер, которые появились у нее вскоре после свадьбы…